Страница 47 из 59
— Мое имя: Шерлок Холмс… Шерлок Холмс, — повторил холодно Шерлок, — это я повторяю на случай, если вы тоже немного глуховаты!
— О, помилуйте!.. Что вы… Такое имя… Пожалуйста: вот стул… Нет, вот кресло… Тут удобнее…
— Благодарю вас… Мне, видите ли, необходима справка…
Но Шерлок приостановился. Полицейский чиновник смотрел на него так странно, так упорно-пытливо, что Шерлок прервал себя и, хмурясь, спросил:
— Что вы смотрите так?
— Господин Холмс…
Полицейский вдруг схватил его за руку.
— Господин Холмс… Зачем это?.. Зачем вы хотите скрываться от нас?… Я знаю: вы скажете, что ищете Лосева… У нас нет Лосева!.. Нет и не было!.. Да и не нужен вам Лосев… Ведь я понимаю!.. А что касается того дела…
— Какого дела? — с недоумением спросил Шерлок, в свою очередь глядя на него во все глаза.
— Господин Холмс… Мы одни, и нас никто не слышит… Так вот, даю вам слово, что К этому ограблению Н-ской конторы мы не причастны… Это одни сплетни и сплетни… Неужто вы думаете, что мы, как Асланов и К°[45], войдем в стачку с ворами… Помилуйте, разве такие вещи могут быть предупреждены?.. Шайка татар врывается днем, пользуется тем, что люди растерялись, производит экспроприацию и рассеивается, как дым… Где их искать?.. Разве эти головорезы оставляют следы, если город буквально кишит ими, и каждый похож на другого, как капля на каплю… Тут, что ни день — грабежи… Конечно, не скрою от вас… в большинстве случаев мы и бываем беспомощны… Но ведь тут местные причины!.. А нас винят… Ну… а если про некоторых и говорят, что они не совсем безупречны, — то ведь все — люди, все — человеки… Право же, господин Холмс, напрасно вы стали бы здесь что-нибудь искать… Даже при вашем таланте вы ничего не найдете и, кроме того, вы и себе повредите, ну, и… нам подложите понапрасну свинью… А между тем…
Помощник пристава заискивающе улыбнулся.
— А между тем, — повторил он, понижая голос и блеснув глазами, — у нас можно прекрасно проводить время… Есть, например, учреждения…
И, наклонившись, он что-то прошептал Шерлоку на ухо, после чего Шерлок молча встал и направился к выходу. Да и незачем ему было, вообще, больше оставаться тут, раз справки о Лосеве он не мог получить. Полицейский так и остался в недоумении, будет ли Шерлок искать экспроприаторов или нет.
Почти такие же сцены разыгрались во втором и третьем участке, где Лосева тоже не оказалось, но где встревожившиеся полицейские сами начинали рассказывать о разных темных делишках, которые происходили в их участках и в которых они, по их словам, ни душой, ни телом не были виноваты.
Было очевидно, что Шерлока, на которого так и смотрели, как на живого героя тысячи обнаруженных громких преступлений, принимали за человека, приехавшего с какой-то специальной миссией по поручению Петербурга.
Наконец, в главном управлении Шерлоку посчастливилось напасть на кое-какие следы.
Угрюмый старик-письмоводитель на вопрос о Лосеве, не глядя на Шерлока, сердито буркнул:
— Вчера арестован!
— О, черт, — вырвалось у Шерлока, — за что?
— За всякие художества… А вы кем же ему приходитесь?
Шерлок догадался ответить, что никем Лосеву не приходится, а приехал только повидаться с ним по поручению родных.
— А у вас где арестованные содержатся?
— Какие где… Только Лосева в Нефтянске нет!
Шерлок, как громом, был поражен. Он даже не мог скрыть этого.
— Разве арестованные у вас не остаются?
— Смотря кто!
— А Лосева, например, куда же увезли?
— Об этом нас не извещают!
Старик был малоразговорчив и, очевидно, с большим подозрением относился к расспросам выфранченного бритого господина. Между тем, нужно было во что бы то ни стало узнать адрес старой квартиры, на которой Лосев был арестован. Старик же мог теперь его и не давать или сделать Шерлоку форменный допрос, который был бы ему неприятен.
Тогда Шерлок прибег к тому способу, который, как ему говорили, открывает в России все двери. Он вынул из кармана золотую монету и, ловко играя ею, как фокусник, мягко сказал:
— Вот на этой бумажке напишите: Лосев, имя, отчество, а под этим… — Шерлок Холмс положил на бумагу золотой, — адрес его квартиры. Если же вы можете сообщить мне еще что-нибудь интересное, то вы будете писать об этом через такой же барьер.
У старика двинулись от усмешки усы, и он дал справку в три строчки.
На квартире арестованного
Лосев жил в Нефтянске в небольшом переулке, узеньком проскоке, который легко мог запрудить один человек, легший поперек, ибо, упершись головой в одну стену, он должен был бы упереться ногами в другую.
На квартире появление Шерлока вызвало небольшой переполох.
Лосева только вчера арестовали, и хозяева боялись, как бы их самих не заподозрили в соучастии с жильцом, хотя они и не знали, в чем его обвиняют.
Когда Шерлок совершенно успокоил их на этот счет и объяснил, что пришел по личному, частному делу, его повели в комнату, которую Лосев занимал.
— Вот видите, — сказала хозяйка, пожилая женщина с ласковым темным лицом, — тут даже и вещи его остались… Не успел забрать… Не знаете, между прочим, как их можно ему доставить?
Шерлок ее не слушал. Он смотрел, не отрываясь, на маленький столик, который стоял между шкафом и окном.
— Скажите, — спросил он изменившимся голосом, — эта машина на столе — его собственная машина?
— Да, и машина его!
— Он привез се с собой?
— Да, но тут есть еще вещи…
— Нет, нет, я только про это… Дело в том, что я позволю себе написать тогда несколько слов… Прошу извинения… Я сейчас…
С этими словами Шерлок достал с комода лист бумаги и быстро стал что-то писать. По всей видимости, эта работа была ему хорошо знакома. Он набросал несколько строк, улыбнулся, сложил бумагу и спрятал в карман.
Глаза его сияли. Очевидно, во всем том, что он теперь делал, заключалось для него нечто чрезвычайно важное, разрешившее какие-то тяжелые, мучившие его сомнения.
— Одно ясно, — прошептал он. — Дело стало за пустяком!
— Так вот… — говорила между тем хозяйка, — нужно бы вещи ему отправить, а как отправить и куда — не знаю. Может, знаете, как надо сделать?
Но Шерлок не успел ответить, как вопрос этот тут же получил неожиданное для всех разрешение. За вещали жильца из участка были присланы двое городовых.
Один из них, добродушный великорос из отставных унтеров, пояснил:
— Потому все должно по порядку… Куда барин, — туда и багаж!
— А куда же барин поехал? — с улыбкой спросил Шерлок, подходя к нему ближе и начиная небрежно играть монетой.
— Далече, ваша милость!
— А все-таки?
— Отсюда не видать!
Тогда Шерлок к прежней монете прибавил еще одну и подошел еще ближе.
— Ну, а куда же вещи отправят?.. Это, вероятно, известно?
Городовой исподлобья быстро посмотрел.
— Так бы, барин, прямо и спросил! — сказал он, усмехнувшись и, затягивая зубами узел бечевки и в то же время ловко опуская в карман незаметно всунутые ему Шерлоком монеты, неслышно пробормотал:
— В Петербург… Не сумлевайтесь… Сами провожали…
Больше знать пока ничего не нужно было.
Письмо Шерлока закапчивалось так:
«…Итак, джентльмены, мы скоро увидимся. Письмо опередит меня, быть может, на двое или на трое суток. Несколько слов я написал на машине и вкладываю листик с этими словами в письмо. Это обыкновенный листик бумаги, но посмотрите на него, джентльмены, внимательно. Быть может, он наведет вас на какую-нибудь мысль».
Листик, действительно, очень обыкновенный, и слова, которые Шерлок на нем написал, следующие:
«Есть один великий метод для исследования, тот метод, которым руководствуюсь я — Шерлок Холмс, — метод дедукции!..»
Кто автор?
пустя месяц после того, как в редакцию явился маниак-англичанин, не только присвоивший себе имя Шерлока и скопировавший до мелочей его наружность, но и взявший на себя защиту его профессиональной чести, — длинная, торжественная фигура в черном снова появилась перед нами.
45
…Асланов и К° — Имеется в виду глава сыскной части киевской полиции С. Ф. Асланов (ок. 1872 —?). В 1908 г. киевские газеты широко обвиняли его в злоупотреблениях и взяточничестве; в 1909 г. Асланов был приговорен Киевской судебной палатой к трем годам и трем месяцам заключения.