Страница 5 из 96
Начались речи.
Смысловое содержание – в нулях, аж противно. Один обормот предлагал «плечом к плечу» идти к резиденции Вертухая и требовать прав. Вообразите себе! Мы забираемся в капсулы по одному, и труба нас так и выкидывает по очереди на его личной остановке. Что делает его личная охрана? Или мы напяливаем гермоскафы и чешем по открытой поверхности к его верхнему шлюзу? С лазерными бурами и засадивши мощу, мы любой шлюз вскроем, а дальше что? Лифт работает? Спустимся на аварийном подъемнике и упремся в следующий шлюз?
В гробу я видел такую работенку в безатмосферных условиях! В скафах вечно что-нибудь отказывает, особенно когда это кому-то надо. Первое, чему учатся на Луне, начиная с самых ранних бортов с этапами, так это тому, что нулевое давление – среда для железно воспитанных людей. Кто из бригадиров не по делу разорялся, тот долго не протягивал: «несчастный случай» – и начальнички дознаваться не полезут, а то самим в такой же «несчастный» угодить недолго. В первые годы отсев был процентов семьдесят, зато кто выжил, те прекрасные люди. Луна не для тех, кто много себе позволяет. Луна для тех, кто умеет себя вести.
Но, по-моему, в тот вечер в «Хавиру» набились все горячие головы на Луне. Народ свистел и ловился на лапшу на ушах насчет «плеча к плечу».
Когда перешли к прениям, стало осмысленней. Встал один робкий чмур с красными глазами матерого буровика.
– Я ледокоп, – сказал. – Научился, пока под Вертухаем ходил, как большинство из вас. И вот уже тридцать годков вкалываю на себя. И полный окей. Восьмерых мальцов поднял, никто не балуется, никого не ликвиднули, без проблем. Я неправильно сказал: не «полный окей», а «был полный окей», потому как нынче лед еще поискать надо где поглубже и подальше. Однако есть еще лед на Валуне, и ледоколы надежды не теряют. Но Главлуна платит ту же цену, что и тридцать лет назад. Это не окей. Даже хуже, потому что нынче за ейные боны иди купи то, что раньше! Помню, когда лунгонконгекий доллар шел за бону. А теперь за один ДЛГК вынь да положь три боны. Что делать, не знаю. Знаю одно: будет лед – будут фермы, будут садки; не будет льда – всё в чистом виде накроется.
Он сел, вид у него был грустный. Никто не свистел, но все рвались поговорить. Следующий чмур распространялся, что воду можно экстрагировать из породы. Тоже мне новости! Есть породы, там до шести процентов воды, но такие породы встречаются реже, чем ископаемый лед. Будто эти люди арифметики не знают!
Несколько фермеров ныло, как, например, один из них, зернопроизводитель.
– Вы слышали, что Фред Хаузер говорил насчет льда. Фред, твоя низкая цена до нас не доходит. Я начинал почти тогда же, когда и ты, с двухкилометрового туннеля, арендованного у Главлуны. Мы со старшим сыном загерметизировали его, спрессовали, и там был ледяной карман, так что первый урожай мы сняли под банковскую ссуду на плату за энергию, за установку света, за семена и удобрения. Мы постоянно наращиваем туннели, покупаем свет и заботимся о семенном материале, так что теперь получаем с гектара в девять раз больше, чем на Эрзле на открытом грунте. А разбогатели? Фред, я теперь в долгу больше, чем когда начинал. Если найдется такой дурак и купит, я продам дело и – и останусь голый. Я должен брать воду у Главлуны и ей же должен продать зерно, а концы с концами не сходятся. Двадцать лет назад я покупал у Главлуны жидкие городские отходы, сам стерилизовал, сам разделял и имел доход с урожая. Теперь, когда я плачу за отходы, с меня берут, как будто я уже отдельно получу дистиллят и отдельно – твердый остаток, хотя разделение всё равно мое. А цена за тонну зерна на срезе катапульты та же, что и двадцать лет назад. Фред, ты сказал, что не знаешь, как быть. Я тебе скажу, как быть и что делать. Надо покончить с Главлуной! Ему свистели. «Чудная идея! – подумал я. – Но кто первый сунется?»
Видимо, Вайоминг Нотт. Председательствующий отступил и дозволил Мизинчику представить ее как «чудесную малышку, которая добралась к нам из Гонконга, чтобы рассказать, как наши китайские камрады справляются с ситуёвиной». Уже сам выбор слов показывал, что он там ни разу не был. И не удивительно. В 2075 году Гонконгская труба обрывалась в Конец-городке, оттуда еще тысячу кэмэ надо было пилить на пассажирском вертокате через всё Море Ясности и частично через Море Спокойствия. И дорого, и опасно. Я там бывал, но по контракту – на почтовом ракетоплане.
Пока проезд не подешевел, множество народу в Луна-сити и Новоленинграде думали, что Лун-Гонконг – это сплошь китаёзы. А там была такая же мешанина, как и у нас. Большой Китай сплавлял туда всех, кто ему был не нужен. Сначала из старого Гонконга и Сингапура, потом австралов и новозелов с аборигенами, потом малаев, тамилов и тэ дэ. Даже старых большиков из Владивостока, Харбина и Улан-Батора. Вай выглядела как шведка, у нее было американское имя и британская фамилия, но запросто могла оказаться русачкой. Гад буду, тогдашний лунтик редко знал, кто его папочка, а если рос в детсаду, то и насчет мамочки сомневался.
По-моему, Вай поначалу робела. Стояла, на вид перепуганная и маленькая, поскольку у нее за спиной черной горой высился Мизинчик. Ждала, пока восторженный свист прекратится. В ту пору в Луна-сити мужиков было вдвое больше, чем женщин, а на хурале – в десять раз больше. Отчитай она в натуре алфавит наизусть и с ошибками, ей всё равно устроили бы овацию.
А она как набросится на нас!
– Вы! Вы, хлебороб, разорены. А вы знаете, сколько домохозяйка в Индии платит за кило муки, смолотой из вашей пшеницы? Почем тонна ваших трудов в Бомбее? Как дешево стоит Главлуне обронить ее отсюда в Индийский океан? Всю дорогу с горки вниз! Практически расходы только на твердое топливо при торможении, а откуда оно берется? Да отсюда же! А что вы получаете взамен? Дорогую технику от Главлуны, поскольку импорт. Куда ни сунься, импорт! Я бойкотирую импорт! Пользуюсь только тем, что сделано в Лун-Гонконге. И что еще имеете за пшеничку? Привилегию продавать лунный лед Главлуне, покупать его обратно в виде гигиенической воды, сдавать Главлуне, покупать во второй раз в виде технической воды, отдать ее снова Главлуне с ценными твердыми добавками и затем купить ее в третий раз по еще более высокой цене как поливную смесь! Потом вы продаете пшеничку Главлуне по их цене и покупаете энергию у Главлуны тоже по их цене. А энергия наша, с Эрзли не идет ни одного килоджоуля. Всё из лунного льда, лунной стали и солнечного света, падающего на лунную почву, и собранное вместе руками лунтиков. Непрошибаемые дурни! Вот и дохните с голоду! Вы это заслужили!
В ответ тишина, более уважительная, чем свист. И наконец, чей-то сварливый голосок:
– А что прикажете делать, гаспажа? Взять булыган поздоровей и зафитилить в Вертухая?
Ваечка засмеялась.
– В принципе, годится. Но решение проще простого, и оно известно вам всем. Здесь, на Луне, мы – богачи. Три миллиона работящих, умных и знающих людей, воды хватает, всего полно, энергии залейся, места больше, чем достаточно. Единственно, чего у нас нет, это свободного рынка. Надо покончить с Главлуной!
– Да, но как?
– Солидарностью. У нас в ЛГК мы научились. Главлуна дерет за воду – не покупай. Главлуна мало платит за лед – не продавай. У нее монополия на экспорт – не экспортируй. Внизу, в Бомбее, пшеничка во как нужна! Если ее не будет, настанет день, и брокеры явятся и цену набавят – втрое больше нынешней!
– А до тех пор, пока они явятся, нам тут с голоду дохнуть?
Всё тот же сварливый голос. Вайоминг высмотрела ворчуна и сделала жест, которым лунтичка дает понять: «Толстячок, вы не в моем вкусе». И сказала:
– На вашем месте я не беспокоилась бы.
Народ чуть со смеху не лопнул, и тот заткнулся. А Ваечка продолжала:
– Ничего подобного. Фред Хаузер, доставьте ваш лед в Гонконг. Наши гидро – и пневмосистемы Главлуне не принадлежат, мы заплатим за лед столько, сколько он стоит. А вы, с разоренной фермы, если у вас хватает духу самому себе признаться, что вы банкрот, добро пожаловать к нам в Гонконг, и начните снова. У нас постоянная нехватка рабсилы, кто не боится вкалывать, тот с голоду не пухнет.