Я тебе не верю

Может это и есть он, способ которым они пытались ускорить мое превращение в монстра? Может каким-то способом эта мазь заставляет клетки мутировать, или что-то похожее? Мне никогда не нравилась биология или химия, так что я толком не знаю. Но все же, тогда на затылке остался такой же кремовый след. Если эта мазь сделана из слюны волков, знал ли Ваня что это такое, когда отдавал ее мне? Я же ее Артуру вручила! Надеюсь, ему то от нее ничего не будет. Жив ли хоть, он там остался? А Кай, когда облизывал меня…брр-р… мурашки прямо по коже, мог знать, что его слюна может заставить меня превратиться? Или на такое способна только мазь? Что-то во мне нет исследовательского интереса, только желание вернуть все, так как было сначала.

— Внимание! — заговорил резко Ренат, дедушка Юры, но я даже не подумала посмотреть на него, как-то сильно его предыдущие слова в память врезались, — Пришло время совета предков!

Сказал и, все вдруг встали и пошли куда-то. Как по команде! Даже Тася поднялась, пришлось ее приобнять, что бы та могла сама идти. Волки молчаливой колонной двинулись дальше, куда-то за развалины в темноту. Некоторые из них несли с собой большие старые масляные фонари. Фонариков что ли найти нельзя было? Могли бы еще факелы сделать. Мы медленно двинулись за ними, перед нами шли Ваня с брыкающейся Дарьей. Кажется, она братца обзывала плохими словами, требуя отпустить. Удивительно, что свою стаю еще на свою защиту не прислала. Несмотря на женскую солидарность, мне все равно хотелось треснуть ее чем-то тяжелым, слишком сильно бесила меня тезка.

Идти пришлось не долго, мы дошли, кажется, до края скалы, где располагалась огромная статуя волка, направленная в сторону обрыва. Посмотрев на его каменную белую задницу и хвост, я как-то не впечатлялась. Это тот волк из легенды? Если он оживет, будет довольно смешно. Или нет?

Первым к статуе подошел сам Ренат, спереди подошел и, коснувшись чего-то, закрыл глаза. Пару мгновений и на статуе в темноте что-то засветилось, а потом погасло.

— Это что такое? — прошептала я Тасе на ухо, но в такой полной тишине, наверное, все услышали мой вопрос.

— У волков есть традиция, касаясь кристалла первого волка, мы раз в год можем спросить его, о чем угодно или попросить, что хотим. — Еле слышно ответила волчонка, нервно теребя ноготки на моей руке.

— И что, эта статуя ответит на любой вопрос? — Слегка насмехаясь, спросила ее.

— Обычно сам узнаешь ответ, в течение нескольких дней после заданного вопроса. — Рассеянно буркнула она и замолкла о чем-то судорожно думая.

Принюхалась, почему-то волчонка пахла перечной мятой, так сильно, что у меня возникла мысль, что она жевала ее, что бы отбить запах алкоголя. Как всегда, милая, как котенок. Волки все подходили, трогали там что-то, оно светилось или нет, а дальше отходили и, со следующим происходило то же самое. Ваня подошел, так же держа за руку недовольную Дарью, замерцал свет, братец улыбнулся. Дальше подошла сама альфа-самка, повторила действие и свет и для нее зажегся. За ними подошел Кай, я не смогла рассмотреть выражение его лица, он как-то отвернулся и через долгое мгновение отошел, кристалл не засветился.

Очередь все шла и шла, а я медленно мечтала отобрать в Кирилла оленью ногу, наесться и лечь в теплый спальник (надеюсь, в палатке такие имеются). Остались мы в четвертом. Остальные на мое удивление ждали нас чуть подальше, внимательно наблюдая за процессом. Первой пошла Марго в своей дорогущей шубе (теплая, наверное, не то, что мое грязное пальтишко). Коснулась кристалла, а я-то поначалу думала, что эта фишка только для волков работает. Мягкий свет осветил ее руку, и женщина чрезвычайно довольная собой двинулась к нам.

— Я так и знала! — зашептала она мне жарко и в наглую схватив за лицо, расцеловала в обще щеки.

Господин Дмитров пошел дальше, он задержался возле статуи подольше, в конце она тоже засветилась, и мужчина вернулся к нам. Тася вдруг убрала свою руку с моего плеча и чуть подтолкнула к статуе.

— Твоя очередь, — Шепнула она.

Я сделала несколько шагов и застыла, смотря на громадное четырехметровое извалянные. Сделала еще несколько шагов, чтобы посмотреть в каменные бесстыжие глаза местному волчьему Богу. На шее огромной статуи красовалась каменная цепь, только огромная подвеска — природный кристалл, переливался всем цветами радуги даже в полумраке.

Ведь это их Бог, по идее они должные уважать и почитать. Возможно, это даже он ввел те уродские законы, что заставляют женщин, волчиц страдать! А все он, мужской шовинизм! В те времена женщин не почитали и, наверное, этот, как их тогдашний главный, учредил такие глупые и жестокие законы!

— Ах ты гад блохастый… — начала я загадывать свое «желание» в слух и тут же закрыла рот, буквально слыша, как зарычали волки за такое мое отношение к их божеству.

«— Слышишь, ты! Бог волчьего разлива! Куда ты к черту смотришь?! Не видишь, какой балаган творят твои «детки»?! Вот скажи, за что мне все это? А Тасе за что? А Марго? Чем мы заслужили такое ужасное отношение?! Тем, что мы женщины? Тем, что из-за запаха твои волки считают, что мы их собственность, что они могут делать с нами что хотят?! Разве это справедливо? Разве справедливо, что нас бьют и унижают, нас будущих матерей?! Вот скажи мне, как нам «таких» мужчин любить? Как нам «таких» мужчин рожать, зная, что когда вырастут, они будут поступать так же, как и их отцы — брать силой то, что должно быть отдано по доброй воле. Вообще за что нам такая судьба? Мы же хотим только того что хочет каждая женщина: семью, в которой тебя муж ни унижает и бьет, а любит и уважает, здоровых детей и что бы родные не болели! Чем наши желания хуже желаний этих жестоких волков? По крайней мере, они добрее и искренней. Не понимаю, как ты, как божок помогаешь только таким моральным уродам? Если ты и правда исполняешь желание, так лучше бы больным детям помог, что ли! Ничего этим эгоистам помогать, не заслужили они!» — В конце своей мысленной гневной тирады я немного всплакнула, грустно стало от такой несправедливости.

Кристалл засиял, причем так сильно, что меня в глазах побелело. Повернувшись, я чуть не упала, ничего не видя.

— Кажется, я ослепла, — пробормотала я, испуганно шаря руками по воздуху и добавила, — признайтесь, какая гадина это пожелала?

Послышались смешки, кто-то взял меня за руку и потащил в сторону. В глазах все еще был свет, они жутко болели, но, кажется, все обошлось, и я остановилась где-то с боку, потирая глаза рукой. За вторую руку меня все еще держали, как будто боялись, что я упаду. Я бы могла соврать, что не знаю, кто это был. Но знакомый приятный аромат ударил в нос, и мне до жути хотелось еще немного постоять так, держась за руки тихонько вдыхая его приятный запах. Кажется, не только мои глаза ослепило, но и чувства. Было ощущение, что перестань я энергично тереть руками глаза и покажу, что со мной на самом деле все в порядке он сразу уйдет. Мне же почему-то этого не хотелось, наверное, волчья кровь опять заиграла и на запах подсела. Дожила, была больная Юркой, а теперь настоящая наркоманка с дозой — запахом альфа-козла.

— Какое желание ты загадала? — спросила Марго где-то рядом.

— Я не загадывала, больше жаловалась на судьбу всех женщин и свою, в частности.

— Моя очередь, — как-то обреченно сказала Тася рядышком.

Голос ее был таким грустным, что я не удержалась и перестала тереть глаза и посмотрела на нее. Такая маленькая, зажатая и несчастная. Мне было ее до одури жалко.

— Удачи! — крикнула ей зачем-то в спину, чувствуя, как человек, державший меня за руку, уходит, оставив в воздухе рядом свой легкий аромат тела.

Тася подошла к кристаллу, коснулась его и чуть не плача прикрыла глаза. Она о чем-то сосредоточенно думала, не знаю, так же долго как я или дольше, но в конце растерянно отпустила кристалл и уставилась на него. Вспыхивает яркий свет в кристалле, в то же мгновение Тася превращается в волчицу и сразу же прыгает вниз с обрыва.