Страница 19 из 21
Возможно, вы знаете, что согласно иудаизму бог создал мир за шесть дней, а на седьмой день он отдыхал. И никто не спрашивает, что он делал потом. До сих пор отдыхает? Какие долгие выходные, а ведь он поработал всего шесть дней! И теперь целую вечность нечего делать…
Восточный подход не таков. На Востоке бога мыслят не в роли художника или скульптора, его мыслят в виде танцора, Натараджа. Вы, наверное, видели статуи танцующего Шивы, таково восточное представление о боге как о танцоре. В чем тогда различия? Различия есть, они невероятно важны и огромны. Танцор и танец неразделимы – их разделить невозможно: танцор – это танец, а танец – это танцор. По сути, в кульминационные моменты танцор целиком растворяется в танце, он сам им становится.
На Востоке бог как создатель и мир как творение рассматриваются не как два отдельных феномена, а как два аспекта одной реальности. Мир – это танец, а бог – это танцор, и, если он остановится хотя бы на одно мгновение, мир исчезнет. Танцор не может позволить себе выходной.
Поэтому на Востоке никогда не существовало ничего подобного воскресенью. Это изобретение Запада. На Востоке праздничные дни существовали, но предназначались не для отдыха, а для пения, празднования, танцев. Эти дни не были выходными в смысле «выхода» из деятельности. На самом деле по сравнению с буднями они подразумевали еще большее «включение».
В основе этой традиции лежит исходное представление о боге не как о творце, а как о творческом начале. И еще раз обратите внимание на разницу: бог – это не творец, а творчество, не личность, а энергия, присутствие. Восточное понимание природы бога достигло непревзойденных высот, и больше к нему уже нечего добавить.
Дионисий желает сообщить ту же самую истину, на которую он каким-то образом наткнулся. Но он советует своему ученику Тимофею:
…берегись, как бы не стало это известно кому-либо из непосвященных….
Под «непосвященными» он имеет в виду так называемых религиозных людей. Дионисий говорит о них как о непосвященных, потому что они дуалисты. А всякий дуализм свойственен лишь уму непосвященного. Чистое сознание не признает ни двойственности, ни разделения, оно признает только органическое единство. Все существование – это одно органическое целое: бог неотделим от своего творения.
Но для христиан такая мысль оказалась совершенно неприемлемой, и они назвали ее языческой. Если вы полагаете, что все вокруг божественно, то вы – язычник, человек крайне примитивный. Это значит, что вы еще не доросли до сложного мировоззрения и продолжаете относиться к жизни по-детски. Но это не ребячество, а лишь отношение, подобное мировоззрению ребенка. Именно это имел в виду Иисус, когда говорил: «Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Такое отношение не примитивно. Оно просто, но не примитивно. Оно ясно, предельно ясно, но не примитивно. На самом деле это наивысшее выражение религиозности.
Дионисий говорит, что те, кто мыслят противоположностями, кто разделяет сущее на создателя и созданное, цепляясь за тварный мир, являются непосвященными, профанами.
Поэтому христиане не могут поверить в то, что люди – боги. Провозгласить себя богом значит совершить грех, святотатство. Даже Иисус вынужден говорить обиняками, не напрямую, не так, как говорили провидцы из Упанишад: «Ахам брахмасми, я – бог», – не так ясно. Иисус говорит: «Я – Сын Божий, а Сын и Отец – одно». К чему эти окольные пути? Зачем говорить: «Я – Сын Божий», прибегая к весьма антропо-центричной манере выражаться, заставляя бога играть роль отца, а себя – роль сына, порождая идею святого семейства? Тем более что семья есть самое что ни на есть порочное явление! Таким образом Иисус проецирует эту идею на высшую реальность и затем утверждает истину с черного хода: «Я, Сын, и Бог-Отец – не есть два». Но при этом истина становится такой разбавленной. Она теряет всю ту остроту, что присуща выражению «ахам брахмасми» или словам Аль-Хилладж Мансура «Аналъхак», что значит «Я есть высшая истина». Это прямые утверждения.
Но христиане отвергают подобную прямоту. Они называют эти утверждения эгоистичными, они называют эти утверждения языческими. На Востоке говорят, что все является божественным. Малейшая травинка столь же божественна, как и самая большая звезда, потому что не существует ничего, кроме бога. Существование становится синонимом бога.
Дионисий пишет Тимофею: «Остерегайся непосвященных». Фактически, непосвященными он называет всех христиан и иудеев; он сомневается в их религиозности. Он говорит о тех, кто продолжает повторять: «Мы – твари и не можем быть богами, не можем быть создателями».
В этом парадокс. Вы и творцы и твари – и то и другое. И каждое мгновение вы можете прожить либо в роли творца, либо в роли твари. Каждый раз, когда вами овладевает творческое бессилие, вы – тварь. Но вам знакомы и моменты творчества: в такие мгновения вы не тварь, ваши скрытые стороны начинают проявляться. Когда вы рисуете и, поглощенные рисованием, забываете себя, разве тогда вы тварь? Когда вы поете и песня завладевает вашей душой, разве тогда вы тварь? Когда вы любите и любовь ваша столь всеобъемлюща, что вы растворяетесь в ней, разве тогда вы тварь? Всем вам знакомы мгновения, когда вы были создателем. Всем вам знакомы мгновения, когда вы знали, что способны на чудеса. Вы знаете, что иногда вы овладеваете всеми секретами волшебства – вы можете превращать камни в золото.
Нет ни одного человека, жизнь которого была бы настолько бедна, что он никогда не переживал бы чуда. Человек может не верить в чудо, он может его отвергать, отворачиваться от него, даже пытаться забыть все случившееся, решив, что он это вообразил, выдумал. Но окна в чудесное порой распахиваются.
Медитация – это сознательное распахивание окон. Когда они открываются сами по себе, вы не владеете ситуацией. Да, созерцая прекрасный закат, вы можете ощутить в себе нечто от создателя, но вы не владеете ситуацией. Наблюдая за полетом птицы, вы можете слиться с ней настолько, что забудете о том, что остались на земле, а не парите в небе. Но вы не управляете этим слиянием. Медитация помогает вам взять контроль в свои руки.
Но профаны продолжают утверждать, что религиозны, тогда как на самом деле они далеки от религии. В мире полным-полно псевдорелигиозных людей. Если вы хотите составить список псевдорелигиозных людей, то можете включить в него всех христиан, всех мусульман, всех индуистов, всех джайнов и буддистов, которые ходят в церкви, в храмы, в мечети и гурудвары. Все они псевдорелигиозны и не имеют к истине никакого отношения. Они не заинтересованы в истине по-настоящему, они ее боятся. Эти люди – верующие, но они не религиозны.
Верующий никогда не будет религиозным человеком, а религиозный человек никогда не будет верующим. Религиозный человек знает, а верующий лишь верит. А зачем ему вообще верить, если за этим не стоят какие-то скрытые мотивы? Либо люди боятся ада… Им просто внушили этот страх, этот страх эксплуатируется веками. Священники понимают, что человеком правят две вещи: либо страх, либо жадность. И это понимают не только священники: политики, педагоги – все применяют одну и ту же стратегию.
Когда ребенок вас не слушается, вы его наказываете. Что вы при этом делаете? Вы эксплуатируете его страх. Вы заставляете его бояться. Если он сделает это еще раз, его снова накажут, и наказание, возможно, будет еще более страшным. А когда он вас слушается, поступает так, как вы хотите, вы его вознаграждаете. Тут вы эксплуатируете его жадность. Структура всех систем образования в мире одна и та же: кнут и пряник.
Когда я сдавал экзамены по окончании университета, то случайно, совершенно случайно получил золотую медаль. Это была чистая случайность, простое совпадение, потому что я никогда не старался учиться на «отлично». Профессора были озадачены, да и весь университет был озадачен, так как никто и подумать не мог, что я возглавлю список выпускников. Я и сам был озадачен.