Страница 50 из 50
В ушах человека (пилота, мастера-джедая, звездного бродяги) снова запели каменные колокольцы – он никогда не пробовал действовать в таком потоке, не справлялся с ним, захлебывался, тонул. Словно в замедленной съемке видел, как разжимаются пальцы, как летит по полу его собственный отключившийся меч, как подламываются колени и стена меняется с потолком местами. Как дико вскрикивает Ранзо:
- Мастер!!!
Рвется к нему, готовый схватиться со всем светом, только бы защитить своего. Потом Люк ощутил, как ментальная связь рвется, словно лопнувшая струна.
Вопль забрака, на этот раз без слов, отчаянный, жуткий, сбил с потолка несколько кристаллов, и они разлетелись об пол. Ранзо стоял посреди четверки врагов дрожа всем телом, так и не выпустив оружия. Словно заржавевший дроид повернул голову к своему наставнику, и прочитал по губам одно-единственное слово, на которое Люк был еще способен: “Беги.”
На его пути стояла только вторая женщина. Коротко сверкнул клинок посоха, и она без вскрика упала, а черный силуэт стремительным прыжком, с кувырком в полете метнулся за поворот.
Мальчишка дернулся было следом, но Люк, уже сознающий, что никого “дальше” и “впереди” не будет, сбросил остатки щитов и заставил мелкого паршивца пропахать носиком пару метров пола.
Вифид навис над старым джедаем, разглядывая его своими маленькими желтыми глазками.
- Твоя душа уязвима и истерзана. Тебе нужен покой и сон. Оставайся с нами на время, достаточное, чтобы залечить раны.
- Будьте вы прокляты, – от всей души пожелал Люк Скайуокер. – Все, вместе со старым орденом. И если вы были такими всегда – не зря Император от вас избавился...
- В тебе говорит боль, – также мягко, хотя она только что закрыла глаза своей соратнице, сказала первая женщина. – Это пройдет, джедай. Со временем любая боль проходит.
Каменные бубенцы зазвенели чаще и ближе.
Люк ощущал, как где-то вуки хватают жесткие лапы сторожевых дроидов, как его тащат и закидывают в камеру, разгороженную решеткой, и как Чубакка бросается к этой решетке, потому что по другую ее сторону вскакивает на ноги такой знакомый и такой родной человек, кричащий что-то вроде:
- Чубакка?! Мать твою, ты-то как сюда вляпался?!
Как сторожевой механизм, вставший не вовремя на пути, безмолвно снес разделенный на два клинка посох.
Как где-то очень далеко на галерее задремал в кресле Корт рядом с кружкой белого шоколада, думая, что все-таки жизнь – это здорово, особенно без сержантов и каминоанцев.
- Мастер?
Алк возник перед ним, словно призрак. Словно ангел, полулежащий на цветном шелке. Удивленный, уже ни разу не умиротворенный, но от этого не менее красивый, словно поздравительная открытка специфического содержания.
- Теперь ты последний джедай, – как мог мягко, с грустной ласковостью сказал ему Люк. – Доучи ребят. Вправь мозги Рей, если сможешь. И присмотри за Леей, пожалуйста...
- Мастер?!
- Прости... Да, и попрощайся за меня с Квай-Гоном.
- Мастер?!? Куда?! Как?! Опять?! Да разлюбись же оно все стонепролюбимым пролюбом, сарлакобантовая хаттопролюблена, охреневающая от собственной злохренолюбливости, вошь кормовая, порг нексу перемеченный, бабушка Йодина сверхзеленая!!!