Страница 20 из 51
Она вздрогнула.
— Это не должно быть таким.
— Кто сказал?
У Лии не было ответа. Она взглянула на меня, ее глаза цвета мокко были тяжелыми и темными, с запретным любопытством.
— Как насчет романтики?
— Что насчет этого?
— Ты описываешь что-то… дикое и обезличенное.
Я наклонился, ударившись об ее лоб.
— Если мой член обезличен, то я сделал что-то не так.
Она отвела взгляд. Я не позволил ей этого сделать. Музыка сменилась на что-то медленное, мелодичное и пульсирующее. Идеальная песня, чтобы обещать ночь удовольствия.
— Было ли это обезличенным, когда я пожирал твою киску?
Лия сдвинулась, смутилась и попыталась отступить. Она не двигалась так легко, если только она не опускалась на кровать. Я понизил свой голос, раскрывая секрет только для нее, правду, которую она уже выяснила.
Вот что напугало ее больше всего.
— Я вылизывал тебя, — пробормотал я. — Попробовал тебя. Заставил тебя кончить. Это не было обезличено, Кисс. Я проник в тебя глубже, чем кто-либо, даже тот мудак, который тебя бросил.
— Мы не должны говорить об этом сейчас, — ее глаза опустились вниз, изучая нескольких танцоров в распутных платьях, которые могли бы привлечь мое внимание, если бы я не держал самую красивую женщину в мире. — Любой может услышать.
— Так пусть они услышат. Пусть знают, что я планирую сделать с тобой сегодня вечером.
— Джек.
— Ты собираешься трахаться, Кисс. Как будто тебя никогда раньше не имели. Я собираюсь владеть твоим телом. Я буду трахать тебя, пока ты не станешь грубить, кричать и умолять об этом все сильнее и быстрее. Лучше привыкай выкрикивать мое имя. Тебе придется делать это очень часто.
— Это не очень хорошая идея.
Господи, эта женщина.
— Что? Удовольствие не очень хорошая идея? Тебя нужно забрать с собой. Ты должна быть на коленях. Ты должна чувствовать, каково это, когда ты полностью переполнена страстью, и единственный способ избежать этого — сдаться своему собственному телу.
Она задрожала, глядя на мои губы. Ей хотелось поцеловать их. Мне этого недостаточно. Нет, пока она не станет умолять.
— Ты будешь стоять на коленях. Ты будешь лежать на спине. Ты можешь ездить на мне, когда встанет солнце. Я буду трахать тебя, пока ты не устанешь, не пропотеешь и не задохнешься от недостатка воздуха.
Тело Лии воспламенилось напротив меня.
— Но мы будем не просто заниматься сексом. Мы будем делать что-то… совершенно другое.
— Да. Вот что делает это таким захватывающим, — музыка пульсировала во мне. Лия тоже почувствовала это, приближаясь. Я подумал о том, чтобы прижать ее к задней стене и сделать то, чего мы оба хотели, прямо здесь и сейчас. Мой член не мог справиться с ее невинностью, ее скрытым желанием. — Сегодня ты будешь моей.
Она взглянула вниз, ища тех, кто может знать, какие дьявольские вещи мы обещали друг другу. Музыка нарастала, и мерцали огни, соединив нас в нашем собственном приватном танце посреди всего.
— Как насчет… последствий? — прошептала Лия. Ее пальцы вонзились в мои руки.
Я наклонился, захватив ее губы, заставляя услышать слова, которые я сказал, и те, которые потерялись в нашей нужде. Ребенок не был следствием. Мысль о моем семени в ней ослепила меня диким инстинктом и агрессивным желанием обладать. Другие мужчины в VIP-ложе смотрели на сексуальную женщину, дрожащую в моих руках.
Они смотрели, и это сводило меня с ума.
Лия была моей.
Эта женщина принадлежала мне.
И единственный способ доказать это всему миру, это если она будет вынашивать моего ребенка.
Я крепко поцеловал ее.
— Когда я возьму тебя, я буду трахать тебя голой. Совершенно незащищенной от всего, кроме моего семени.
— И… когда ты…?
— Я собираюсь кончать в тебя. Целую ночь, Кисс. Я не буду вытаскивать свой член из тебя ни разу, начиная с той минуты, когда он вонзится в эту идеальную маленькую киску.
Лия задрожала. Ее дыхание вырывалось разгоряченным хныканьем, и она замедлила свой танец, как будто она упала бы, если бы я не держал ее. Но она была со мной. Я поймал бы ее. Поймал бы ее в свои объятия и прижал бы к моему бушующему члену. Она подошла ближе. Угроза заинтриговала ее, но она не могла позволить себе представить все ужасные и совершенные вещи, которые мне хотелось сделать с ее телом.
Ее глаза умоляли меня о том, чтобы я подарил ей удовольствие, но это возможно только при условии ее капитуляции во время самого естественного опыта в мире.
Я прошептал.
— Ты хочешь знать, нормально ли для хорошей девушки, ответственной девушки, хотеть, чтобы плохой мальчик трахнул ее? Вошел внутрь ее незащищенного маленького тела?
Она кивнула. Я не хотел ничего, кроме как укусить ее дрожащую нижнюю губу.
— Ты хочешь знать, правильно ли это — ложиться спать с опасным человеком? Ты понимаешь, что я сделаю с твоим телом? Ты можешь себе представить, что произойдет, как только моя сперма заструится внутри тебя?…
Я не могу слышать Лию из-за музыки, но я читаю по ее губам.
— Да.
Я ухмыльнулся, захватив ее рот, когда она растворилась в моих объятиях. Она отдалась темному и чувственном
аудиторией людей, которые теперь знали о Джеке Карсоне и красивой женщине, которую он соблазнил в темноте VIP-ложи.
— Ты хочешь знать, станешь ли ты плохой, если будешь оттраханной, оплодотворенной и взятой таким человеком, как я?
— Да.
Я понизил голос, жаждущий ее желанного тела.
— Давай выясним это.
Глава 9
Лия
Я бы никогда не смогла так быстро добраться до его дома.
Мы ворвались в его дом, хлопнув дверью, ударились об стену и уронили картины, а затем опрокинули стол и все, что было на нем. Ничто не имело значения, пока мы касались друг друга, держались друг за друга, сбрасывали обувь и одежду на лестнице.
Джек и я упали на его кровать, руки сплелись. Наши рты расстались лишь для того, чтобы вдохнуть невысказанные слова и снова сблизить друг с другом. Наши языки двигались туда и обратно в бешеном ритме, доказывая, как сильно мы этого хотели.
Я никогда не думала, что буду так сильно нуждаться в мужчине.
Даже в самых смелых фантазиях я не представляла себе такой страсти. Секс всегда должен быть таким отчаянным? То, что я когда-то считала любовью — вежливые и извиняющие толчки под простынями — оказалось полностью и совершенно неправильным. Это было что-то выматывающее и дикое. Мы врывались друг в друга в безумном бреду.
Джек обещал ночь удовольствия без раскаяния.
Я поверила ему.
И я жаждала испытать это.
Моя жизнь была так структурирована, так спланирована, так продумана, что я никогда не позволяла себе никакой страсти. Эти волнительные открытия были потеряны, закопаны под годами угнетения и работы.
Его руки схватили меня, приблизив к нему, требуя, чтобы я отдалась его поцелую.
Мне был не знаком такой тип дикого и жаждущего секса.
Джек был самоуверен. Он был высокомерен. Он знал, насколько он сексуален, но не соблазнил меня. Я совратила себя. Я задолжала себе одну ночь совершенного, животного вожделения.
Джек мог дать мне это и многое другое. Слова, которые он произнес, скрутили все внутри меня, затягивая еще сильнее, так, что не освободиться.
Он сказал, что трахнет меня. Мне было интересно, каково это — быть полностью изнасилованной.
Он предупредил, что возьмет меня без защиты. Это еще сильнее возбудило меня.
Я жаждала ощущений «кожа к коже». Было опасно трахать его голый член. Но мы знали, что это произойдет. Мы согласились на это. Мы это приняли.
Мы этого хотели.
Он брал, он требовал, и мне нравилась каждая секунда. Это был не просто секс. Этот первобытный инстинкт сочетал в себе естественную тягу с подчинением, доминированием и удовольствием. Ночь уничтожит и снова создаст нас, а затем мы потеряемся в похоти наших собственных неограниченных желаний.