Страница 4 из 40
«Русский биографический словарь» также сообщает о нескольких представительницах рода Голицыных, живших во второй половине XVIII века и интересовавшихся науками. Так, в статье, посвященной княгине Екатерине Дмитриевне Голицыной (1720–1761), дочери молдавского господаря Дмитрия Константиновича Кантемира и княжны (в девичестве) Анастасии Ивановны Трубецкой, Н. Чулков писал, что княгиня воспитывалась в доме матери под наблюдением ее брата, известного отечественного деятеля Ивана Ивановича Бецкого, и «считалась одной из образованнейших русских женщин своего времени»43. Он также сообщал: «…Голицына интересовалась медициной и по духовному завещанию оставила 22 000 р. в пользу страждущего человечества, с тем, чтобы на проценты с этого капитала были отправляемы Московским воспитательным домом чрез каждые 6 лет трое молодых людей в возрасте 15–18 лет, природные русские или родившиеся в России, для изучения медицинских наук в иностранные университеты, преимущественно в Страсбургский, славившийся в то время лучшим преподаванием повивального искусства»44. По сведениям Н. Чулкова, именно на эти средства получили образование первые представители отечественного акушерства, в том числе, по выражению историков медицины ХХ века, признанный «отец» русского акушерства45 Н. М. Максимович-Амбодик46, А. М. Шумлянский47 и др.48
Еще одна княгиня Голицына, широко известная своим интересом к наукам и упомянутая в «Русском биографическом словаре», – княгиня Амалия Самуиловна Голицына, урожденная Шметтау (1748–1806)49, дочь прусского графа, генерал-фельдмаршала и президента Берлинской академии наук Самуила Шметтау (1684–1751). Амалия Шметтау вышла замуж за любителя естественных наук князя Дмитрия Алексеевича Голицына (1734–1803), большую часть жизни проведшего в Европе50. Хотя после замужества Амалия Шметтау носила российскую фамилию Голицына, бывала в России (по крайней мере, она была представлена при дворе Екатерины II), тем не менее ее трудно причислить к российским женщинам – любительницам наук. Однако, поскольку, по мнению автора биографической статьи историка Павла Пирлинга, дом княгини «служил средоточием высшего общества» и в гостях у нее бывала «русская знать»51, она могла оказывать значительное влияние на мировоззрение, а также увлечения российских дам – своих гостий. Поэтому мы считаем необходимым сказать здесь о ней несколько слов. Уже после замужества и рождения двоих детей княгиня решилась заняться самообразованием. По словам Пирлинга, «…с редкою энергиею и неутомимым усердием княгиня взялась за изучение математики, философии, греческого языка и вместе с тем, обдумав широкий план и усвоив себе надлежащие приемы, она стала сама преподавать детям первоначальные знания»52. Проживая в швейцарском Мюнстере, она собрала вокруг себя кружок ученых и увлекавшихся науками людей, ставший известным по всей Германии под именем familiasacra. Как пишет П. Пирлинг, «ежедневно, по вечерам, в ее доме велись научные разговоры. В них участвовали университетские профессоры, местные ученые, высшие сановники»53. Княгиня А. С. Голицына состояла в переписке со многими известными учеными своего времени. Первая часть дневниковых записок княгини была опубликована в Штутгарте в 1868 году под названием «Mittheilungen aus dem Tagebuch und Briefwechsel, nebst Fragmenten und einem Anhange»54. Продолжение вышло в Мюнстере в 1874–1876 годах. На русский язык они никогда не переводились55.
В упоминавшейся выше книге В. О. Михневича приведен еще один пример женщины-ученой, оставшейся, однако, безымянной. В. О. Михневич взял его из работы «Н. М. Карамзин» журналиста и редактора Альберта Викентьевича Старчевского (1818–1901). Это история воспитания братом Н. М. Карамзина Василием Михайловичем Карамзиным (1751–1827) «одной девочки», у которой им были замечены «необыкновенные способности». «Эта редкая женщина выучилась даже латинскому языку56 и считалась ученейшею в своем околодке, не выезжая из пределов Симбирской губернии», – приводит В. О. Михневич цитату из работы А. В. Старчевского и добавляет: «К сожалению, г. Старчевский, сообщающий эти сведения, <…> не указывает их источника и не называет даже имени этой “редкой женщины” – ученой»57. Тем не менее он не подвергает сомнению данное свидетельство.
Конечно, несколько найденных имен не может свидетельствовать о положении дел в целом. Однако в нашем распоряжении имеются и другие, объективные данные о существовании интереса к точным и естественным наукам среди российских женщин последних десятилетий XVIII века.
По сведениям современного специалиста по истории отечественной книги XVIII века, доктора исторических наук А. Ю. Самарина, изучившего подписные листы различных научных изданий, только с 1787 по 1800 год женщины подписались, как это следует из таблицы 1, на следующие научные книги:
Таблица 1. Женщины – подписчицы математических и естественно-научных изданий (1787–1800)
Конечно, как мы видим, число подписчиц очень невелико. Как замечает А. Ю. Самарин, «особенно плохо женщины подписывались на книги по естественным наукам и технике. Две трети изданий такого рода, имеющих печатные списки подписчиков, женщины вообще не заказывали»58. Следует заметить, что гораздо большее число женщин выписывали в тот же период книги исторического (103 человека) и философско-религиозного (36 человек) содержания59. Однако одними только книгами не могло ограничиваться чтение образованного человека. К сожалению, ученые и учено-литературные периодические издания не часто печатали списки подписчиков. Тем не менее мы можем отметить, что среди подписчиков периодических изданий, имеющих то или иное отношение к точным и естественным наукам и опубликовавших списки своих читателей, были и женщины. Так, в 1780 году 20 женщин выписывали журнал «Экономический магазин», в 1792 году одна дама подписалась на «Санкт-Петербургские врачебные ведомости», в 1794 году 2 женщины выписывали «Библиотеку ученую, экономическую, нравоучительную» и, наконец, в 1799 году 9 дам подписались на «Журнал о земледелии для Всероссийской империи»60.
Безусловно, приведенные выше данные более чем относительны. Если дама сама не выписывала журнал или книгу, то это мог сделать кто-нибудь для нее по ее просьбе. Например, среди подписчиков издававшейся в Тобольске «Библиотеки ученой, экономической, нравоучительной» поименованы две дамы: «девица Марья Ивановна Протасова» (в Орловском наместничестве)61 и «стат[ского] сов[етника] Осипа Дмитриевича Лукина дочь Анна Осиповна» (в Рязанском наместничестве)62. Однако помимо них упомянут Яков Баженов «его сиятельства господина генерал-поручика, действительного камергера и разных орд[енов] кавалера Михайла Михайловича Голицына супруги княгини Анны Александровны урожденной баронессы Строгановой служитель» (из Пермского наместничества)63. Выписывал ли он журнал для себя или для своей сиятельной патронессы? На этот вопрос нет ответа. Точно так же некоторые подписчицы могли действовать по поручению родственников или друзей-мужчин и совершенно не интересоваться тем, что они выписывали.
43
Чулков Н. Голицына, княгиня Екатерина (Смарагда) Дмитриевна // Русский биографический словарь. Неопубликованные материалы: В 8 т. М.: Аспект-пресс, 1997. Т.: Гоголь – Гюне. С. 215.
44
Там же. С. 215–216.
45
См.: Дроздова З. А. Нестор Максимович Максимович-Амбодик (отец русского акушерства). Л., 1950.
46
Максимович-Амбодик Нестор Максимович (1744–1812) – акушер; получил степень доктора медицины в Страсбургском университете; преподавал повивальное искусство в различных госпиталях С.‐Петербурга; помимо прочего опубликовал книгу: Максимович-Амбодик Н. М. Искусство повивания или наука о бабичьем деле, на пять частей разделенная и многими рисунками снабденная… Для пользы повивальных российских бабок и лекарей сочинил врачебной науки доктор и повивального искусства профессор Нестор Максимович-Амбодик. СПб., 1784–1786. Ч. 1–6.
47
Шумлянский Александр Михайлович (1748–1795) – акушер; получил степень доктора медицины в Страсбургском университете; преподавал в различных медицинских заведениях Москвы и С.‐Петербурга; с 1793 г. – преподаватель московской акушерской школы. Автор нескольких научных работ и переводов.
48
Чулков Н. Указ. соч. С. 216.
49
Adelheid Amalia von Golizyn (Gräfin von Schmettau).
50
Н. Чулков пишет о нем: «Он жил преимущественно умственными интересами и всю жизнь чему-нибудь учился. Главными предметами его изучения были электричество и минералогия. Его общество составляли философы, ученые, художники. Близкий ко многим энциклопедистам, он переписывался с Вольтером, издавал произведения Гельвеция; в особенности был дружен с Дидро…» (Чулков Н. Голицын, князь Дмитрий Алексеевич // Русский биографический словарь. Неопубликованные материалы: В 8 т. М.: Аспект-пресс, 1997. Т.: Гоголь – Гюне. С. 162). Д. А. Голицын был почетным членом Петербургской, Стокгольмской, Брюссельской и Берлинской академий наук, членом Петербургской академии художеств, а также Вольно-экономического, Лондонского королевского и Эрфуртского полезных знаний обществ; председателем Йенского минералогического общества, которому и завещал свои минералогические коллекции (Там же. С. 162).
51
Пирлинг. Голицына, княгиня Амалия Самуиловна // Русский биографический словарь. Неопубликованные материалы: В 8 т. М.: Аспект-пресс, 1997. Т.: Гоголь – Гюне. С. 205.
52
Там же.
53
Пирлинг. Голицына, княгиня Амалия Самуиловна. М.: Аспект-пресс, 1997. С. 206.
54
Golitsyna Amaliia Samuilovna. Mittheilungen aus dem Tagebuch und Briefwechsel, nebst Fragmenten und einem Anhange. 1868.
55
Подробнее о княгине Амалии Голицыной см.: Hügel Pauline freiherrin von. A Royal Son and Mother. Notre Dame, Ind.: The Ave Maria Loretto press, 1902.
56
Знание женщиной латинского языка вызывало искреннее удивление и преувеличенное восхищение почти всех авторов XIX в., которым когда-либо приходилось в печати упоминать об этом. Одновременно не вызывало ни малейшего удивления вполне обычное для конца XVIII – первой половины XIX в. (и даже для более позднего периода) владение девушкой-аристократкой как минимум двумя, а чаще тремя современными иностранными языками. Наоборот, подобное умение считалось общепринятым стандартом женского аристократического образования. Современники, кажется, не замечали этого парадокса: латынь – язык науки, доступный лишь избранным, поэтому владевшая ею женщина воспринималась как нечто необыкновенное.
57
Михневич В. О. Указ. соч. С. 260.
58
Самарин А. Ю. Читатель в России во второй половине XVIII века (по спискам подписчиков). М., 2000. С. 154.
59
Самарин А. Ю. Читатель в России во второй половине XVIII века (по спискам подписчиков). М., 2000. С. 154–155.
60
Там же. С. 156.
61
Имена особ, кои по предъявленным в Тобольском Приказе Общественного Призрения подпискам получали сию книгу Ученая Библиотека, со означением из места пребывания // Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная, историческая и увеселительная в пользу и удовольствие всякого звания читателей. 1794. Ч. 12. С. 8.
62
Там же. С. 9.
63
Там же. С. 8.