Страница 11 из 40
стало всеобщим источником информации о том, чему именно учили московских барышень в первые десятилетия XIX века и, по экстраполяции, всех вообще российских женщин благородного происхождения. Отголоски этих представлений попали не только в многочисленные публицистические статьи второй половины XIX века, но даже в исторические исследования ученых века ХХ. Например, крупный историк декабризма Элеонора Александровна Павлюченко в своей замечательной монографии «Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер» пишет о занятиях ссыльных декабристов науками: «Женщины воодушевляли мужчин на творчество, и в этом их немалая заслуга перед историей. <…> конечно, к “серьезным занятиям” (историей, физикой, фортификацией и т. д.) женщины не допускались. Да они и не были к этому подготовлены»127. «Не допускались» и «не были подготовлены» – две совершенно разные вещи. Для Э. А. Павлюченко «не были подготовлены» представляется чем-то само собой разумеющимся, хотя несколькими страницами ранее она сама замечает по другому поводу: «Случалось, укрощало администрацию и уголовников само обаяние молодых образованных128 женщин»129. Так «образованных» или «не подготовлены»?
Кажется, что некоторая неразбериха в этом вопросе присутствовала уже в самом начале XIX века. В той же знаменитой комедии «Горе от ума» Фамусов (и мы все, знающие его высказывания с детства) прекрасно осведомлен, чему именно он учил свою дочь. Но вот всего через несколько страниц, когда Чацкий начинает ругать пристрастие москвичей к учителям-иностранцам, вдруг выясняется, что у несомненно считающегося образованным мужчины и юной девушки были, оказывается, одни и те же учителя и, более того, учились-то они вместе:
обращается Чацкий к Софье. А если учились они вместе, то и образование у них должно быть примерно одинаковым: Чацкий ведь не оканчивал университетов, по окончании домашнего воспитания он служил в гвардии.
Действительно, в различных воспоминаниях, оставшихся нам от первой четверти XIX века, можно встретить упоминания о том, что при доминировавшем в этот период домашнем образовании, по разным причинам, родные, двоюродные братья и сестры, а иногда и просто соседские дети обучались вместе. Так, знаменитый впоследствии ученый, академик Императорской академии наук К. М. Бэр (1792–1876) писал, что при большом количестве в семье разновозрастных детей все они по необходимости учились вместе вначале у одной гувернантки, а потом у одного учителя. В своей автобиографии он вспоминал об этом преподавателе: «Господин Штейнгрюбер так любил математику и обладал такими педагогическими дарованиями, что заинтересовал курсом математической географии даже обеих девочек, хотя моя двоюродная сестра не отличалась ни интересом к знаниям, ни способностями»131. Екатерина Ивановна Раевская (1817–1899), по возрасту принадлежа уже к следующему поколению, вспоминала, что обучалась вместе с братом, потому что таково было желание ее матери Софьи Гавриловны Бибиковой (1787–1856). «Брат старший, Александр, воспитывался со мною, – пишет она, – вместе мы играли, вместе учили уроки. Брат учился математике, латинскому языку, и я с ним по собственной охоте всему этому училась»132.
Так какое же образование получали благородные российские барышни? Похоже, их современники-мужчины, повлиявшие и на нашу точку зрения по этому вопросу, сами находились в замешательстве. Причем А. С. Грибоедов не был единственным. Другой наш великий поэт и общепризнанный эксперт во всем, что касалось нравов его эпохи, А. С. Пушкин писал в «Евгении Онегине» об увлечениях юной, еще незамужней Татьяны Лариной:
Ю. М. Лотман, комментируя эти строки, счел нужным остановиться на том, кем был английский романист Самуил Ричардсон (1689–1761), создатель знаменитого литературного героя, заслужившего титул «идеала всех мужей», Грандисона, однако не посчитал необходимым прокомментировать пассаж о Руссо, ставя тем самым этих двух деятелей литературы на одну доску. Что довольно-таки странно, поскольку вряд ли можно сопоставить, во всяком случае в образовательном плане, чтение сентиментальных романов и чтение романов Руссо, не говоря уже о других произведениях этого последнего.
Таким образом, если допустить осторожное предположение, что в первой четверти XIX века начальное и среднее домашнее образование дворянских мальчиков и девочек, по крайней мере в отдельных случаях, могло быть примерно одинаковым, то распространенный миф о «недостаточном» по сравнению с мужчинами образовании дворянских девушек был не чем иным, как именно мифом, порожденным официальной пропагандой, а также опасениями, которые, на наш взгляд, блестяще сформулировал автор «Вестника Европы» в рецензии на очередную книгу графини де Жанлис134 в 1811 году: «Упражнение в науках и словесности есть ли необходимая принадлежность женщины? Власть ее не ограничивается ли кругом домашнего хозяйства и семейственных обязанностей? <…> Ученая женщина захочет ли заниматься мелочами домашнего хозяйства? Имея мужа, не столь как сама просвещенного135, не вздумает ли иногда нарушить закон, предписывающий ей почтение и покорность?»136
Вообще мысль о том, что молодые дворянские девушки более образованны, чем их ровесники-мужчины, мелькает в публицистических статьях первого десятилетия XIX века. И, как правило, в одном и том же контексте: «Скажите мне, как можно хотеть, чтобы девица, которая провела первые годы свои посреди искусств, посреди художников, посреди похвал и ласкательств, не была горда и тщеславна? Как хотеть, чтобы она повиновалась мужу, не столь как она сама обработавшему свои способности137, потому что юношеские годы свои провел он в армии?»138 Следует ли понимать, что в то время, как молодой человек призван служить своему отечеству, молодая девушка имеет возможность получать образование и развивать свои способности? Конечно, публицисты здесь немного лукавят: в том возрасте, в котором дворянские юноши отправлялись служить в армию, дворянские девушки уже выходили замуж и вскоре становились матерями. Тем не менее такое ли уж поверхностное образование получали юные аристократки, особенно в области естественных и математических наук, как это принято было считать? К сожалению, наши источники по этому предмету более чем скудные, особенно в том, что касается первой четверти XIX века.
В отличие от казенных и даже частных учебных заведений при домашнем обучении, как правило, не создавалось никакой делопроизводственной документации, которая могла бы быть нам полезна. Часто сохранившиеся сведения фрагментарны и очень кратки. Прекрасный пример этому представляют сведения об образовании, полученном известной поэтессой Анной Петровной Буниной (1774–1828), известной в обществе своим интересом к наукам и эксцентричностью поведения. Принадлежа по рождению к одному из древнейших российских дворянских родов, она рано осталась сиротой, все детство жила в деревне, не получив никакого образования, кроме самого элементарного (что бы это ни означало). Однако по достижении совершеннолетия, получив доступ к завещанному отцом состоянию, она в 1802 году переехала в Петербург и потратила практически все имевшиеся у нее деньги на учителей. Как пишут современные биографы А. П. Буниной, она «…стала изучать английский, французский, немецкий языки, физику, математику139, П. И. Соколов, известный профессор филологии140, преподавал ей литературу, так же как и Борис Бланк141, ее племянник и коллега-поэт»142. Источник этих сведений, правда, не совсем ясен. Историк-славист Константин Яковлевич Грот (1853–1934) в биографическом очерке, посвященном А. П. Буниной, отмечал, что помимо ее собственных обращенных к А. С. Шишкову стихов,
127
Павлюченко Э. А. Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер. М.: Мысль, 1988. С. 31.
128
Курсив наш. — О. В.
129
Павлюченко Э. А. Указ. соч. С. 29.
130
Грибоедов А. С. Указ. соч. С. 26. Стб. 100–105.
131
Бэр К. М. Автобиография. Б.м.: Изд. АН СССР, 1950. С. 57.
132
Раевская Е. И. Воспоминания Екатерины Ивановны Раевской // Исторический вестник: Историко-литературный журнал. 1898. Декабрь. С. 945.
133
Пушкин А. С. Евгений Онегин. Роман в стихах // Пушкин А. С. Стихотворения: В 3 т. Л.: Сов. писатель, 1954. Т. 3. С. 55. Строфа XXIX.
134
Genlis de. De l’influence des femmes fur la literature Françaife comme protectrices des lettres et comme auteurs, ou Précis de l’hiftoire des femmes Françaifes les plus celebres. Par M-me de Genlis. Un Vol. A. Paris, 1811.
135
Курсив наш. — О. В.
136
Краткая история славнейших Французских женщин // Вестник Европы. 1811. Ч. LIX (59). № 17 (сентябрь). С. 47.
137
Курсив наш. — О. В.
138
Л..а. Д…а. О воспитании женщин // Вестник Европы. 1811. Ч. LVII (57). № 10. С. 149.
139
Курсив наш. — О. В.
140
Петр Иванович Соколов (1764–1835) – писатель и журналист; с 1793 г. – член Российской академии, с 1802 г. – ее непременный секретарь; с 1819 г. – библиотекарь Петербургской академии наук. А. П. Бунина не была единственной ученицей П. И. Соколова. Например, он преподавал русский язык и литературу будущему поэту и декабристу князю А. И. Одоевскому (1802–1839). Вот что пишет биограф этого последнего, И. А. Кубасов: «П. И. Соколов, – человек, если и не отличавшийся даровитостью, то обладавший солидными знаниями и языка, и литературы, в своем роде человек универсальный и начитанный; без сомнения, он мог научить Одоевского языку и вообще дать немало разносторонних познаний; Одоевский писал безукоризненно грамотно и излагал свои мысли на русском языке не хуже, чем на французском, которым владел блестяще» (Кубасов И. А. А. И. Одоевский (Биографический очерк) // Одоевский А. И. Стихотворения и письма. Воспоминания об А. И. Одоевском. М., 2003. С. 12).
141
Бланк Борис Карлович (1769–1826) – поэт. В 1930 г. К. Я. Грот писал о нем, делая доклад в Обществе древней письменности: «Борис Карлович был небезызвестным, очень плодовитым, “неистощимым”, как его прозывали, но довольно бесталанным стихотворцем уже вырождавшейся сентиментальной школы: он был всего на 5 лет старше А. П. [Буниной], но, конечно, мог быть ее руководителем в литературных сферах» (Грот К. Я. Поэтесса Анна Петровна Бунина (К 100-летней годовщине ее смерти 4 декабря 1829 г.) // С.-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 281. Оп. 1. Д. 12. Л. 128, 129, 137–186. http://www.ostrov.ca/kgrot/ap_bunina.htm).
142
Dictionary of Russian Women Writers / Edited by M. Ledkovsky, C. Rosental, M. Zirin. London, 1994. P. 108.