Страница 39 из 40
Напряжение и разногласия возникли среди членов одного из старейших и наиболее авторитетных как в Российской империи, так и за ее пределами российских научных обществ – Московского общества испытателей природы (МОИП). Внешне оно вылилось в дискуссию о языке научных периодических трудов, издававшихся обществом. С самого своего основания (1805 год) МОИП выпускало ряд научных периодических изданий: журнал под заглавием «Journal de la Societé des Naturalistes de l’Université impériale de Moscou», периодические сборники «Memoires de la Societé des Naturalistes de l’Université impériale de Moscou»479. Оба издания – на французском языке. В 1829 году МОИП основало впоследствии знаменитый на весь мир журнал «Bulletin de la Societé des naturalists de Moscou», абсолютное большинство статей в котором публиковалось на европейских языках, преимущественно на французском. Казалось, подобное положение было привычным и вполне устраивало членов общества. Однако на заседании МОИП 15 марта 1851 года тогдашний президент общества В. И. Назимов, занимавший в этот период также должность попечителя Московского учебного округа, предложил: «…не найдет ли общество полезным издавать по-русски какой-либо труд по естественной истории, общедоступный для читателя незнакомого специально с этим предметом»480. Предложение В. И. Назимова вызвало неоднозначную реакцию среди членов МОИП и, как выяснилось в дальнейшем, даже понято было по-разному. К сожалению, протоколы МОИП всегда отличались сухостью изложения, поэтому из них трудно узнать какие-либо подробности, кроме того, что имело место «продолжительное суждение об этом предложении»481. Где-то в процессе данного обсуждения, по-видимому, была высказана идея издавать по-русски не какой-то новый журнал, а знаменитый «Bulletin». Во всяком случае, в тексте процитированного выше высказывания президента МОИП есть явно внесенное позднее исправление, в результате которого фраза стала звучать следующим образом: «…не найдет ли общество полезным издавать по-русски Bulletin или какое-либо периодическое издание по естественной истории, общедоступный482 для читателя незнакомого специально с этим предметом»483. Таким образом собрание перешло от обсуждения достаточно частного вопроса об издании нового научно-популярного журнала к дискуссии о предмете, принципиально важном для каждого члена общества, поскольку публикация в «Бюллетене» означала известность в международном научном сообществе, признание приоритета научного открытия и все вытекающие из этого преимущества.
К сожалению, о позиции членов МОИП, поддержавших предложение В. И. Назимова, среди которых, скорее всего, был и Г. Е. Щуровский484, можно судить в основном из «Мнения» К. Ф. Рулье485, выступавшего как раз против идеи издания русскоязычного журнала и посчитавшего необходимым изложить свою позицию письменно. В указанном «Мнении» К. Ф. Рулье пересказал слова своих оппонентов: «…не лучше ли, не приличнее ли для пользы собственно России печатать ныне издаваемые труды общества: Bulletin или Memoires, или может быть то и другое на русском языке, потому что язык не русский многим недоступен и что довольно общество работало для иностранцев, пора поработать и для России, и что этот иностранный язык есть главная помеха, почему лучшие издания по естественной истории в России, Труды Императорской Санкт-Петербургской академии наук, неизвестны для русских»486. Единогласной поддержки это мнение не получило. Собрание столкнулось с большим числом противоречивых откликов. Вопрос о том, на каком языке издавать научные труды, оказался вдруг гораздо глубже простого спора об удобстве и доступности (хотя и это имело место). Он затронул систему ценностных ориентаций научного сообщества: самоопределение ученого как члена научной корпорации и понимание места этой корпорации как единого целого в структуре социума, определение учеными целей и задач научно-исследовательской деятельности, определение методов и подходов к организации научных исследований, моральные и национальные аспекты научной деятельности. Среди членов МОИП возник раскол между сторонниками «элитарного» и «демократического» пути развития науки, хотя ни одно из этих слов не было произнесено вслух.
Стало понятно, что вопрос невозможно разрешить в рамках одного заседания. Специально избранному комитету, состоявшему, можно предположить, из главных оппонентов, а именно Г. Е. Щуровского, Н. А. Варнека и К. Ф. Рулье, было предложено упорядочить высказывавшиеся точки зрения и представить их на рассмотрение МОИП в одном из последующих заседаний. Процесс этот занял немало времени, но на чрезвычайном заседании общества 18 мая 1851 года487 члены общества наконец «… слушали по порядку мнения назначенного комитета из [господ] Щуровского, Варнека и Рулье». Общее мнение Г. Е. Щуровского и Н. А. Варнека было зачитано первым. Они оба считали, что «Бюллетень» МОИП необходимо оставить без изменений, поскольку он является «средством сообщения с заграничными учеными»488. В то же время следует приступить к изданию русскоязычного журнала под названием «Вестник Императорского Московского общества испытателей природы». Необходимость подобного издания, по мнению Г. Е. Щуровского и Н. А. Варнека, вытекала из «…самого устава [общества], которым постановляется обществу в непременную обязанность распространять естественноисторические сведения внутри самой России. Русский язык есть без сомнения главный орган такого распространения сведений»489. К. Ф. Рулье, в свою очередь, выступил в защиту практики издания научных трудов МОИП на иностранных языках, очень четко обозначив причины подобной необходимости. Во-первых, по мнению К. Ф. Рулье, «очевидно, кто работает для науки вообще, тот работает и для науки каждой страны, и потому нам кажется непонятным выражение: мы довольно поработали для заграницы, пора поработать и для нас… Язык нерусский не только не помеха для этой цели, всеми нами искомой, а напротив существенное средство, чтобы Россия, всеми нами высоко чтимая, была и по своим естественным произведениям, и по мере их разработки высоко и достойно чтимой заграницей…». Во-вторых: «От несоблюдения этого отношения в науке рождаются чрезвычайные неудобства: нужно бывает открывать вновь сведения уже дано приобретенные в какой-либо стране, но высказанные на ее родном местном языке». В-третьих: «…мы не можем себе представить русского читателя, который не понял бы статьи в Bulletin только потому, что она написана не на русском языке. Чтобы понять нашу статью, нужно предварительно научное образование, а этого научного образования нельзя получить, не зная по крайней мере французского и немецкого языков». В-четвертых: «Наконец, и это нам кажется чрезвычайно важным, наше общество изданием своих журналов на иностранном языке вполне выполняло цель, предписанную ему 3 § Устава: *
распространять сведения по естественной истории России
Весной 1851 года эта дискуссия не закончилась ничем, кроме возникновения напряженных отношений между Г. Е. Щуровским, с одной стороны, и К. Ф. Рулье и его сторонниками, с другой. Возможно, именно тогда у Г. Е. Щуровского впервые возникла мысль о необходимости создания нового естественно-научного общества при Московском университете, основанного на новых принципах. Однако он не мог не знать, что осуществить подобное намерение на практике будет очень нелегко.
479
В 1820 году «Memoires» были переименованы в «Nouveaux memoires». — О. В.
480
Протокол заседания Императорского Московского общества испытателей природы 1851 года марта 18 дня. 18 марта 1851 г. // Архив МОИП. Д. 271. Л. 13 об.
481
Там же. Л. 13 об.
482
Так в тексте. — О. В.
483
Протокол заседания Императорского Московского общества испытателей природы 1851 года марта 18 дня. 18 марта 1851 г. // Архив МОИП. Д. 271. Л. 13 об.
484
Щуровский Григорий Ефимович (1803–1884) – российский геолог, палеонтолог, анатом; первый профессор геологии и минералогии Московского университета.
485
Рулье Карл Францевич (1814–1858) – российский биолог; профессор Московского университета.
486
Рулье К. Ф. Мнение г. действительного члена Императорского Московского общества испытателей природы профессора Рулье по случаю предложения его превосходительства, не полезно ли было бы издать при обществе повременного труда по части естественной истории на русском языке в изложении, общедоступном для всех сколько-нибудь образованных читателей. Не ранее 18 марта 1851 г. // Архив МОИП. 1851. Д. 275. Л. 41 об. Следует отметить, что как раз примерно в это же время вопрос о языке научных изданий обсуждался и в Санкт-Петербургской академии наук.
487
Протоколы заседаний Императорского Московского общества испытателей природы 1851 года мая 18 дня. 18 мая 1851 г. // Архив МОИП. 1851. Д. 271. Л. 26–32 об.
488
Там же. Л. 22 об.
489
Там же. Л. 23.
490
* – * Подчеркнуто автором. — О. В.
491
Рулье К. Ф. Мнение… // Архив МОИП. Д. 275. Л. 42, 42 об., 43, 43 об., 46 об.