Я тебе не верю

Мне стало стыдно в очередной раз за свое поведение за этот вечер. Сегодня явно не мой день. Встала и подставила руку под струю ледяной воды. Когда шеи коснулось горячее дыхание, вздрогнула от чувства дежавю, вот только человек вызвавший мурашки по всему телу не тот, что был раньше.

— Даш, давай поговорим. — Шепчет он тихо, и я даже чувствую, как теплые губы касаются плеча. — Мне надоела эта игра.

Смысл последний фразы я не сразу поняла, теплые руки приобняли меня со спины, и я снова почувствовала кислое чувство дежавю. Все почти как тогда, закрываю глаза и вдыхаю. Запах не тот, запаха нет. Парень не тот, этого для меня почти что нет.

Закрываю кран и поворачиваюсь к нему лицом, оставаясь в кольце его рук.

— Может, тогда перестанешь играть со мной как с остальными? — С ним легче смотреть в глаза, он совсем немного выше меня.

Серые глаза смотря очень внимательно, он так близко, что, если захочу, смогу его поцеловать. Мне хочется коснуться его кудряшек, опровергнуть глупое чувство, возникшее в пьяном бреду — что Кай лучше. Нет, конечно, не как человек! Человек из него ужасный, но вот любовник… Любовник? Ох, да что я несу?! Не было ничего же, почти. Но того что было мне хватило сполна на всю жизнь, как очень важный жизненный урок. Но вот поцелуй, мне казалось, его был намного приятней, чем Юрин. Хотя, что тут сравнивать, что тот, что этот на самом деле не хотели меня целовать, вообще не хотели. По своей воле уж точно. Чувство, что выпила я сегодня слишком мало, мелькнуло в голове.

— Я не играл с тобой. — Вдруг стал серьёзным он, так что я не выдержала и засмеялась. Да кому он это говорит? Мне? Я же столько лет его люблю! Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, на что он способен.

Мой смех затянулся, так что чуть не перерос в истерику со слезами. Он схватил моё лицо одной рукой и сжал, так что бы я успокоилась и смотрела только на него.

— Я не играю с тобой. — Повторил он шепотом, не мигая и гипнотизируя своими большими серыми глазами. Мне хочется поверить в его слова, но я не верю. Его губы почти касаются моих, но я упрямо шепчу:

— Не целуй меня.

— Почему?

— Потому что я хочу. — Вырываюсь из его объятий, уклоняюсь от поцелуя. Мне хочется убежать, но некуда.

— Хочешь, чего, Даша? — Он злится, от этого его голос приобретает рычащие нотки.

— Не понимаешь? — Поднимаю на него глаза и смотрю на него снизу вверх.

— Не понимаю! — Он делает несколько шагов ко мне, буквально нависая.

— Потому что я этого хочу. — Повторяю, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана.

Он молчит некоторое время, пока я смотрю только на свои израненные руки. Мне почему-то совсем не стыдно от того, что я в старых спортивных штанах и футболке всей в пятнах — одежде, которую я ношу только дома. Раньше я бы стеснялась, но сейчас-то чего это делать?

— Тогда почему я не должен этого делать? — Спрашивает он, опираясь руками на спинку дивана по обе стороны от моей головы.

— Потому что этого не хочешь ты. — Прохладно говорю, меня начинает нервировать это место, слишком много неприятных воспоминаний. Какое-то мерзкое чувство подталкивает закончить этот разговор, или хотя бы уйти из этой чертовой кухни.

— С чего ты взяла? — Он улыбается знакомо, от чего становится неприятно.

— Юра… — Нужные слова не находятся, а те что находятся слишком грубы. Его руки медленно съезжают мне за голову, тем самым приближая наши лица.

— Ты же сказал, что тебе надоела эта игра? — До чего же он настойчив, так что уже бесит.

Как оказалось — это именно то, что должна была ему сказать, чтобы он отошел от меня. Юра отвернулся, зарывшись рукой в волосы на затылке. Я же осталась сидеть, только опустила голову и спрятала лицо за руками. Мне хочется разреветься, но я держусь. Хватит с меня! Я не простушка, которая ему что-то должна.

Резко поднимаюсь на ноги, но он все еще стоит ко мне спиной.

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь? Зачем мучаешь меня? — Говорю зло, почти срываясь.

— Я? Мучаю?! — Он разворачивается, я вижу, как вытянулись его зрачки. — А ты хоть представляешь, как больно видеть тебя с НИМ? Как противно терпеть твою сестру, только что бы ты приревновала? Знаешь, как тошнит от мысли, что нас с тобой на самом деле ничего не связывает, а вот с альфой у вас чуть не шуры-муры? Неужели ты думаешь, что я просто так против деда пошел? Все из-за тебя Дашка! Из-за тебя! Потому что из-за его обещания у меня не было прав на тебя, как у Кая! Но все оказалось зря, потому что в игру вступила твоя вечно пьяная сестрица! Такой шалавы мир не видывал!

Громкая пощечина прозвучала раньше, чем я поняла, что сделала. Юра во все глаза смотрит на меня, его щека красная от удара, моя ладонь ужасно болит.

— Не говори так о ней, она моя сестра. — Говорю, опуская ладонь, опуская взгляд.

Он отворачивается, и я вижу, как он тяжело дышит, пытаясь унять злость.

— Повернись. — Прошу его, но он как будто не слышит. Его грудь вздымается все чаще, скоро так превратится. Подхожу к нему со спины и делаю то, что давно хотела сделать: выговариваюсь и обнимаю его.

— Я люблю тебя таким, какой ты есть, Юра. От меня тебе не нужно прятать свою злость и боль. — Сцепляю руки в замок на его животе, мне кажется, что вот-вот он вырвется, и я не смогу высказаться. — Люблю уже очень давно, чтобы знать все плохое в твоем характере и все хорошее. Знаю, что тебе нравится, и что нет. Так что могу с уверенностью сказать, что то, что ты чувствуешь ко мне не любовь.

— С чего ты взяла? Кто дал тебе право решать за меня? — Он сжимает мои руки своими, отчего опять возникает чувство дежавю. Только вот руки не те, меньше и все в маленьких мозолях.

— Никто. — Улыбаюсь ему в спину, чувствуя что-то похожее на радость или облегчение. — Разве то, что я болею тобой уже восемь лет. Не думаю что, то что ты чувствуешь ко мне столь долговечно.

Он не ответил на мои слова, и я грустно улыбнулась еще раз, собираясь убрать свои руки и убрать свои чувства к нему из своего сердца.

— Но раз ты любишь меня, разве тебе этого недостаточно? Или может ты просто уже любишь другого? — Его тихий голос и поглаживание моих рук успокаивает, есть в нем что-то такое завораживающее.

— Мне бы избавиться от чувств к тебе. — Говорю с улыбкой, пока по щеке течет первая слеза. Говерла поворачивается ко мне лицом, сжимая мои руки в своих.

— Зачем тебе это делать, Даш? Мы с тобой свободны, можем просто уйти отсюда и никогда не возвращаться, плюнуть на все эти чертовы законы. — Его пальцы нежно гладят по щеке, так что я невольно закрываю глаза, принимая эту ласку. — Только ты и я, больше никого. Я защищу тебя, обещаю.

Когда-то я бы отдала все за эти слова, за эту надежду, на счастье. Раньше я бы чувствовала бы радость, неописуемое счастье, но не сейчас. В моем сердце боль и огромное сожаление.

— Слишком поздно Юра. — Отвечаю, опуская глаза, потому что слезы предательски катятся по щекам.

— Почему? — Его голос тихий и какой-то потерянный.

Ответ застрял в горле комком, я не могла его выговорить, слезы текли по моему лицу все сильнее, так что все плыло перед глазами.

— Почему, Даша? — Повторил он, стирая слезы с моих щек руками. Слишком нежно, слишком приятно, слишком сильно хочется от этого плюнуть на все свои принципы и убежать с ним далеко — далеко.

Нужно это прекращать, пока еще могу. Вырываюсь с его рук, отхожу на несколько шагов, чувствуя себя пьяной от его слов и прикосновений.

— Почему?! — Повторяет он свой вопрос и мне не остается ничего иного как ответить.

— Потому что она любит тебя. — Говорить это тяжело, но я пересиливаю себя. — Эта глупая дурочка любит тебя, по-настоящему, как я. Потому и ведет себя как идиотка, потому и постоянно пытается тебя то соблазнить, то взбесить своим поведением. Кристина по-другому не умеет, или так по-глупому, или просто по-настоящему.

— Ты думаешь, мне есть дело до ее чувств, если я хочу тебя?! — Он разозлился, пытается схватить меня за руку, но я отступаю.