Верь

Он не отвечает, слегка улыбается уголками рта, закрывая дверцу машины, отдаляя нас друг от друга. Говорит водителю мой адрес и только когда он заводит машину, позволяет себе одну единственную эмоцию, от которой красивые черты лица именуют его в гримасу ярости. Пока мы целовались, пока он просил прощения, пока я делала ему шаг на встречу им одолевала только злость, тупая звериная ярость. Мне не нужно быть предсказательницей, что бы понять кого он сейчас хочет убить и зачем отправил меня домой на самом деле. Машина выехала за ворота, на подъезде возле дома уже никого не было, никто не мог заставить меня ехать дальше.

— Остановите машину, — приказала водителю, сунув купюру куда выше той, что ему дал альфа.

С машины выбралась бегом, таксист сразу же уехал довольный двойной оплатой, оставив меня возле ворот. От хождения по гравийной дорожке напомнили о себе мозоли, так что дальше сбросив осточертевшие туфли побежала не по дороге, а по идеально подстриженному газону. До двери я добралась быстро, почти что бегом и только дернув дверь за ручку, подумала о том, что дверь могли закрыть. Хорошо, что в этом доме воров не боятся совсем. Дернув ручку сделала несколько шагов в прихожую и остановилась, наблюдая странную картину. Кай стоял возле стенки, ведущей в коридор почти прижав к ней бормочущего всякую ерунду Кирилла, пока его правая рука, проделав в стене дырку. У меня от удивления даже туфли с рук выпали. Именно на звук упавших туфель оба оборотня повернулись в мою сторону.

Оборотни судя по всему удивленные, как и я в принципе, не до конца понимая, что творю. Зачем я вернулась? Ответа именно сейчас у меня не было, так что решила пойти на поводу своих желаний и обойтись без объяснений своего поведения.

— Почему ты…

Кай вытянул руку из стены и отпустил Кирилла, которого держал за футболку над землей. Узкоглазый воспользовался предоставленной возможностью для побега и сбежал на кухню, оставив нас наедине.

Решающим фактором для меня оказалось то, что мне нужно его не только успокоить, но и отвлечь. Сначала пошла, медленно, прогибая себя и ломаю свою гордость, потом уже подбежала. Мне так захотелось его поцеловать, но при нашей разнице в росте это затруднительно, потому приняла странное решение запрыгнуть на него. Если бы я такое сделала раньше, беднягу бы снесло в ту стенку, в которой он дырку проделал. Вот есть же плюсы в смене телосложения, альфа качнулся, когда мои ноги обвели его талию, а руки сжали со всей силы плечи. Как оказалось, это труднее, чем в мелодрамах, идущих по телевизору. Почему-то это сравнение вызвало во мне воспоминание о популярном когда-то бразильском мильном сериале «Дикий ангел» и то, как мечтали мои сопливые одноклассницы — вот так же запрыгнуть на парня. Ну что сказать, их мечту я осуществила, но теперь приходится давить слегка истеричный хохот уткнувшись лицом в плечо такого сговорчивого «шеста». Он даже меня ухватил, что бы не свалилась, сначала за пятую точку, а потом уже за талию.

— Ты почему не уехала домой? — задал он вопрос с легким наездом.

— Ну ты же сказал, что мой дом, там, где ты, — нашлась чем ответить ему уже не сдерживая улыбку.

Подаюсь в перед и целую его первая, ни невинно, ни нежно, а так, чтобы не смог больше ни о чём думать, так что бы я не смогла больше ни о чём думать. Не забивала свою пустую головушку виной, за то, что так спасаю брата от его гнева, ибо это ложь. Даже чувства, что делаю что-то очень плохое, неправильное и я пожалею об этом — говорят, что так и есть. Моя рука перебирается с его плеча на затылок. Какой же чёрт побери кайф! Пальцы проскальзывают по шелковистым волосам, пока не хватаю их, чтобы сжать в кулак и дернуть на себя. Рычит то ли от боли, то ли от удовольствия, когда добавляю ещё и укус его нижней губы к своей неправильной игре. Резко хватаю ртом воздух, когда поворачивается и вжимает спиной в стенку. Хочет меня, по звериному, дико. Покрывает мою шею поцелуями, пока пытаюсь выровнять дыхание. Мне кажется, что я задыхаюсь без его губ.

— Даша! — где-то на заднем плане завопила Марго, но этот неприятный звук был не больше жужжанием комара над ухом.

***

Утро пришло с жуткой головной болью и ощущением того, что натворила глупостей. Голова гудит так, как будто я стену ей пробивала. Да ещё и лежу так неудобно на чем-то колючем. Достала из-под себя лифчик и со вздохом швырнула его куда подальше. Чего я его на диване оставила, уже раздеться не могла что ли? Сколько же я вчера выпила? Шампанское с коньяком мешать не стоит.

Поворачиваюсь на второй бок, шаря ногой по простыне в поисках одеяла, но вместо этого понимаю, что лежу совсем не на своем диване. Открываю глаза отмечая что с этой кровати открывается знакомый вид на диван, стол и комод, на котором красуется все та же рамка для фотографий, только сейчас она стоит, как положено, а не фотом вниз. Он поднял ее? Почему-то этот вопрос заинтересовал меня почти так же сильно, как и то что я вообще здесь делаю и где сам хозяин комнаты? Поднимаюсь и сажусь сонно потирая глаза, поздно замечая, что из одежды на мне только футболка и трусы. Причем футболка не моя, а судя по белому цвету — Кая. Шикарно, он увидел все мои шрамы и сбежал куда подальше со страху? Увы или к счастью, мой альфа не такой. Оглянулась по сторонам, альфы взглядом не нашла и со стоном схватилась за голову. Ничего же не было, да? Я просто вчера перепила и…

Зашарив руками по простыням в поисках доказательств что все-таки «было», остановила взгляд на правой руке. Это кольцо, серебренное в форме змеи обвившей яйцо из лунного камня на моем безымянном пальце очень даже знакомо. Неужели я в пьяном угаре его достала с тайника, и надела? Дернула его несколько раз — застряло. Пальцы слегка распухли, так что снять пока невозможно. Вот на кой я его достала, а тем более напялила? Клептоманией что ли заболела? Вдруг я здесь вообще без его спроса нахожусь? Осматриваю комнату, но кроме сумочки на полу и лифчика на комоде ничего не замечаю. Одеяло, скомканное валяется на полу и не только оно, а ещё и знакомая рубашка, и штаны. В голове звенят тревожные колокольчики. Он судя по всему раздевался здесь, а я где? Платье куда дела?

Да, Даша хороша, не помнит ни шиша…

Откинулась на кровать и закрыла глаза, голова безжалостно трещит, так ещё перед глазами все расплывается. Так, поход по магазинах помню, разговор с Марго, больницу, ужин… Чего день вчера был такой длинный? Столько всего произошло, но самого главного не помню. Было не было? Прислушалась к своему ощущению, и кроме головной боли ничего нового в себе не ощутила. В голове всплывают все новые подробности, вот я запрыгиваю на альфу, словно на шест, а дальше… Помню только его комнату и… Как мы туда дошли не помню, и что здесь делали тоже. Вчера мне казалось, что не много пила, а голова болит так, словно целый завод винно-водочный одна осушила. Даже когда с Кристиной и Марго напивалась, так плохо не было.

В дверь постучали, вызвав желание не только оглохнуть, но и прибить неожиданных гостей. Дверь открылась, прежде чем успела не только накинутся на себя хоть что-то, но хотя бы сесть.

— С добрым утром, солнышко, — звонко с улыбкой видала Марго, заходя в комнату.

Ну почему именно она, со своим скрипучим голосом? Почему у них не принято закрывать двери? Вот была бы дверь входная вчера заперта…

— Дорогуша, как твоя голова? — толкнула меня коленом женщина, заставляя убрать руки от лица и не выдавливать себе глаза.

Осмотрела ее с ног до головы, сегодня она снова выглядит идеально: красный деловой костюм, уложенные волосы, приличный слой косметики и ни намека, что вчера она пила куда больше меня. Мне что ли одной сегодня плохо? Может это не от алкоголя, а от чего-то ещё?

— Таблеточку? — участливо предложила она, протягивая мне оную вместе со стаканом воды.

Но Миссис Тактичность не даром носит это имя, чтобы не попытается обмануть меня. Таблетка анальгина или другого средства от похмелья просто не может быть настолько маленькой и подозрительно похожей на противозачаточные таблетки. Похоже по моему резкому поднятию в вертикальное положение и лицу она поняла, что обмануть у нее не получится.