Страница 5 из 12
– Лен, ты же сказала, что нас на машине встретят… – озиралась Софья по сторонам.
Лена Воробьева, её подруга, тревожно нажимала на кнопки мобильника.
– Здесь, прикинь, нет связи… – озадаченно сказала Лена. Потом посмотрела на Софью. – Да, Жора обещал приехать на своем жигулёнке. Что-то не срослось… наверное…
– И что теперь делать? – растерянно спросила Софья.
– Здесь должна быть где-то автобусная остановка…
…Прошел товарняк, и как только отгромыхали по рельсам колёса, женщины, как в старых фильмах, увидели мужчину на противоположной стороне железного полотна. Мужчина был очень странно одет. Можно было подумать, что проходящий товарный разрезал в пространстве вход во временной туннель. И открылся портал в какой-нибудь тридцатый или двадцатый год прошлого века. В кирзовых сапогах, в галифе, в гимнастерке и буденновке с синей звездой. Подпоясан был кожаным широким ремнем и помочами крест-накрест. На одном боку весела шашка, на другом кобура от маузера. Огненно рыжий с веснушками. Возраст было не угадать из-за маленькой бороды.
Дети глазели, открыв рты. Красноармеец, перешагивая рельсы, поднялся на перрон и подошел к ребятам. Он встал возле урны. Отдал честь и скороговоркой произнес:
– Здравия желаю.
– Здрасти, – сказала ему Лена.
Мужчина улыбнулся, подмигнул и… стал делать то, что женщины совсем не ожидали Это было совсем необычно. Расстегнул галифе и вынул большой член. Красноармеец чуть оголил головку, оттянув крайнюю плоть, и из устья уретры вырвалась мощная лимонадная струя. Он мочился прямо в урну. Зрелище было настолько завораживающие, что Софья немножко возбудилась. Высокий, красивый военный; над головой белое солнце пустыни; ноги широко расставлены; член крепкий, упругий… Журчание – словно ручейка между камушками в горах… Чуть ощутимый мускусный с сладковатой примесью поллюций запах … Струя долго била в середину урны, но вот стала истощаться. Немного пролилось на ржавого цвета галифе, которые вблизи оказались очень и очень старыми, все в заплатах и неумелых швах… Затем мужчина потряс им, посбивал пальцем последние капли, помассировал, то открывая, то закрывая капюшон, и… убрал. Застегнул ширинку….
– Ленка, Софа! – услышали подруги за спиной голос с кавказским акцентом. Обернулись и увидели Жору. – Мой жигулёнка сапсем сдох! – пожаловался он. – Я на автобусе приехал… Эй, ты… Канай отсюда! – крикнул он на красноармейца.
Тот покорно повернулся и зашагал прочь.
– А кто это? – робко спросила Софья, провожая незнакомца взглядом.
– Дурачок местный. Все Додиком кличут.…
10
Софью у Азаряна поразило три вещи: его семья, его дом, его религия. У Жорика Азаряна был большой двухэтажный дом, но выглядел очень бедно, построенный еще в советские времена на совхозные средства. Внутри на каждом этаже множество комнат, но напрочь отсутствовала хоть какая-то логика в планировке. Комнаты переходили одна в другую в хаотическом лабиринтном порядке. У Жорика была красивая полная жена (кстати сказать, и он был невысоким толстячком), армянка Арпина. И у них было… пятнадцать детей! Причём семь раз из чрева Арпины появилось на свет близнецы. Шесть двойняшек и самые младшие тройняшки… Азаряны были огнепоклонниками. Больше всего Софико, как Софью звала Лена, а потом и все стали называть, удивило последнее. Она думала, эта религия больше не существует, по крайней мере, на территории СНГ. Кажется, преподаватель с кафедры истории в институте, где Софья училась на экономиста, им так говорил…
Старшим было уже двадцать лет. Машиа и Машиана, парень и девушка, названные в честь первых людей. Все жили в этом доме. День и ночь царил веселый гвалт, к которому Софико никак не могла адаптироваться, привыкшая к грустной молчаливой тишине. Софья постоянно была одна, так как муж был занят то бизнесом, то политикой, то… об этом, впрочем, расскажу позже. Азаряны были солнечными и добрыми…
– Жорик, скажите, а что у вас в той комнате, которую вы держите закрытой? – спросила Софья.
Был теплый крымский вечер. Уже темнело. Они сидели в беседке, окруженной виноградником. Лена рядом с Софьей, Жорик напротив. Арпина с детьми была в доме. Лена обнимала подругу, было в этом много необычного, но и приятного…
– Там негаснущий светильник. В нём мы всегда поддерживаем огонь и совершаем гахи – чтение молитв – пять раз в день…
– А можно мне посмотреть… Или я другой веры?…
– Нужно пройти для этого обряд очищения, – сказал Жорик.
– А как это?
– Я расскажу как-нибудь, – улыбнулся армянин. – Понимаешь, Софико, для нас огонь священный. Огонь это свет, а свет это единственная видимая часть Бога. Чтобы увидеть Бога, достаточно посмотреть на любой источник света, будь то звезда или свеча....
– Я всегда думала, вот бы увидеть Бога. Особенно в детстве я мечтала об этом. И даже какой-то период отчаялась. А оказывается, это так просто!
Мужчина улыбнулся. А Лена поцеловала Софью в щеку.
– Ты чего? – удивилась Софья и посмотрела на подругу.
– Тебе неприятно?
– Приятно, но… странно…
– Поздно уже, – сказал Жорик и поднялся. – Завтра поговорим. Я провожу вас в вашу комнату…
Женщины тоже поднялись.
– Кстати, – произнес Жорик и посмотрел на небо. Оно было звёздное. – Как вы думаете, звёзды далеко от нас?
– Конечно, – сказала Софья, тоже подняв голову к небесам. – Свет от них идет ведь миллионы лет…
– Верно… но и то верно, что звезда это свет, ничего кроме света. А свет этот касается твоего глаза. Иначе бы ты не видела звезду. А значит, сейчас звезда касается твоего глаза. Между тобой и звездой выходить и нет расстояния. Так и Бог… люди думают, Он где-то неизмеримо далеко, а Он всегда рядом…
***
– Ох, как хочется секса! – потянулась Лена, когда они остались одни в комнате. Здесь было уютно, но скромно: две кровати и трюмо, на окнах занавески нежного розового цвета. Софья улыбнулась. – А тебе?
– Ну, не знаю… Может быть, немножко, – ответила Софья.
– Немножко? Да от тебя пахнет желанием на версту! – хихикнула Лена. – Я видела, как ты на Жорика глядела…
– Перестань. Для меня он святой человек. Как священник…
– Он обычный человек. И у него в штанах член!
– У него дети и жена…
– У них по вере можно иметь другую женщину, если жена разрешит, – парировала Лена. Она сняла джинсы, и сейчас стояла в футболке и трусиках.
– Да? Как это необычно…
– В прошлом году, когда я гостила здесь, у нас с ним было…
– Ты врёшь, – захихикала Софья.
– Вру. Но… блин, как же я его хочу! Ты чего не раздеваешься?
– Да… как-то еще не привыкла…
– Можно я тебе помогу?
– Что? – спросила Софья.
– Раздеться…
– Зачем? Я сама могу, – засмеялась Софья
Ленка вдруг подошла и опрокинула подругу на кровать. Женщины, как подростки, стали резвиться и бороться. В борьбе Ленка стянула топ Софьи и лифчик.
– Мы как дети! Не стыдно? – тяжело дыша, сказала Софья. Она была прижата к кровати на лопатках. Ленка сидела на ней, как на коне, и держала руки.
– Не-а! – глядя прямо в глаза, озорно ответила Лена. – Мы в отпуске! Мы в отпуске от взрослой жизни. – Виват, детство!
Она наклонилась и стала целовать шею Софьи.
– Ты… ты что? – задыхаясь от волнения зашептала Софья.
Лена выпрямилась и игриво посмотрела.
– Ты разве в детстве не играла в такие игры?
– Нет! Нет! Никогда! – испуганными глазами бегала по лицу подруги Софико.
– У! Трусиха!
11
Софико и Ленка гуляли одни по поселку. Между ними вчера вечером, конечно же, ничего и не было. Да и быть не могло, Софья не лесбиянка. Вот у Ленка были женщины, Софья об этом знает. И мужчины были…
– Ты вечно о чем-то думаешь? – вдруг спросила Лена. – Вечно с печальным лицом… Колись..
– Да так… ничего… просто… Я хотела тебя попросить, – Софья набралась смелости. – Ты здесь мужчин знаешь.... ну, кроме Жорика?