Страница 15 из 19
– Почитай, месяца три как! – подхватил второй бывший курильщик. – Привет, Кремень.
– Больше, Лафет, больше! – уверенно ответствовал Кремень. – Привет, мужик… А тебя как звать, новичок? – повернулся он к третьему часовому, которого страдания по сигаретам не занимали.
– Меня – Марк, – представился тот, внимательно осматривая незнакомого ему бредуна. – Как бы имя, но как бы и кличка, – пояснил зачем-то. Кремень ухмыльнулся, протянул руку в перчатке, и они обменялись первым рукопожатием. – Я сюда из лагеря «Васильевка» перешел. Нету его больше… – продолжал объяснять словоохотливый боец. – Мутные навалились и массированной волной снесли… Зона как взбесилась!
Словно в ответ на его слова с небес до собеседников донесся отдаленный, приглушенный раскат грома, который тем не менее прекрасно распознали акустические усилители шлемов.
Сталкеры напряженно всмотрелись в горизонт.
– Спокойной вахты, коллеги, – опустив взгляд, пожелал явившийся в лагерь Кремень.
Далее бредун направился внутрь, переступив условную границу охраняемой территории. И вдруг, когда пришедший сделал уже шагов десять, Марк негромко окликнул его:
– Эй, брат, погоди…
Кремень остановился, обернулся и выжидающе уставился на окликнувшего.
– Не мое дело, извиняй, но за такой шлем сейчас и башку снести могут. Будь аккуратнее, братан.
Говоря это, дозорный широко улыбался, видимо, стараясь не вызвать подозрений в собственных недобрых намерениях.
Сталкер поблагодарил его кивком и полуулыбкой и молча отправился туда, где обретался местный поставщик.
Однако там его ожидал не бойкий торговый процесс, а унылый вид покинутого, бесхозного строения. Последний в окрестностях оседлый барыга то ли сбежал, то ли расстался с жизнью. Если это случилось не так давно, стоило удивиться, как долго он вертелся. На раскаленой сковороде вертеться – ой как неудобно!.. Остатки ранее запасенных товаров он явно растягивал, однако в итоге «лавку» вынесли подчистую те же, с кем он и обменивал зонный хабар на жратву и боеприпасы.
Сталкер, названный Кремнем, делано хлопнул себя по лбу и развернулся к бару, точнее, тому подобию, что сейчас выступало в роли «питейного заведения».
В полуразрушенный, совсем тускло освещенный подвал теперь без вопросов и претензий пускали с оружием. Степень опасности по всей Зоне значительно выросла с момента закрытия, и каждый чудом уцелевший бродяга по-любому старался протащить с собой хотя бы пистолет и нож на всякий пожарный случай. В итоге получалось, что подавляющее большинство посетителей и так были вооружены.
Логично следовало: зачем осложнять положение дел формальностями, что стали излишними? Тем более новичков, плохо умеющих обращаться с оружием, в Троте уже фактически не осталось. Все свои, все знающие, все опытные.
Кремень вошел, плюхнулся за потрескавшийся стол, подозвал бармена, у которого под глазом краснел приличный фингал, и попросил себе рагу из мяса мутаволка. Волчары не самые отталкивающие мутанты, и если только это не был какой-нибудь больной экземпляр, его спокойно съедали в отличие от мяса бывших людей, чмошников, например.
Однако после кругового вторжения и резкого возрастания численности и смертоносности монстров, а также увеличения количества локальных искажений пространства по всей Зоне… бывшие волки, падлы, наоборот, как будто специально начали существенно редеть, назло сокращая популяцию.
Если раньше в первом круге мутированный волк был одним из самых часто встречающихся монстров, то сейчас – ага, как бы не так! Имитаторы, бурундуканы, черепоколы и прочая совсем уж муть – да пожалуйста. А таких «олдскульных» тварей, как мутаволки, скоро в Красную книгу фауны Трота можно будет заносить… Новые разновидности будто вытесняли старых «мутных».
Пока рагу разогревалось, Кремень подошел к одному из бредунов, сейчас находившихся в помещении, и выменял у него патроны к «макарову» на патроны к «Бизону», полный магазин от «калаша» на две гранаты и бутылку водки на три банки рыбных консервов. Обмен, натуральный бартер в этом периоде бытия Трота превратился в первый из доминирующих способов торговых отношений.
Скудные ресурсы, которые оставались доступными уцелевшим бродягам Трота, отрезанным от внешнего мира, переходили из рук в руки. Другим способом была насильственная смена владельцев.
Перекинувшись с бредуном парой нейтральных фраз о каких-то локациях, Кремень вернулся за свой столик, и минут через десять ему принесли поднос с вожделенной пищей, а также с кружкой выдохшегося темного пива и куском ссохшегося, но по виду еще съедобного черного хлеба.
– Что так долго-то? – недовольно бросил бредун.
– Как получилось, – хмуро ответил бармен и отвалил за стойку.
Бродяга проводил его прищуренным взглядом и принялся за дымящееся мясо с картошкой. Покончив с рагу и черным сухарем, он сидел, потягивая пиво и углубившись в свои мысли. Внезапно какой-то чел в лохмотьях, оставшихся от бывшего армейского комбеза, который все это время сидел неподвижно через столик от него, вскочил и выпустил автоматную очередь, целясь по двум бродягам, обедающим поблизости…
Кремень стремглав нырнул под стол, за которым восседал.
Осатаневший дал еще одну очередь и, кажется, подстрелил кого-то аж на другом конце зала. Затем беспорядочные выстрелы добрались к тому месту, где только что сидел сталкер в сером, однако он экстренно успел передислоцироваться к барной стойке; из-за ее края высунулся и снайперским одиночным поразил обезумевшего точно в переносицу.
Секундой позже тело уже мертвого убийцы прошили автоматные пули – это подоспел вбежавший охранник. То ли он отлучался по нужде, то ли вся немногочисленная охрана лагеря была сосредоточена снаружи, в любой момент ожидая коллективного нападения монстров, которые теперь особенно «полюбляли» устраивать налеты на места скопления людей.
Напичканный пулями горе-стрелок рухнул на пол. Бродяги с угрюмыми лицами поднимались со своих мест и обступали трупы – его и тех, в кого он попал. Кремень тоже выбрался из-за стойки, чтобы посмотреть на безумца, которого вынужденно отправил на тот свет.
На лице бредуна застыла маска мрачного сомнения. Среагируй Кремень раньше, когда неизвестный стрелок только вскидывал оружие, могло пострадать меньше коллег…
– О, да это же Вася-Шмель! – сказал бродяга, стоявший сбоку от Кременя.
– Еще у одного крыша поехала, – сказал другой. – Предыдущий был на той неделе.
Кремень сокрушенно покачал головой, затем откликнулся на призыв помочь вынести тела. Кроме Шмеля, двое убитых, один тяжело ранен. По общему мнению, его следовало пристрелить, лечить нечем и некому… Приговор социума исполнил охранник. По итогу три тела вытащили из подвала, чтобы переместить на окраину лагерной территории. Копать яму и хоронить ни у кого не возникло желания, и поэтому трупы решили просто побросать в «жаровни». Кроме одного.
– Эй, братан, можно тебя? Отойдем?
К сталкеру в сером обратился высокий шатен крепкого телосложения, облаченный в бывший армейский комбез, старый, но вполне целый, особо не поврежденный.
Кремень последовал предложению бредуна. Бредунами зонные обитатели снова начали звать себя после радикального Закрытия Трота и отсечения его от внешнего мира, когда оказалось, что стародавний, изначальный, еще советских времен термин гораздо больше соответствует смыслу их образа существования в нынешних условиях замкнутого Трота.
Точнее отражает суть, чем название «сталкер», прижившееся за годы беспрепятственного доступа в чуждую Зону ненормальности и необъяснимости.
– Меня Баркасом зовут. Я только подошел, а вон кореш мой лежит, – без лишних предисловий сообщил шатен, показывая на труп коллеги, оказавшегося рядом с внезапным убийцей на свою беду; одного из пары, скошенной первой очередью. – Пособишь похоронить?
– Да, помогу, – выдержав паузу, не сразу, но согласился сталкер.
Баркас попросил помочь еще одного бредуна, тощего парня, с виду не очень-то годящегося в землекопы, но ему и не придется; третий должен был встать на стреме, пока двое копают.