Страница 2 из 10
– Arividerchi! – громко крикнул он и махнул высоко поднятой рукой, но даже не обернулся.
Кабриолет умчался, девушка застыла, глядя ему вслед.
– Простите меня, ради бога! – покаянно начал Даниэль. – Как я могу искупить?
Она повернулась, слезы текли по щекам, и он вынул платок и протянул ей. Незнакомка молча кивнула, взяла и вытерла глаза.
– Главное, необходимо успокоиться, – заботливо проговорил он. – Чашка зеленого чая с жасмином и парочка хрустящих канноло успешно утешают и творят чудеса. Пошли в кафе? Я угощаю, хочу при помощи вкусняшек успокоить вас и извиниться. Обнимашки тоже очень хорошо помогают, – добавил он и улыбнулся, раскинув широко руки.
– Обойдетесь! – сухо ответила девушка.
– Не страшно, – мягко произнес он и взял ее под локоть.
– Но вы тут ни при чем, – тихо продолжила она и пошла рядом. – Марчелло – гад и сволочь, каких поискать!
– Красавчик за рулем? – уточнил Даниэль и вздохнул.
Марчелло выглядел классическим соблазнителем: жгучий брюнет с длинными, забранными в хвост волосами, оливково-смуглым лицом, выразительными чертами, подтянутый, спортивный и одетый с иголочки. Кабриолет Porsche премиум-класса дополнял образ альфа-самца и помогал в обольщении девушек. В этом Даниэль не сомневался.
Молодой человек всегда считал себя обделенным «матушкой-природой». Средний рост, склонность к полноте, с которой велась упорная борьба, бледная, как у любого натурального блондина, кожа, мягкие черты лица, казавшиеся ему невыразительными и даже аморфными, голубые глаза и светлые ресницы – такие внешние данные никак не соответствовали его страстной и увлекающейся натуре истинного Дон Жуана. Даниэль обожал женщин и хотел покорять их одним своим появлением, следуя известному фразеологизму: «Veni, vidi, vici», что в переводе с латинского значит: «Пришел, увидел, победил». Эти слова Юлия Цезаря Даниэль в юности даже взял себе за девиз, и именно приступом, словно это были крепости, старался завоевывать девичьи сердца. Но его облик пухленького херувима с нежным лицом, ясными глазами и ореолом светлых кудрей вызывал у девушек умиление, но никак не страсть, и часто все его ухаживания заканчивались просто дружбой без дальнейшего развития. Хуже того, девушки воспринимали Даниэля как добрую приятельницу и делились с ним секретами, а он «сгорал на огне желаний», выслушивая о симпатиях к другим парням и советуя, как лучше себя вести, чтобы добиться их расположения. Во взрывном подростковом возрасте Даниэль неоднократно впадал в депрессию лишь от одного взгляда на себя в зеркало. Он расправлял плечи, напрягал живот, выискивая несуществующие кубики, приглаживал непослушные кудри, но отражение показывало все того же милого «херувима». Его ровесники начинали вытягиваться, как молодые зеленые побеги на весеннем солнце, басили, покрывались прыщами и первым «пухом» на подбородке и над верхней губой, а Даниэль так и рос, оставаясь практически без изменений внешнего вида. Но к двадцати годам он научился удерживать свой вес на допустимой для его роста величине, постоянно занимался в тренажерном зале, чтобы быть в тонусе, нашел хорошего стилиста, который создал ему гармоничный интересный образ, и даже укротил непослушные кудри, и, наконец, приобрел внутреннее равновесие и чувство собственного достоинства. Но в общении с девушками по-прежнему оставался в имидже «закадычной подружки». Однако это уже не мешало завоевывать их сердца и закручивать быстрые и страстные романы. Даниэль обладал одним неоценимым качеством, довольно редким в современном мире: мягким ненавязчивым обаянием. И противоположный пол легко попадал в обволакивающую ловушку приятного интеллигентного общения.
– Марчелло – конченый подлец, – спокойнее произнесла девушка и глянула на спутника с интересом. – А мы с вами толком и не познакомились… Катрина.
– Очень приято! Даниэль, – еще раз представился он и протянул ей руку.
И она подала свою для рукопожатия, но молодой человек склонился и поцеловал кончики ее дрогнувших пальцев.
– А что ты пел, когда… выскочил, словно черт, из-за угла? – с любопытством уточнила Катрина, легко переходя на «ты», и хихикнула.
Ее слезы высохли, глаза заблестели, и Даниэль с удовольствием посмотрел на ее оживившееся лицо.
– Простите, я так неловок, – тихо проговорил он. – И петь особо не умею… Но оперу обожаю!
– Что-то известное, – заметила она. – Но я была не в себе, так что не уловила…
– О да, не просто известное, а знаменитое! «Риголетто», ария герцога Мантуанского…
– Ну конечно! Это же «La do
– Не стоит обобщать, – сказал он. – Я верен, постоянен… как настоящий рыцарь, – немного хвастливо добавил он.
– Да ладно заливать! – со смехом ответила девушка.
– А вон и кондитерская! – сказал он, оставив без комментария ее колкое замечание.
Даниэль, заметив кафе на противоположной стороне улицы, направился к перекрестку. Катрина без возражений шла рядом. Когда они ждали зеленый сигнал светофора, откуда ни возьмись налетела туча. Обрушился такой мощный поток, что казалось, небеса разверзлись прямо над молодыми людьми. Катрина взвизгнула, прикрыла голову сумочкой и полетела через дорогу «на красный свет», пересекая путь резко затормозившей машине. Даниэль побежал за ней. Водитель высунулся из приоткрытого окошка и начал кричать им вслед ругательства.
Девушка заскочила в кафе, отряхнула капли с подола юбки и скрылась в дамской комнате. Даниэль улыбнулся вставшему из-за стойки администратору и занял столик у окна. Он взял меню у подошедшего официанта и с интересом погрузился в его изучение. Это была классическая кондитерская со стандартным набором раскрученных итальянских брендов, таких как песочный пирог кростата с начинками, шоколадный торт капрезе, известное во всем мире тирамису, хрустящие вафельные трубочки канноло.
– Выбрали? – поинтересовался официант после продолжительной паузы.
– Все выглядит достойно и очень вкусно, – со вздохом сказал Даниэль.
– У нас отличное заведение! – с гордостью сообщил официант. – Семейное дело, кондитерская существует вот уже более ста лет.
– О, это прекрасно! – восхитился Даниэль. – Значит, есть свои особые фишки в приготовлении выпечки.
– А как же! – подтвердил официант. – Но секреты не раскрываются. Посетителям остается лишь наслаждаться изысканным вкусом и приходить к нам снова и снова.
– Чудесная рекомендация! Давайте насладимся! – с готовностью ответил Даниэль. – А вот генуэзский торт… вы его чем-то пропитываете? Или подается сухой бисквит?
– Бисквит – это всего лишь заготовка, все остальное по желанию клиента. Если хотите, пропитаем масляным кремом и украсим фруктами. Это самый распространенный вариант.
– Эх, представляю, как это вкусно! – со вздохом проговорил Даниэль. – Но я постоянно на диете… Есть ведь возможность обойтись без калорийного крема, а просто сбрызнуть сухой бисквит сахарным сиропом?
– Или ликером, если пожелаете… А знаете, есть такое вот высказывание: «Я почти уверен в том, что сидящий на диете человек за секунду до смерти думает: «Черт, и почему семнадцать лет назад я отказался от пончиков с черникой?» – неожиданно процитировал он и широко улыбнулся.
– О, как это верно! – ответил Даниэль, глядя на официанта заинтересованно. – Я обожаю цитаты! Кто это сказал?
– Хоакин Феникс, это актер, – сообщил официант.
– Надо будет записать… а то я постоянно себя ограничиваю, а жизнь так коротка, – философски заметил он.
– О, а вот и синьорина! Добрый день! – поздоровался официант с подошедшей Катриной.
Девушка выглядела успокоенной. Она явно не зря потратила время в дамской комнате и привела себя в порядок. Лицо избавлено от следов недавних слез, волосы уложены. Катрина сияла свежестью и юной прелестью. Даниэль подумал, что без косметики она выглядит моложе, чем ему показалось при первой встрече в Галерее. Сейчас он дал бы ей не больше двадцати.