Верь

В тот день падал снег, один из самих красивых снегопадов в моей жизни. Зима запоздала в наши края, так что в Новый год безумно ждала снега и дождалась. Впрочем, его ждала не только я. Белые пушистые снежинки падали на мою ладонь, и я сдувала их, как только касались кожи, что бы они не растаяли. Мне так хотелось, чтобы красивые снежинки кружили дольше, но подставляла руку прекрасно зная, что стоит им побыть на коже чуть подольше — они растают и превратятся в капли воды. Только сейчас понимаю, что на самом деле хотела, чтобы они растаяли и остались на моих руках. Мне всегда было одиноко, даже среди людей и шумной компании. Ребятня, все наши друзья собрались покататься с горки. Скоро должен был быть Новый год, Дед Мороз принесет подарки, и мальчики, как обычно, хвастались подарками, что заказали в него. Кто-то заказал конструктор, кто-то робота, кто-то что-то ещё. В толпе бушующей толпы дети сидели на горке, на санках и строили планы по поимке Деда Мороза. Мы с братом молчали, возможно потому что наш Дед Мороз ушел в очередной запой, мы радовались уже тому что не надо идти домой.

Сколько же мне тогда лет было? Компания с нашего подъезда собралась шумная — одни мальчики и только я девочка среди пацанов. Так уж повелось что с братом у нас были одни друзья, возможно потому что девочки меня с собой играть не брали. Как не брали? Сложно играть с девочкой, которая если что не так погонится за тобой и даст пинка. Меня мама никогда не учила быть девочкой, даже большинство одежды у нас было с братом одинаковой, ни тебе рюш и розового цвета, ни каких-то девичьих плюшевых игрушек. Кукла у меня была одна Красная Шапочка и то я ее спалила на плите, чтобы узнать, что под платьем, оно так не снималось. И вот при всем этом была настолько замкнутой и ранимой, что стоило кому-то заплакать я тоже начинала реветь. Это при наших мальчишках я могла погнаться за ними с палкой за обидные слова, а на людях стеснялась до такой степени, что даже боялась заговорить и отвечала только с вежливости.

— А вам что Дед Мороз принесет на новый год? — спросил Саня, наш с братом лучший друг.

Смешно так, мы ведь так дружили, а сейчас даже не друзья в социальных сетях. Симпатичный был малый, но скупой — никогда игрушками не делился. Не скажу, что это неправильно. Я всегда давала своими игрушками поиграться, только что бы со мной тоже играли и в итоге их частенько ломали, теряли или просто не отдавали.

— Ничего, — ответила ему без задней мысли.

— Почему? Вы плохо себя вили? — загудела толпа мальчишек, пока мы с братом обменялись взглядом.

Обычно Ване было плевать на то что о нем подумают остальные, он любил заниматься только тем что ему нравится. Только в тот день местный отморозок — Володя, ни за что, ни про что толкнул его в снег, да так неудачно что брат разбил губу об камень под снегом. Что тогда началось, я полезла на него кричать, отморозок толкнул и меня, точнее попытался это сделать. Как итог нас с братом обкидали снежками и только Саня с нашей компании остался сухим и чистым, ибо зад этому Володе лизал часто. Что уж поделаешь в детстве, да и в подростковом возрасте друзей выбирала плохо, в конечном итоге поняла, что дружба это не для меня, ибо выбирать так и не научилась хорошо.

— Да они же бедные, ты посмотри какие на них обноски! Ещё и в штанах дырка, — прокомментировал Володя нас с братом и ткнул моего младшего, так что тот чуть не упал.

— Эй, ты что делаешь! Я родителям все расскажу! — встала между братом и парнем.

Он старше нас года на три, здоровый такой, да и лицо гнусное — ухмыляется.

— Да что ты говоришь? И что они мне сделают? Да кто твои родители, а кто мои! Ябеда мелкая! — он двинулся в мою сторону, я от него в бок.

Поскользнулась на снегу и покатилась с горки. Благодаря теплой куртке даже не ушиблась, только испугалась и вымазалась в снег и землю. Дети наверху горки засмеялись и с криками «ябеда» начали бросать в меня снежками. Бросали все, не только Володя и его дружки, но и наши друзья. Только Саня и Ваня не бросались снежками и не кричали обидных слов. Они просто молча стояли, даже не пытаясь меня защитить. Тогда мне казалось это потому что на девочку я совсем непохожа, но повзрослев ничего не изменилось. Дальше я сделала то, что делала много раз после этого — сбежала в слезах. Как же часто от проблем я убегала вот так, просто не счесть.

Сбегать мне тогда было в одно место к маме домой, она всегда пожалеет, всегда любит и поддержит. Для каждого ребенка мать — это целая вселенная, иногда мне так жаль было, что мне приходилось ее делить с братом. Наверное, у каждого ребенка у которого есть братья или сестры возникало такое эгоистичное желание, не думаю, что оно является искренним и плохим, это скорее вполне нормально человеческое проявление эгоизма и большинство людей его перерастают. Я тоже переросла, но иногда, когда мама снова и снова отставляет меня на задний план оно появляется снова. Это как червь засевший где-то в глубине души, от него больно, но только когда он начинает шевелиться, потом он снова засыпает до следующего инцидента. Все это я к чему, домой тогда я так и не вернулась. Туда направлялась, но не дошла, потому что увидела маму на улице, да ещё не одну с незнакомым дядей. Моя мама тогда ещё не болела, выглядела молодой и достаточно привлекательной, но в том возрасте я этого не понимала. Для меня размоловшая с дядей мама просто была в диковинку. Они стояли в переулки, где больше никого не было. Мужчина в дорогом пальто с белым шарфом поверх, в его руке дипломат. Выглядит солидно, темные волосы, усы. Мама сжимала в руках сумку, ее пальцы даже покраснели, я запомнила это потому, что мама залепила незнакомому дяде пощечину, такую сильную что он отшатнулся.

— Мама! — вскрикнула от удивления и испуга.

Мама и мужчина повернулись на застывшую меня. Руки мамы дрожали крупной дрожью, когда она бросилась ко мне, забыв о странном мужчине.

— Что с тобой случилось? Поранилась? Где-то болит? — она осмотрела меня, грязную и мокрую с головы до ног.

Ее трясущиеся руки прошлись по моему лицу, стирая засохшие слезы и грязь. Холодные такие, что я даже сняла свои промокшие варежки и протянула их ей.

— Намочила? — спрашивает мама, забирая их и пытаясь спрятать в сумку.

— Нет, мам! Одень у тебя руки холодные, — сую ей перчатки обратно, даже на пол руки натягиваю.

— И что же с такой милой девочкой случилось? Играла? — слышу голос мужчины и вздрагиваю.

Он подошел к нам и по-хозяйски поправил мою сбившеюся на глаза шапку.

— Здравствуйте, — по привычке поздоровалась, держа маму за руку.

— Здравствуй, здравствуй. У тебя милая дочка, Любовь моя.

Мужчина улыбнулся почему-то очень неприятно, смотря на меня.

— Мама, а кто этот дядя? — спрашиваю у мамы тихо, чувствуя, как сильно она, сжимая мою руку.

— Этот мамин знакомый…

— Зенон, — вставил дядя, словно мама его имени не знает.

— Зенон? Да, дядя Зенон, он здесь проездом и уже уходит. Да? — мама говорила как-то странно и с нажимом.

Мужчина развел руками, с пренебрежительной улыбочкой. Он остался стоять на месте, словно мамины слова его не касались.

— Пойдем, Дашенька домой, тебе надо переодеться и выпить теплого чаю, — мама потянула меня за собой через переулок к нашему подъезду.

Шла за ней спотыкаясь, взгляд дяди сверлил спину.

— Мам, этот дядя плохой? — спросила у мамы, когда нас от него уже отделяло приличное расстояние.

— Ты видела? Нет, конечно нет. Просто он сказал одну глупость и мама не сдержалась. Ты просто не так все поняла, девочка моя.

Мама даже остановилась что бы посмотреть мне в лицо, улыбаясь убрала выбившиеся из-под шапки волосы. Ее глаза были такими большими и зелеными, как будто блестели от еле сдерживаемых слёз и в ответ на это у меня тоже начали течь слезы.

— Дашенька, ты чего? Испугалась дяди? — мама обняла меня погладив по спине через куртку.

— Мальчики бросались снежками и обзывали меня ябедой, — пожаловалась что бы хоть как-то объяснить свои слёзы.