Страница 10 из 28
С 1877 по 1879 год Альберт Льюис учился в колледже Лурган в североирландском графстве Арма и сохранил с тех пор величайшее уважение к директору этой школы Уильяму Томпсону Кёркпатрику[60]. Кёркпатрик начал работать в Лургане в 1876 году, в ту пору в колледже насчитывалось всего 16 учеников. Десять лет спустя Лурган вошел в список лучших школ Ирландии. В 1899 году Кёркпатрик уволился из школы и переехал вместе с женой в Шарстон Хауз в Нортендене (Чешир), поближе к сыну Джорджу, который в ту пору работал в компании «Browett, Lindley & Co», делавшей моторы для «Patricroft» в Манчестере. Однако выяснилось, что индустриальный Северо-Запад Англии вовсе не по душе миссис Кёркпатрик, и пара вскоре перебралась в Грейт Букхэм в «маклерском поясе» – в южное графство Суррей, где Кёркпатрик снова стал преподавать, но уже частным образом.
Альберт Льюис издавна оказывал Кёркпатрику юридическую помощь, они переписывались, решая, как поступить с родителями, не внесшими плату за школу. В прошлом Альберт не раз советовался с Кёркпатриком насчет образования своих сыновей, а теперь задал более конкретный и личный вопрос: возьмется ли Кёркпатрик подготовить Уорни к экзамену в Сэндхерст? Они пришли к соглашению, и 10 сентября 1913 года Уорни явился в Грейт Букхэм. Через неделю его младший брат начал учебный год в колледже Малверн – Виверн в «Настигнут радостью» – без наставника и покровителя. Он опять оказался в одиночестве.
Колледж Малверн. 1913–1914
Колледж Малверн Льюис изображает как катастрофу. Три из пятнадцати глав «Настигнут радостью» наполнены инвективами против «Колла», все его изъяны разобраны пункт за пунктом. Такое нагромождение ярких и гневных воспоминаний до странности затрудняет восприятие основного сюжета – поиск радости. Зачем тратить столько времени на болезненные и субъективные воспоминания, тем более что другие воспитанники того же учебного заведения (включая Уорни) критиковали их именно как субъективные и даже искаженные? Возможно, для Льюиса работа над этим разделом «Настигнут радостью» стала катарсисом, он очистился от мучительных воспоминаний, изложив их подробнее, чем следовало. Но даже сочувствующий читатель не может не заметить, как в трех главах, посвященных Малверну, замедляется повествование и подробности заслоняют от нас основную мысль книги[61].
Льюис утверждает, что сделался жертвой системы «натаскивания»: новички использовались на посылках у старших учеников («элиты»). Чем хуже относились к мальчику одноклассники и префекты, тем чаще именно его выдергивали и нагружали поручениями. Для английской закрытой школы того времени это была нормальная практика. Большинство ребят принимали ее как традиционный обряд инициации во взрослую жизнь, но Льюис считал это формой эксплуатации. Он предполагает также, что в число услуг, которые младшие мальчики должны были оказывать старшим, входили (по слухам, доказательств никогда не появлялось) и некоторые виды сексуальных услуг – это вызывало у него ужас и отвращение.
Вероятно, столь же или даже более важно другое обстоятельство: Льюис был исключен из малвернской системы ценностей, сложившейся под влиянием господствовавшей в то время философии английской закрытой школы – «спорт превыше всего»[62]. На исходе эдвардианской эры «культ игры» занял практически незыблемую позицию в средоточии английского элитарного образования. Атлетизм превратился в своего рода философию, и в нем была своя темная сторона: мальчики, которые не проявляли таланта к спортивным играм, подвергались насмешкам и унижениям со стороны сверстников. Культ атлетизма отодвигал на второе место интеллектуальные и творческие достижения и превращал многие школы в тренировочные базы, где прославлялись исключительно телесные преимущества. Такой культ «мужества» считался неотъемлемым элементом становления «характера», а этой задаче были посвящены основные педагогические теории в Британии того периода[63]. Словом, Малверн был вполне типичным явлением эдвардианской эпохи, колледж предоставлял ученикам то, в чем они, как считалось, нуждались и чего родители безусловно желали для них.
Вот только Льюис хотел совсем другого. Его «врожденная неуклюжесть», отчасти объяснявшаяся наличием лишь одного сустава в больших пальцах, делала заведомо невозможной надежду отличиться в каком-либо виде спорта[64], но он особо и не старался вписаться в школьную культуру, и этот отказ соответствовать местным правилам выражался в замкнутости и интеллектуальном снобизме. В письме Льюис кисло замечал, что Малверн помог ему выяснить, кем он быть не хочет: «Если бы я никогда не видел ужасного зрелища, которое являют собой эти грубые и безмозглые английские школьники, я бы рисковал со временем и сам превратиться в нечто подобное»[65]. Многим такие замечания покажутся попросту самодовольными и высокомерными, однако Льюис ясно дает понять, что среди немногих позитивных итогов Малверна было в том числе и это: он осознал в себе высокомерие[66] и с этой стороной своего характера постарается в грядущие годы разобраться.
Он часто искал убежища в школьной библиотеке и обретал утешение в книгах. Также он подружился с преподавателем классических языков Гарри Уэйклином Смитом («Выбражалой»). Смит помог Льюису усовершенствоваться в латыни и приступить к серьезному изучению древнегреческого. Что, пожалуй, важнее: он показал ученику правильный метод анализа поэзии, с пониманием ритма и музыкального звучания. Впоследствии Льюис выразил ему благодарность в стихах, описав, как Смит – «старик с певучим и медовым голосом» – привил ему любовь к «средиземноморским ритмам» классической поэзии[67].
Но как ни важны эти позитивные впечатления для дальнейшего развития Льюиса-исследователя и Льюиса-критика, в ту пору это были всего лишь интеллектуальные забавы, помогавшие отвлечься от невыносимой школьной реальности. Уорни полагал, что брат попросту оказался «квадратной затычкой в круглой дыре». Задним числом он пришел к выводу, что младшего вовсе не следовало посылать в закрытую школу – отсутствие спортивных данных и избыточная страсть к знаниям сразу же превратили его в «отщепенца, еретика, подозрительное существо в коллективно-мыслящей стандартизированной системе закрытых школ»[68]. Но так Уорни рассуждал много лет спустя, твердо решив, что если какая-то проблема с колледжем и была, то виноват в этом сам Льюис, а никак не школа.
И все-таки непонятно, почему в «Настигнут радостью» Льюис так подробно разбирается с Малверном. Когда в 1929 году ему предложат должность директора колледжа, это приглашение немало его позабавит[69]. Тем не менее, несомненно, что учеба в Малверне повергала Льюиса в искреннее отчаяние, и он изо всех сил пытался убедить отца перевести его в более подходящее место. «Пожалуйста, забери меня отсюда как можно скорее», умолял он в письме от марта 1914 года, перед тем как вернуться в Белфаст на каникулы[70].
Наконец Альберт Льюис осознал, что младшему сыну в колледже плохо. Он посоветовался с Уорни, который уже второй месяц проходил в Сэндхерсте военную подготовку, чтобы стать офицером британской армии. Уорни ответил, что младший брат в первую очередь сам и виноват в своем злосчастье. Он-то надеялся, поделился Уорни с отцом, что Малверн обеспечит брата, как его самого, «счастливыми годами, воспоминаниями и дружбами, которые пройдут с ним через всю жизнь до могилы». Но не сложилось. Младший превратил для себя Малверн в «раскаленную сковороду, на которой не мог удержаться»[71]. Необходимо было радикально пересматривать планы. Поскольку Уорни частное обучение у Кёркпатрика явно пошло на пользу, имеет смысл предложить тот же вариант младшему. Легко распознать недовольство Уорни братом в обращенной к отцу формулировке: «Пусть он [Льюис] попробует взорвать свой дешевый набор интеллектуальных петард под носом старого К.»[72].
60
Wilson, I. William Thompson Kirkpatrick (1848–1921) // Review: Journal of the Craigavon Historical Society, 8. № 1 (2000–2001). Р.39.
61
Рассказ занимает 18 % всей книги (Настигнут радостью // Собр. соч. Т. 7).
62
Из-за этого мальчиков, считавшихся, как Льюис, изнеженными «интеллектуалами», травили и преследовали. См.: Mangan, J. A. Athleticism in the Victorian and Edwardian Public School: The Emergence and Consolidation of an Educational Ideology. L., 2000. Р. 99–121.
63
См.: Roberts, N. Character in the Mind: Citizenship, Education and Psychology in Britain, 1880–1914 // History of Education 33 (2004). Р. 177–197.
64
Настигнут радостью // Собр. соч. Т. 7. С. 281. Льюис и Уорни унаследовали этот дефект от отца. Это синдром (разновидность метакарпофалангеального синостоза), который теперь иногда именуется симфалангизмом Льюисовского типа именно в честь нашего Льюиса. См.: Castriota-Scanderbeg А., Dallapiccola В. Abnormal Skeletal Phenotypes: From Simple Signs to Complex Diagnoses. B., 2006. Р. 405.
65
Письмо от 5 июня 1914 // Letters. Vol. 1. P. 59.
66
Настигнут радостью // Собр. соч. Т. 7. С. 347.
67
Стихотворение сохранилось и опубликовано в: Lewis Papers. Vol. 3. Р. 262–263.
68
Lewis, W. H. Memoir of C. S. Lewis. Р. 5.
69
Письмо Альберту Льюису от 17 июля 1929 // Letters. Vol. 1. P. 802.
70
Письмо Альберту Льюису от 18 марта 1914 // Ibid. P. 51.
71
Уоррен Льюис Альберту Льюису 29 марта 1914 // Lewis Papers. Vol. 4. P. 156.
72
Ibid. P. 157.