Верь

— Да не эту. Идиот! — начал ругаться Ренат и быстрой походкой направился сам искать в машине.

Нервно и незаметно подошла к еле свежующему смех Каю и поинтересовалась:

— Признайся: продал меня ему, да?

Вместо ответа он засмеялся, так радостно и сильно, что мне даже стало обидно. Вот что на них всех нашло? Может где-то неподалеку кто-то курит траву, а оборотни ее унюхали? А что, такое возможно, у меня же обаяние обычное, а у них нет.

— Держи, — обрадовал меня Ренат опустив на мои плечи кожаную куртку, тем самым заставив вздрогнуть.

Я так заикаться стану скоро. Попыталась ее скинуть, но Кай опустив сумку на землю, снова натянул ее мне на плечи.

— В машине снимешь, а пока потерпи, ветер холодный, — и как сказал, как мамочка родная.

— С вами все нормально? — с недоверием спрашиваю в оборотней.

— Белый, — проигнорировал мой вопрос старый альфа и так добродушно улыбнулся, что я подумала не сплю ли я ещё в самолете.

А почему бы и нет? Сон, это просто сон! Но когда Ренат вдруг подошел к моему оборотню и сказал: «ну, ты красавчик», хлопнул по плечу мне резко показалось что это кошмар. Кошмар, где парня, который со мной переспал, называют красавчиком и хвалят, прямо перед мной! Это что мировое достижение затащить меня в койку? Почему я от этой мысли чувствую себя оплеванной? Кажется, я теперь даже не человек, а собственность этого «красавчика». Трофей, который уже никогда не убежит, ибо разводов у них нет. Ох, как захотелось кое-кому по челюсти съехать. Жаль, что понимаю, если я сейчас скажу хоть что-то, то буду выглядеть ещё хуже, чем сейчас выгляжу. Противно, чертовски противно.

— Спасибо что присмотрел за Младшим, — добавил Ренат и даже слегка приобнял бывшего блондина.

Может он напился? Почему только я не понимаю, что здесь происходит?

— Он бывает невыносимым, прямо, как ты, — улыбается в ответ Кай.

Выколите мне глаза, кажется после такого и рушатся все доверие в мире. Что происходит то? Мало того, что меня здесь унизили, так теперь у этих двоих чуть ли не любовь до гроба. Сейчас вырвет.

— Все в порядке? — слышу голос бывшего блондина и почти надеюсь на его адекватность, или хотя бы на то что ответит.

— В полном, мы проверили все дороги, так что не волнуйся, — снова добродушно улыбнулся мужчина обломав меня.

Теперь я понимаю, что чужое счастье меня напрягает, какая бы не была его причина.

— Путь не близкий, хочу быть уверенным что охотников нет поблизости, — говорит ему в ответ Кай, идя к одной из машин, и заодно общается ко мне. — Пойдем.

Это он так мне мстит? Почему это беглое обращение, брошенное словно собаке, так меня ранит? Поджимаю губы, сжимаю кулаки, но иду следом, словно собачка. Только возле задней двери внедорожника, словно случайно со всей силы наступаю на ногу. Забравшись во внедорожник скривилась, понимая, что в машине я поеду одна. Правда, что ли продал? Сумка Кая приземляется на соседнее сидение, а затем мой оборотень начинает раздеваться, причем не он один.

— Кай, — зову его не сдержавшись, даже тянусь к его руке, не даю ему превратиться и сбежать.

— Все в порядке, твой маленький шантаж заставил Юрку рассказать о Кристине и помериться с дедом. Старик просто счастлив, что у него будет правнучка.

Кай стащил с себя футболку и поставил на соседнее сиденье, рядом с курткой. На его лице какая-то странная улыбка, которая в данной ситуации просто раздражает.

— Да что ты говоришь? — недоверчиво хмурюсь. — Из-за этого ты вдруг стал для него красавчиком? За что он так тебя хвалил, а?

Вместо ответа этот гад ухмыльнулся, мол понимай, как хочешь и принялся снимать джинсы.

— Это так заметно, да? — мрачно интересуюсь, и улыбка оборотня становится шире с радостней, что меня совсем не радует.

Какая там интимность отношений, если все всё унюхают сразу? Ненавижу оборотней, особенно в такие моменты. Щёки ещё эти пунцовые, достали в край.

— А в машине ты поехать не можешь? — недовольно кошусь на то, как он снимает кроссовки.

— Так безопасней, в первую очередь для тебя, — сжал мою руку, а затем без лишних слов превратился в оборотня.

Огромный волк в отличие от человека был куда более любезен, так что даже попытался залезть в машину, ко мне, под мой нервный смешок. Шершавый язык прошелся по лицу, пока я не обняла за пушистую шею. Помнится, я в детстве мечтала о домашнем животном. Почесала его за ушком, во всю наслаждаясь пушистой шерстью. Даже мурчать захотелось от удовольствия, пока не поняла, что наши нежности заметили. Белый волк недовольно нарычал на трех волков, сто судя по мордам попросту ржали с нас.

— Мой хороший, — глажу его за ушком, а затем отпускаю, — иди.

Чувствую легкий укол совести, отвечая на вопрос Кая в самолете, я совсем не думала о его звере, только о том, как должно было быть трудно Каю. Живодерка, честное слово. Если зверь часть человека, как должно быть трудно потерять эту часть?

***

Выдыхаю пар, темно, под ногами скрепит снег. Там, где-то в дали арка и освещенная улица, а здесь глухая подворотня. Поднимаю голову в верх и вижу окна домов, нигде не горит свет, а небо вверху заволокло тучами. Снежинки падают на моё лицо, но я не чувствую их холода. Делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь перед завернутым в полиэтилен телом.

Давно мне не снился этот кошмар, мне казалось то, что случилось со мной позже намного хуже. Так почему сейчас?

Оборачиваюсь, слыша какой-то звук за спиной. Оборачиваюсь и первое что замечаю — большие красные глаза с вытянутыми зрачками. Раньше это зрелище заставило меня бы убегать, не разбирая дороги, но не сейчас. Я больше не боюсь оборотней.

Зверь делает несколько шагов с темноты, показывая насколько большой и страшный. Мех цвета темного шоколада, я видела ее уже во сне и наяву раньше. Волчица Кристины? Почему она мне снится? Она же, если верить сестре умерла из-за меня.

Зверь скалится, ее огромные зубы и грозный рык заставляют отступить шаг назад.

«Обернись» — слышу в голове, не голос, а чувство, что заставляет послушаться.

В противоположном углу кто-то есть, он делает шаг из темноты, и я с трудом узнаю Лева Викторовича.

— Давно не виделись, Петрова, — от его улыбки стынет кровь в жилах и замирает сердце.

Опускает руку, в ней та самая бита с гвоздями. Он держит ее так низко, что они соскребают снег, когда он двигается ко мне. Это всего лишь сон, но все внутри меня дрожит от страха. Делаю несколько шагов назад и оборачиваюсь что бы понять — волчицы больше нет.

— Ну что же ты дрожишь, давай я согрею тебя, — он сровнялся с трупом Нины в полиэтилене, — как и ее согрел.

Это всего лишь сон, значит мне просто нужно проснуться. Ну же, давай! Зажмуриваюсь и сразу же открываю глаза, чтобы еле успеть увернутся от удара. Маньяк не дает передышки и понять, что делать, ещё один удар проносится над головой, когда бросаюсь в сторону. Падаю на четвереньки, почти возле тела Нины, пытаюсь подняться и убежать через арку, но получаю по спине и снова падаю в снег.

Больно, так больно, что даже не могу кричать, только хватаю ртом воздух. Почему так больно, если это всего лишь сон? Хочу проснуться, но не получается. СлиПолзу, слыша его жуткий смех.

— В этот раз ты никуда не убежишь! — насмехается маньяк, медленно приближаясь со своим орудием пыток.

Нужно встать, я смогу, просто нужно встать! Вот так, хотя бы немного, почти у стенки, а там смогу подняться. Вся спина горит огнем, кажется каждое движение только усиливает боль. Хватаюсь за стенку и в тот же миг отталкиваюсь от нее, чтобы спасти руку. Бита проносится совсем рядом, разбила кирпичи в стене. Ноги плохо держат, заваливаюсь на противоположную стену, но теперь хотя бы стою на своих двух.

— Куда собралась?! — кричит маньяк и я с криком бросаюсь с арки, на свет улицы.

Боль в спине заставляет искать опоры, и как только выбираюсь с арки и падаю на капот рядом припаркованной машины. Дышать больно, слегка кружится голова, я чувствую что-то странное, настолько что пытаюсь загнуть руку и коснутся спины.