Страница 26 из 51
— Прости, Кисс.
— Все в порядке. Я думала, что смогу просто… прорваться через это. Я бы все равно получила то, что хотела. С тех пор я никому не доверяю.
Он кивнул.
— Это усложняет задачу выйти замуж и иметь детей, не так ли?
Я сдвинулась, мои пальцы сжали стол.
— На этот счет у меня тоже был план.
— Меня это не удивляет.
— Я… получала информацию о донорах спермы.
Джек засмеялся.
— Ты серьезно говоришь?
— Это, наверное, звучит безумно, но я всегда знала, чего хочу от жизни. Я… подумала, что смогу достичь этого без брака и мужа.
— Тогда я не буду чувствовать себя виноватым за то, что хочу оплодотворить тебя, — Джек произнес это как шутку, но я услышала желание в его словах. — Эта договоренность хорошо сработала для тебя.
— Это еще предстоит выяснить.
Джек взглянул на майку, на мои мягкие ноги. Клянусь, он видел сквозь материал мою голую плоть внизу.
— Я позабочусь об этом ребенке, Кисс.
— Сомневаюсь, но спасибо.
— Я серьезно. Я могу справиться с полуночными кормлениями. Со сменой подгузника. Со всеми этими вещами.
— Что ты знаешь о детях?
— Совсем немного, но я могу научиться.
Я потянулась за ломтиком бекона, откусив его на конце. Джек уставился на мои губы.
— Тебе нравятся дети? — спросила я.
— Черт возьми, да, — Джек завернул три ломтика бекона в сложенный блин и окунул импровизированный тако для завтрака в сироп. Он много откусил и удивился, когда я скептически ухмыльнулась. — Конечно, мне нравятся дети. Они великолепны. Они любят веселье. У них нет никаких ожиданий или обязанностей. Им нравится хорошо проводить время. Как и мне.
— Это я уже поняла.
Джек сглотнул, его улыбка исчезла.
— Мой ребенок будет иметь все самое интересное в жизни. Все это. Парки развлечений, игрушки, каникулы и все такое. У него будет все, потому что не каждому ребенку выпадает шанс сделать что-то настолько простое, как побросать мяч со своим отцом.
Я отложила бекон. Джек больше не смотрел на меня. Он сосредоточился только на воспоминаниях, которыми, я думаю, он ни с кем не делился. Все начало обретать смысл.
Он жертвовал деньги непосредственно областной больнице МакГрин. Педиатрическому отделению.
Он не хотел, чтобы кто-то знал о пожертвовании.
Для этого была причина.
— Джек… — я обратила на себя его внимание. — Почему ты был в областной МакГрин?
Он оттолкнулся от стола. Мое тело замерзло без него между моих ног. Свет в глазах потух ненадолго, но я уже скучала по его улыбке.
— Мой младший брат умер, когда ему было девять, — сказал Джек.
Ух. Мое дыхание вырвалось в скорбном вздохе.
— Мне очень жаль.
— Лейкоз. Мне было семнадцать, когда это случилось.
Мое сердце разбилось из-за него. Джек выбросил остаток своего завтрака. Его рука дрожала, и он сжал ее в кулак. Он взглянул на меня, сжав челюсть.
— Он был чертовски хорошим спортсменом. Или мог бы им стать.
— Все в вашей семье спортивные?
— Нет. Он был лучше, чем я. Делал такие вещи, когда был ребенком, которые я не мог повторить. Если бы он не заболел, он мог бы заниматься чем угодно. Футбол, соккер, бейсбол. Чертовы Олимпийские игры.
— Похоже, ты действительно любил его.
Джек сглотнул.
— Да. Он боготворил меня по какой-то глупой причине. Он любил ходить на мои школьные игры. Он болел за меня громче, чем моя мама, — он сделал паузу, и я поняла, что, вероятно, это был первый раз, когда он рассказывал кому-либо об этом. — Когда он был не в состоянии приходить на игры, я приносил запись, и мы смотрели ее вместе. Последний раз он улыбался, когда мы смотрели запись полуфинала. Я прослушал сигнал «хат» и пересек базу на линии ворот. Он перемотал этот эпизод так много раз, что я разозлился и сломал DVD. Он думал, что это было весело.
— Как его звали?
— Сэм.
Джек вышагивал по кухне. Я ненавидела, что ему было так больно, но он все равно продолжил рассказывать мне. Это был дар, откровение, которое, я думаю, он никому не доверял.
— Сэм заслужил лучшую жизнь. Я смотрел, как этот маленький ребенок просто… пропадает, — он ненадолго остановился, вспоминая о большем, заставляя меня правильно прочувствовать, прося услышать. — Врачи сделали все, что могли. Они все перепробовали, и о нем всегда заботились. Так что я… — он пожал плечами. — Я думаю, что могу вернуть что-то отделению в его память.
Можно ли его обнять? Я прижала его к себе, потянув за руку, развернув лицом к себе.
— Я не знала, что у тебя был младший брат.
— Я не многим рассказывал о нем.
— Мы могли бы поделиться этой историей. Пусть они увидят, что ты жертвуешь. Это поможет тебе…
— Меня не волнует мой имидж. Это личное. Он был моим младшим братом. Я не стану использовать память о нем.
Я сжала его руку.
— Это не использование. Ты в центре внимания, Джек. Это издержки профессии. Люди должны видеть тебя с другой стороны.
— Почему?
— Потому что такова жизнь. Ты известная личность.
— Я никогда не просил быть образцом для подражания.
Я выгнула бровь.
— А если это сработает? Если у нас будет ребенок?
Джек успокоился. Он изучал мое тело.
— Это сработает.
— Ты должны будешь стать примером для своего сына.
— Это совсем другое.
— Почему?
— Потому что он будет моим сыном.
Я не ожидала такой уверенности. Джек удерживал мой взгляд, приближаясь ко мне.
— Или она будет моей дочерью, — сказал он. — Я буду должен своему ребенку все, но я не должен врать миру какую-то чушь. Меня зовут Джек Карсон. Я не святой. То, чем я занимаюсь в выходные, с кем встречаюсь, чем занимаюсь, кого забираю домой… это мое дело. Я не позволю Лиге приручить меня, потому что они думают, что моя репутация имеет какое-то отношение к тому, как хорошо я играю в футбол.
— Ты не можешь вечно веселиться, Джек. Однажды тебе придется повзрослеть.
— Ты тоже не можешь планировать свою жизнь до минуты и надеяться, что ничто не собьет тебя с курса, — он подмигнул, погладив рукой мой живот. — Или надеясь, что кто-то тебя собьет.
Я ткнула его в грудь, но моя рука прошлась по выпуклым мышцам его грудной клетки.
— Тебе лучше отнестись к этому серьезно, Джек.
— Прямо сейчас я очень серьезен, — его ухмылка очаровывала меня, даже когда я думала, что смогу противостоять ей больше всего. — Думаешь, еще слишком рано делать тест на беременность?
Я засмеялась.
— О, ты ничего не знаешь о женском теле, не так ли?
— Я знаю путь в него. Никто еще не жаловался.
— Еще слишком рано делать тест.
Взгляд Джека остановился на мне. Он схватил подол майки и потянул его, обнажая мои скрещенные ноги. Твердой рукой он взялся за мои колени, раздвинул бедра и уставился на мою припухшую щель, уже намокшую под его взглядом.
Его голос был жарким, диким ревом.
— Еще не поздно продолжить попытки сделать ребенка?
Я вздрогнула, когда он наклонился ко мне, захватил мой рот и уверенно провел пальцем по моей киске. Один маленький щелчок, и мое тело задрожало в ожидании опасного удовольствия.
— Мы, вероятно, могли бы… — я втянула воздух, когда он закружил по моему клитору, но его рука немедленно исчезла, чтобы освободиться его от шорт. Я встретила его взгляд. — Увеличить наши шансы…
Его член был жестким, горячим и более чем готовым попробовать еще раз. Я задохнулась, когда толстая головка пронзила мой центр, все еще опухший и влажный после прошлой ночи. Он зарычал, предупредив меня, прежде чем погрузить свой каждый дюйм в меня. Я застонала, схватившись за его плечи, крепко держась, когда он начал двигаться.
Я обхватила своими ногами его талию и попросила поцеловать меня. Джек не был человеком, который отказал бы мне. Я таяла от его губ и наслаждалась ощущением его тела на моем.
Горячего.
Сильного.
Близкого.
Каждым движением Джек исследовал мое тело и доставлял мне удовольствие, и воровал у меня последнюю защиту, которую я создала от него. Я ничего не могла от него скрыть, пока его член растягивал меня, мучил и восхищал. Я никогда не представляла, что испытаю такую страстную близость с ним.