Я тебе не верю

Он ничего не говорит, и я только теперь замечаю, что у него в руке почти пустая бутылка с пивом. Делает глоток из нее и резко бросает в изображение. Не вздрагиваю только потому, что слишком пьяна для такой быстрой реакции. Хочется сбежать, но я делаю несколько шагов к нему и останавливаюсь.

Хочу, чтобы он что-то сказал, сказал первым. Хочу, чтобы извинился, но знаю, что он в жизни так не сделает. Хочу, чтобы больше никогда не делал вид, что меня нет.

Не чувствую злости, но должна ее чувствовать. Не хочется мстить, но я должна это делать. Не хочу знать, почему здесь везде портрет мертвой девушки, хотя должна поинтересоваться.

Заговорить первой для меня невозможно. Просто взять уйти, все равно, что признать поражение. Сделать еще шаг к нему, все равно, что пойти на уступки.

Закрываю глаза и хочу закричать от напряжения. Не хочу знать, что он чувствует сейчас, мне плевать. Не хочу знать, почему он так поступил со мной, его действия загадка, которую никому не разгадать. Не хочу просто так уходить, но тяжело остаться.

Вздыхаю, открываю глаза и смотрю на заколоченные окна. Эта комната гнетет, как будто нахожусь в склепе.

Он стоит все еще спиной ко мне и смотрит на нее. На что я вообще надеюсь? Подхожу к большим банкам краски в углу. Открываю первую попавшуюся и подхожу с ней к нему. Он даже не оборачивается. Сжимаю банку в руках, сомневаясь в своих действиях только на мгновение. Выплескиваю краску на рисунок и, лицо девушки исчезает за красной краской. Как будто она и ее такая светлая улыбка исчезают в крови. Жутко.

Поворачиваюсь к нему лицом и намеренно ловлю его взгляд. Его брови слегка приподняты, он смотрит на меня и только на меня. Мои губы дрожат, и я, кажется, улыбаюсь. Банка с краской падает на пол с оглушающим шумом.

Хочу, чтобы он сделал хоть что-то, но не прекращал смотреть на меня. Это странно — хотеть, чтобы он смотрел только на меня. Все дело в алкоголе, все дело в уязвленной гордости, все дело во мне.

Я жду его ответных действий, жду, когда он решится ответить. Я уже сделала больше, чем должна была, я уже пошла на уступки.

— Что вы делаете здесь? — Слышу голос Димы, и моё ожидание заканчивается.

Что я вообще здесь делаю? Чего жду? Зачем мне это? Совсем что ли сдурела?

Вздыхаю и делаю шаг к нему. Он вздрагивает всем телом, но я пытаюсь делать вид, что не замечаю этого. Обхожу его и останавливаюсь перед злым Димой. Он хватает меня за испачканную краской руку и кричит:

— Зачем ты сделала это?

Я не знаю зачем. Мне просто захотелось, что бы он смотрел не на нее, а на меня. Это так глупо, до невозможности глупо. Это комната Димы, здесь повсюду краска. Это его мавзолей, посвящённый одной единственной девушке. Здесь страшно и жутко, но я не понимаю, что здесь делает Кай. Оборачиваюсь только от этой мысли и встречаюсь с ним взглядом. Теперь он смотрит на меня? Улыбаюсь невольно, ну и что мне это дает?

Свободной рукой достаю подвеску из кармана штанов. Раскрываю руку Димы и кладу подвеску в нее. Он смотрит на нее не отрываясь, мне даже кажется, я чувствую его боль. Раньше я бы извинилась, за то, что не врала и видела ее действительно мертвой, но сейчас мне кажется это бессмысленным.

Я ушла из этого дома никем не остановленная, почти не обращая внимания на разгоревшийся на кухне скандал. Снег падал мне на лицо, ноги все время проваливались в сугробы. Денег на такси все так же не было, Марго я в коридоре не видела, да лучше просто прогуляться, чем рисковать жизнью у нее в машине. Мысли роились у меня в голове, я никак не могла разобраться в них. Мне легче было сосредоточиться на том, что детектив из меня никакой. Мне надо было побольше узнать о том, что связывает Нину и волков. И честно признать, меня интересует только то, что связывает ее и его.

Ехала мстить, а возвращаюсь с новым поражением.

Машины проезжали мимо редко, но вдруг одна из них засветила мне фарами и остановилась рядом. В марках я не разбираюсь, но судя по всему, это иномарка. Дверь открылась, и из машины вышел мужчина.

Темное пальто, поверх белый шарф. Светлые волосы сразу же покрылись снегом, только глаза зеленые даже во мраке, как будто жутко горят. Слегка удивилась такой встрече и даже отступила на шаг назад.

— Лев Викторович? — Спросила нерешительно. — Что вы здесь делаете?

— Это что вы, Петрова, делаете здесь? Возле дороги, ночью? — Преподаватель издевается, как-то странно смотреть на него вне аудитории, как будто совсем другой человек.

— Домой иду.

— Откуда?

— В гостях была. — Даже почти не сорвала.

— И что, никто из ваших друзей не догадался подвезти вас домой? — В его голосе ирония, он и так знает ответ.

Я бы повернулась к нему спиной и просто ушла, но что-то мне подсказывает, что так делать не стоит.

— Как видите.

— Ну что же, Петрова, можно сказать вам повезло. — Он улыбается и обходит свой автомобиль и открывает переднюю дверь пассажирского сиденья.

— В смысле?

— Ну не могу же я оставить подающую надежды студентку в беде? Садитесь, Петрова, довезу! — И столько иронии в голосе, что я даже скривилась.

«Подающую надежды?» Да ладно! Пару тем выучила и что ли уже подаю надежды? Что за бред?

— Спасибо, но я лучше как-нибудь сама. — Невольно отступаю на шаг от машины.

— Ну что вы, Петрова! Боитесь меня что ли? — Он улыбается и что-то мне становится очень жутко.

Ночь, темнота. Машин встречных нет, никто меня не будет искать, никому я не нужна. Паника давит горло, и я невольно оглядываюсь по сторонам, думая куда бежать, но бежать некуда. Вздыхаю и пытаюсь себя успокоить. Он же мой преподаватель, зачем ему мне вредить? Что это вообще за паранойя?

— Не хочу вас обременять. — Сказала нерешительно, невольно замечая, как он не своди с меня глаз.

— Садитесь, Петрова. — Только и сказал он, как будто уже зная, что я соглашусь. Он вернулся к водительской двери и сел в машину. От этого его действия мне как будто стало легче. Уже поздно, идти далеко и теперь уже довольно страшно. Направилась к открытой двери и все-таки села в машину, закрыла дверь и даже пристегнулась.

— Красивая обувь, вам идет. — Улыбаясь и смотря только на дорогу, подметил мужчина, так что я взглядом проверила многострадальные угги. Обувь как обувь, ничего особенного, кроме яркой раскраски, так что решила не отвечать ничего.

Машина спокойно ехала по улице, профессор водил машину нормально, не то, что Марго. Мы молчали и меня это очень, кстати, устраивало. Невольно вспомнилось, что мобильный я снова дома забыла, спасибо хоть ключи с собой взяла.

— У вас странные знакомства, Дарья. — Первым нарушил он тишину.

— Что?

— Говорю знакомые у вас весьма необычные. — Смотря на дорогу, пояснил он. Я не поняла к чему это он и просто кивнула, но потом решила спросить:

— В смысле?

— Отпустить девушку ночью одну — безумный поступок. А вдруг ее на машине какой маньяк подберет и в ближайшем лесу закопает? — Он говорил это спокойно, выставляя как шутку, но у меня почему-то встали дыбом волосы на затылке. Один лес за окном, дорога и темнота.

— Ну, так получилось просто. Друзья у меня специфические, всегда меня защитят. С моими друзьями мне ничего не страшно. — Слегка улыбаясь уверенно вру. Какие еще к чёрту друзья? Что за бред я несу? Да и зачем? Внутри все дрожало. Я следовала интуиции, а она мне говорила — болтать без умолку, что мне вообще не свойственно.

— Ясно. Ну, раз уж вы так говорите… — Улыбаясь, проговорил мужчина, и улыбка его стала мне надоедать. Я не знала, о чем с ним говорить, но молчать было еще страшнее.

— Профессор, я вот дома разбирала тему интегралов и мне слегка не понятно одно значение… — Начала я плести про учебу.

— Петрова, я предпочитаю говорить о предмете, только на территории университета. Надеюсь, вы понимаете, о чем я? — Резко оборвал он меня, и я невольно вжалась в сиденье.

— Вы уверенны? Просто я смотрела тему не решающегося интеграла, и, мне кажется, я нашла решение. — Сделала еще одну наглую попытку отвлечь его.