Вырай

Вырай

Часть 1. Глава 1

Телевизор выключили ровно в полночь. Марина тихонько встала с кровати, подошла к двери и прислушалась. На кухне шумела вода — скорее всего, мама споласкивала пивные кружки. Девушка села на пол и приготовилась ждать.

С улицы потянуло табаком — отец вышел на крыльцо, чтобы выкурить последнюю на сегодня сигарету.

Года два назад Сычковы завели ритуал, который дочери совсем не нравился. Каждую субботу Оксана и Виктор усаживались перед телевизором и смотрели какой-нибудь фильм, сопровождая киносеанс пивом и солёным арахисом. По сравнению с другими взрослыми они были практически трезвенниками, но дочь переживала, периодически возмущалась и цитировала медицинские статьи из интернета.

Сегодня традиция была на руку — после пива родители спали крепко.

Братишка что-то пробормотал во сне, пошевелился и замер. В зале скрипнул раскладываемый диван.

Через какое-то время Марина разозлилась — вместо того, чтобы мирно заснуть, родители вполголоса разговаривали.

«И чего им не спится! О чём можно столько болтать?»

Но к половине первого в доме, наконец, воцарилась тишина. Подождав для верности ещё немного, девушка натянула тёплый свитер и выскользнула в окно.

Ещё до заката Марина спрятала среди грядок старый рюкзак. Забрав его, школьница перемахнула через забор и попала прямо в объятия Славки — высокого, широкоплечего, но по-юношески худосочного парня.

— Привет, Че Гевара! — Кто такой Че Гевара, Коваль знал весьма смутно, но чувствовал, что такая личность сегодня ночью их бы поддержала.

— Тьфу ты, напугал.

— Готова?

Сычкова уверенно кивнула.

— А это что? На дискотеку собралась? — Славка дёрнул родственницу за светлые распущенные волосы. — Не боишься, что зацепишься за что-нибудь и вырвешь половину косы?

— Заботливый какой, — пробурчала девушка, но всё же достала из кармана резинку и наскоро завязала на затылке хвост.

Парень подмигнул:

— А то ж. Мне тебя ещё замуж отдавать. А лысую кто возьмёт?

Сычкова на шутку никак не отреагировала, а развернулась и пошла вниз по улице. Слава двинулся за ней.

Когда проходили вдоль забора Антонины Николаевны, взбаламутили Тусю, мелкую собачонку. Та громыхнула тяжёлой, не соответствующей Туськиному размеру цепью и истерически залаяла. В ответ завыла и загавкала почти вся деревня. Ребята ускорили шаг — не хватало, чтобы кто-то из односельчан решил проверить, что за переполох устроили собаки. Но на окраине рявкнул басом какой-то злобный пёс, и лохматая сигнализация разом заткнулась.

— Как я понимаю, Артём решил проблему с машиной?

— Мы бы маякнули, если б не получилось.

— Славк, а он точно водить умеет?

Слава даже остановился, услышав такой глупый вопрос.

— Да ты что, Маруся! Артёмыча батя с десяти лет за руль пускает! — Славка шептал, но эмоции прорывались наружу, поэтому получалось достаточно громко. — Всё лето, как его батя заснёт, мы машину выкатывали и по округе гоняли!

— Тихо, кто-то идёт! — Марина дёрнула парня за рукав, и Коваль понятливо присел за уличным колодцем. Девушка спряталась рядом.

Местные мужики шумно протопали мимо и завернули во двор к Николаевне. Затявкала Туся, но лай быстро сменился на скулёж. Кто-то засмеялся. Раздался гневный голос старухи, мужчины что-то забубнили виноватыми голосами. Собака успокоилась. Дальше разговор шёл в нейтральных тонах.

— Давай в темпе, а то скоро назад пойдут. — Коваль, пригнувшись и стараясь не попасть в круг света от фонаря, двинулся вдоль забора.

— А что они у Николаевны забыли посреди ночи? Может, грабить пришли? Может, участковому позвонить?

Слава хрюкнул:

— Маруся, я тебе поражаюсь. Ты хоть иногда замечаешь, что вокруг творится?

— Я что-то не то сказала?

— Все знают, что Николаевна самогоном торгует. Только пингвин на Севере да Марина Сычкова ничё не знает. — Славик развеселился. — А участковый бывший, которого в прошлом году молодым заменили, сам к ней иногда захаживал, за первачом.

— Да ты что?! — Девушка была поражена. Она и подумать не могла, что Антонина Николаевна, одинокая, молчаливая старуха, нарушает закон. Да ещё вот так, не скрываясь.

— Ещё говорят, что старушка ведьма. Девки к ней гадать бегают.

Марина фыркнула. Как раз об этом она слышала, но посмеивалась над односельчанками, которые верили в подобную чепуху. Сама Сычкова была закоренелой атеисткой.

Разговор зачах — ребята подходили к окраине деревни. Там, на обочине, под высоким дубом, стояла синяя «копейка», в которой поджидали остальные ученики одиннадцатого класса.

***

В Красносельской школе училось восемьдесят пять детей. Причём в одиннадцатом классе всего четверо — так повелось, что большинство, получив базовое образование, отправлялось в колледжи.

За рулём сидел Артём Семашко — гордость и надежда всей школы, победитель областных олимпиад, красавец, призёр районной спартакиады. Мать его умерла несколько лет назад, отец единственного сына очень любил. Старший Семашко работал в городе, по сельским меркам семейство финансовых проблем не имело, поэтому Артём мог позволить себе занятия с репетиторами. Впрочем, Марина тоже могла потратиться на дополнительное обучение, но считала, что к ВУЗу при должном усердии можно подготовиться самостоятельно.

На переднем пассажирском сиденье Ира Марушкина, дитя сельских маргиналов, лениво потягивала пиво. Она старалась делать это томно и сексуально, но с пластиковой бутылкой такие номера не проходят, и получалось донельзя нелепо. На взгляд Марины, у Ирки вообще были достаточно глупые понятия о красоте, морали и развлечениях, поэтому девушки практически не общались вне школы.

— Почему так долго, м-м-м? А то мы с Артёмушкой уже заждались совсем. — Марушкина тянула слова, и стало ясно, что бутылка не первая. — Ещё немного, и я стала бы приставать к нашему водителю.

Ира скособочилась и попыталась погладить Семашко по щеке ногой. Едва туфля оказалась возле носа, Артём недовольно отстранился, открыл дверь и вышел из машины. Ира засмеялась низким, грудным голосом и, не замечая кислые мины одноклассников, опять приложилась к бутылке.

— Марушкина! Ты зачем наклюкалась? — Славка выхватил у Иры пиво и швырнул его под дуб.

Ира испуганно скукожилась в кресле.

— Куда ты в таком виде, а? Хочешь всё дело испортить? — Коваль всё сильней распалялся. — А ты-то куда смотрел?!

— А что я? — Артём покрутил пальцем у виска. — Она молча на сиденье плюхнулась, головой кивнула, я и поехал! Окна открыты, перегар не сразу почуял.

— Всё. Капец планам. Расползаемся. — Славка сплюнул, развернулся и пошёл в деревню.

— Подожди! — Марина не собиралась отказываться от задуманного. — Она не помешает.

Слабо сопротивляющуюся Иру пересадили на заднее сиденье. Пьянчужка уже спустя минуту спала, воспользовавшись плечом Сычковой, как подушкой.

Глава 2

Ехать предстояло недалеко. Красноселье находилось в пяти километрах от Яблоневки — деревушки, в которой жили Марина и Вячеслав. Но школьники не рискнули выезжать на шоссе — прав всё-таки у водителя не было, поэтому было решено сделать небольшой круг по просёлочным дорогам, добавив пару километров. Сычкову снова одолели сомнения — а правильно ли они делают? Ведь если их вычислят, исключение из школы грозит всем. Ну, кроме Марушкиной — она-то спокойно всё проспит.

Машину тряхнуло на колдобине. Марина крепче обхватила рюкзак и отогнала трусливые мысли. Нагадить Крокодиловне было просто необходимо.

В Красносельской школе ещё весной был совсем другой директор, женщина пенсионного возраста. Ольга Васильевна знала всех учеников поимённо, знала, кто в какой семье живёт, какие проблемы у детей, какие мечты, планы и возможности. Она работала в школе почти сорок лет, нынешние ученики — дети сидевших за партами десять, двадцать лет назад. По школьной привычке, встречая Ольгу Васильевну в деревне, большинство жителей вытягивалось в струнку. А она никогда не отказывала в помощи никому — ни теперешним ученикам, ни бывшим. При этом была строгим и принципиальным человеком. Но весной возраст дал о себе знать, и Ольга Васильевна окончательно ушла на покой.