Страница 45 из 90
Ударить я так и не смогла, меня схватили за руку, больно сжали запястье, но я не закричала, только гневно смотрела на него.
— Мне так нравится, что ты все четыре дня молчала, если бы ты еще начала говорить… — Он хохотнул как-то безумно, а потом толкнул меня на спинку кресла, но толкнул слишком сильно, и я свалилась на пол, перевернув кресло и упав вместе с ним.
— Ты такая жалкая, Даша. — Он снисходительно улыбнулся и повернулся, что бы уйти.
Вот наговорил мне гадостей, и решил просто уйти, да?! А тут недалеко настольная лампа и, как было, не удержатся и не бросить ее ему в спину? Увернулся, козел, но только в последний момент, его даже немного задело абажуром.
— Альфа-козел! — Рычу и беру второй снаряд — небольшую тумбочку, на которой стояла люстра.
— От суки слышу! — Даже не повернулся, гадина, просто пошел к двери.
Уже открыв ее, получил в спину тумбочкой. Прилетело ему славно, тумбочка врезалась в спину и свалилась на пол рядом, и верхняя доска просто отвалилась. Кай медленно повернулся ко мне, где-то в коридоре зарычала Тася.
— Ну, ты сама напросилась. — Улыбочка такая маньячья и он медленно закрывает дверь обратно. Что-то мне говорит, что надо было его просто отпустить, целее бы осталась.
— Я напросилась?!
Так, страх наш враг — ну его в бездну!
Сжимаю руки в кулаки, стою так, чтобы второе кресло мешало ему добраться до меня быстро. Ну какого белого драного волка у него глаза красным начали светиться?! Мама, я хочу домой! В кроватку и что бы никаких волков, даже в сказках!
Ну ее, эту учебу, и Ваньку к черту — пусть за своей альфа-бабой бегает как идиот — мне все равно! Мне абсолютно все равно, что из-за этой швабры Ванька превратился в блохастого раба этого альфа-козла!
Нет, вру, мне не все равно! Хочу прибить их обоих, но Кая больше! Хорошо, я разозлилась и почти его не боюсь, что удивительно, если учесть, что совсем недавно он мне по лицу лапой заехал.
— Дашшшшшаааааа… — Ой, мамочки! Чего он так шипит?! Мне же страшно!
Хватаю со стола какую-то мелочь, кажется, это был ноутбук и швыряю — не попала! Вертится гад! Дорогой ноутбук прилетел в дверь, и верхняя часть с матрицей отлетела. Ничего, если что скажу, что Кай сам его разбил, кухню он же разворотил и, ничего ему за это не было. Вот не понимаю, чего его никто на место не ставит?! Вон какой козел вырос от безнаказанности!!! Что хочет то и вытворяет, и никто ему не указ!
Подумаешь: драться он за меня не будет, потому что я, по его мнению, страшная. Больно мне надо, что бы за меня дрались! Он мне вообще не нужен, как и все эти блохастые твари, шел бы он в свой лес, где ему и место, и их с собой захватил и не возвращался!
— Что тебе надо от меня, блохастый?! — Вскрикнула в истерике, когда он сделал шаг ко мне, — Отвали от меня!
— Блохастый?! — Повторил он, показывая клыкастую ухмылку.
— Козел! — Крикнула, пытаясь засунуть свой страх куда поглубже, оставив только негодование и злость.
Он рванул ко мне, по дороге зашвырнув тяжелое кресло, которое преграждало ему путь, в стенку. Оно попало в картину над камином и, сбив ее на пол, свалилось с отломанными ножками. Мягкая обивка спинки начала коптить, попав в камин.
Кай стоит напротив меня, на расстоянии протянутой руки. Глаза с вытянутыми зрачками, красные. На шее еще видны обычные вены, он не на пределе. Улыбается, видя, как меня трясет от страха. Ничего, абсолютно ничего не могу с ним поделать.
Тася рычит в коридоре, пытается выбить дверь. Грохот двери под ударами маленькой волчицы и едкий дым заполняющий комнату, все рядом и так далеко как будто не со мной происходит.
— Ты не умеешь держать свой рот закрытым, корова? — Все еще улыбается, снисходительно как будто я букашка под его ногами, — Мне тебя научить молчанию?
Сделал еще шаг ко мне и навис угрожающе. Ноги начали подкашиваться от страха.
— Даша!!! Открой дверь! — Это Марго где-то за дверью кричит недовольно, — А вы чего здесь все торчите? Бесплатный концерт?!
Все? Это что получается, ЭТОТ меня тут убивать будет, а ТЕ за дверью подслушивают, но не вмешиваются! Одна Тася пытается дверь выломать! Гады, все гады!
— Как же я вас ненавижу! — Рычу не хуже него, но Кай только снисходительно поднимает бровь.
Правда, ну что я могу сделать оборотню с нечеловеческой силой, одуревшему от своей безнаказанности?! Альфа! Чертов альфа-козел и их чертовы глупые законы! Всех их ненавижу, но ничего не могу с ними сделать! Опускаю голову, поджимаю губы и сжимаю руки в кулаки до боли.
Мне от боли не легче, абсолютно не легче! В последнее время я ощущаю ее столько, что вся боль, что была раньше, кажется мне не существенной, ненастоящей. Меня никогда так сильно не били, не издевались так надо мной. То, что со мной было в школе, в разы невинней по сравнению со всеми издевательствами одного конкретного альфа-козла. Наверное, Юра был прав, когда сказал, что я совсем не изменилась. Похоже, я стала еще более жалкой и беспомощной, если такой урод издевается надо мной только потому, что может.
Отвращение к себе, ему и всем волкам в целом подавило страх. Подняла глаза, он стоит так близко, что я ощущаю его аромат, даже несмотря на смрад дыма. Наши взгляды встретились, он снисходительно улыбнулся.
— Ты прав. — Сорвалась одна всего лишь фраза с моих губ и его глаза стали обычными, человеческими. В них мелькнуло удивление, и я бесцветным голосом продолжила свою мысль:
— Ты всего лишь втянул меня в еще большую задницу, представив всем волкам в округе, а теперь бросаешь им как кость. Зачем тебе решать проблему, которую сам же и создал? Ты же альфа, все должны тебе подчиняться без сомнения в твоих решениях.
Вены на его шее потемнели, глаза налились красным, а зрачки вытянулись. Зол на правду, как обычно. Хватает меня за плечи и припечатывает к стене. Мои ноги не касаются пола, прижал на высоте своего роста, заставляя смотреть на него.
— Тебе жить надоело, Даша?! — Рычит.
Задумалась над своими ощущениями. Мне немного холодно, усталость адская, но эти ощущения ничто по сравнению с болью в левом плече и в затылке, который разбил какую-то рамку, что весела до этого на стене. Запах его тела кружит голову куда сильнее, чем большая доля алкоголя в моей крови. Он расслабляется, хотя должен бы попугать.
— Нет, — отвечаю, — я просто тебя презираю и все.
Не могу разобрать всю гаму чувств на его лице, разве что ярость хорошо понятна. Его правая рука перебирается на шею, собираясь меня снова душить.
— Мне больно. — Говорю я, не очень-то веря, что это для него что-то значит. Но он отпустил тут же, даже на несколько шагов отошел назад.
— И за что же ты меня презираешь? — Поинтересовался он с ироничной улыбкой, мол, ему все равно, что я там скажу.
Сделала шаг вперед, и разбитая рамка упала на пол, заставляя меня засомневаться все ли стекло осталось в рамке, а не на моем затылке. Он смотрит на меня, его ноздри дергаются, ловя запах, скорее всего, моей крови. Провожу по затылку рукой, ощущаю липкую кровь, смазываю ее с затылка и, вытянув руку, показываю ему.
— Твоя работа. — Шепчу с безумной улыбкой и делаю шаг к нему.
Он молчит, смотрит меня, на мою руку без тени раскаянья.
— Сама виновата. — Сказал он, через долгие секунды, вызывая мою ярость.
Делаю резкий шаг к нему, останавливаюсь, почти прижавшись к нему всем телом.
— Неужели ты и правда думаешь, что виноват слабый, в том, что сильный его избивает? — шепчу, не хочу, чтобы зеваки за стенкой услышали, — Кто тебя воспитал, если ты позволяешь себе поднять руку на того, кто слабее, на женщину? Ты и детей своих будешь бить, да?!
— Заткнись. — Резкий шепот от него вместо ответа.
— Тебе не стыдно, Кай? Издеваться над тем, кто меньше и заведомо слабее тебя? Или тебе приносит безграничное удовольствие то, что ты избиваешь меня? Ведь я, по-твоему, виновата в этом дурацком связывании, да? — мой голос прыгает от едва сдержанных эмоций.