Верь

Моё сердце пропускает удар, а затем вырывается нервный смешок.

— Твою мать, — куда более красноречив Кай, — Анька, а ты то куда лезешь?

Наша вторая дочка повисла на шее еще одного оборотня, так и хочется спросить, как она вообще забралась на двухметрового мужика?

— Ваша зверушка? — интересуется Ильнар, пытаясь оттащить за ногу от себя брыкающуюся девочку.

— Аня! — рычит мой муж, пытаясь, сделать то же самое.

— Не хочу, он пахнет хорошо! Отпустите! Мой дядя! — орёт моя трёхлетняя дочь, пока ее папа все же отдирает от волка.

— Странная она у вас, — комментирует все происходящее альфа диких, пока они своей небольшой стаей не уходят в дом.

Аня заливается слезами на плече у Кая, тяня ручки к «дяде», пока тот не скрывается с виду в доме. Не можем ее успокоить никак, пока не появляется хозяйка этого уникального отеля.

— И чего плачет моя крестница? — возмущается женщина, пока хитрая Аня перебирается к крестной, которая все время выполняет ее прихоти.

Закатываю глаза, иногда в глазах Ани так и читается «пускай тетя Марго будет моей мамой». Ну, конечно, она на прошлое день рождение девочкам по живой лошадке подарила. Потом ещё две недели близняшки повторяли тетя то, тетя сё, даже не догадываясь, как нас с Каем это напрягает. Мы ее не простили, да и крестной делать не хотели, Дима попросил вместе с Михаилом. Вот и сейчас, Кай скрипит зубами, пытаясь скрыть свою злость, а женщина делает вид, что не понимает нашего настроения.

— Дядю хочу, а они не дают, — лепечет Аня сквозь слёзы.

— Аня, — пытаюсь поговорить с дочкой, но женщина перебывает.

— Что ты руки тянешь, тебе сейчас о другом ребёнке нужно думать, а тетя Марго позаботится о маленькой звездочке, — отмахивается Миссис Тактичность подбрасывая смеющуюся Аню в воздух. — Что ты там хотела, а эти жлобы тебе не дали? Ты только скажи, я все тебе достану.

Кай сжимает мою руку, не сомневаюсь у него в голове сейчас тот же вопрос, что у меня: почему охотники ее просто не пристрелили? Можно было бы просто закатить скандал, вот только портить лишние нервы себе не хочется, как и пугать Аню, так что молча наблюдаю, как ещё одну мою дочь уносят в дом.

— Кай, — бурчу, смотря в спину элегантно одетой женщине, и поглаживая живот, — это ведь тоже будет девочка.

— Ага, — подтверждает в том же настроении муж, — может мне сразу всех свободных оборотней поубивать?

— Успеешь ещё, — слегка улыбаюсь, прижавшись к нему, — но может переедим куда-нибудь, где они нас не найдут?

— О чём шушукаетесь, голубки? — подкрадывается со спины брат, за что и получает подзатыльника от Кая.

— Давно не виделись, — улыбаюсь, пока он осторожно обнимает меня.

— А то, я как вижу вы как всегда времени не теряли, — иронизирует Ванька.

— Да не то что вы, — говорю сквозь зубы, когда появляется его жена.

Дарья и Ваня почти сразу после заключения договора ушли обратно в восточную стаю, и за эти годы хорошо там обосновались, вот только детей так и не завели. Именно из-за этой причины выражение лица альфы с каждой моей беременностью становится все кислее, как и ее неуместные шуточки.

— Боже мой, ты опять телепузик, — взмахивает она руками. — Вы что деток, как щенят скоро продавать будете?

Вот почему пули были обычными, а? Сдерживаю злость, как и желание двинуть ей рукой по лицу.

— Там мама с папой приехали, идите поздоровайтесь, — полностью игнорирую невестку.

— Мам! — зовет Марк и пробирается к нам, чтобы взять меня за руку.

Вечно он словно чувствует, когда я испытываю сильные эмоции. Прижимается ко мне сбоку и очень нехорошо смотрит на Дарью, так что та даже ежится и отступает за спину Вани.

— Кто это такой большой уже? — улыбается брат, протягивая руку мальчику. — Давно не виделись, Марк. Я дядя Ваня, помнишь меня?

— Да, — деловито отвечает сынок, сжимая руку дяди. — Вы мамин брат, который женат на плохой тёти, что постоянно маму обижает, потому что сама родить деток не может.

Вот оно родительское счастье, одновременно с Каем зажимаем сыну рот, а то его и так понесло. Он конечно же сразу же убирает руки и смотрит на нас с удивлением.

— Тетя, — обращается он к багровой от злости Дарье, — если вы ещё раз обидите мою маму, я превращусь и перегрызу вам горло.

Как он это спокойно говорит, как констатирует факт, вот такой у меня ангелочек. Вздыхаю, не зная, ругать его или хвалить. Дарья смеется, не понимая, что это совсем не шутка, и мальчик говорит вполне серьёзно.

— Не переживай, Марк, тетя больше так говорить не будет, а то тети больше не будет, — поддерживает его точку зрения Кай, поглаживая ребёнка по голове.

— Ваня! — зло шипит на своего мужа волчица.

— Успокойся, пошли с мамой познакомлю, — забирает ее отсюда братец, перед уходом тоже погладив Марка по голове.

— Сына, сколько раз я тебе говорила, что нельзя угрожать людям? — устало вздыхаю, от части понимая, что его мышление сейчас очень податливо такому влиянию, как похвалы и ругань. Вот Кай и хвалит его там, где нужно ругать.

— Мам, я тебя люблю, — говорит этот маленький волчонок, стараясь, заслужить моего прощения одним своим милым видом.

Вздыхаю, когда он был совсем маленький, тогда каждый раз целовал меня, пока не перестану злиться. Он как отец, знает ключик к моему сердцу. Не удерживаюсь и с улыбкой целую его в макушку.

— Даша, Кай, Марк, — кричит с порога Михаил в домашней одежде, — идите к нам, пора за стол.

Внутри замка людно, в большой гостиной, теперь уже столовой, накрыт большой стол. Много оборотней здесь, но главное и много детей, чему все больше всего рады. На противоположном конце стола от выхода Кристина отчитывает Юру вместе с их вторым сыном — Юлием, их старшая дочка — Настя, сразу же подбегает к Марку и утаскивает его за детский стол. Настя обычная девочка, Юлий же оборотень, шалопай, которых поискать. Юрка окрикивает Кая и показывает на два стула за взрослым столом, рядом с ними. Правда добираемся мы до них не скоро, пока со всеми поздороваешься, перекинешься несколькими словами проходит целая вечность.

— Что, решила пойти на мать героиню? — смеется Кристина, пока мы обнимаемся.

— Вот видишь, они уже четвертого ждут, а ты на третьего никак решится не можешь, — возмущается кудрявый, отправляя Юлия за детский стол. Там вместе с детьми сидит Марго и увлеченно рассказывает детворе сказки. Даже Дима, которого затащили за детский стол, оккупированный близняшками, слушает ее историю.

— Что она им рассказывает? — спрашиваю у Кирилла, он сидит ближе к детскому столу.

— Сказку о вас, — отвечает узкоглазый с улыбкой.

— О нас? — удивленно поднимаю брови. — И как она называется?

— Плакса и белый волк, — отвечает вместо него Кай со смехом и обнимает меня.

Вот такие моменты нужно ценить больше всего на свете, они бывают часто, но мало кто замечает, что по-настоящему счастлив именно в этот момент. Когда рядом собрались все родные, те кого ты любишь, а иногда и просто терпишь, мир кажется проще и светлее.

— Мам! — слышу крик Вани в коридоре, а затем пробегает мимо и сам братец. — Остановись!

— Я тебе остановлюсь! Семь лет прошло! Семь лет! А ты все меня завтраками кормишь, как и эту бедную девочку. Где, чёрт побери, мои внуки?!

После весьма внушительного крика мамы, в сторону Ваньки по коридору что-то полетело и судя по всему разбилось. За столом взорвался хохот, когда мама приказала Ване: «иди делай их сейчас же», махая собственной туфлей.

— Мам, — дернул меня за руку Марк, — ты говорила, что баба Люба не страшная, а на самом деле…

— Страшная, страшная, аж жуть берет, — кивает Кай доверчивому ребёнку давясь смехом. — Подойдешь ближе, закормит до несварения.

— Ты что внуку про меня наплел, затёк? — услышала его высказывание мама и забыла о дорогом сыне.

Вот после этого начался такой конкретный бедлам, на фоне застолья и анекдотов про тёщу и зятя в исполнении моего папы. В общем смеялись много, даже ссорились в шутку, но не серьёзно, что бывает только в настоящей семье.