Задержавшиеся

Дворец был светлым, высоким, с белыми куполами часовен и резными проёмами окон. "Этот дворец не может быть настоящим. Он сахарный, — подумала я, — как роскошный свадебный торт. Протянешь руку, дотронешься до сахарного жениха, и он рассыплется в твоих руках".

Возница неожиданно остановился, не доезжая до входа. Спрыгнув с козел, он постучал по дверце кареты и заискивающе посмотрел не меня.

— Госпожа Джулия, может быть, мне остаться с вами? Я думаю, что друзья вам пригодятся.

Я одарила молодого человека снисходительной улыбкой, не желая притворяться, что поверила, что он волнуется обо мне. Я его понимаю: при виде такой красоты никому не захотелось бы уезжать. Таких, как он, называли "соблазнёнными Алалиреей". Те, кому доводилось побывать в городе мечты, никогда не забывали об этом и стремились попасть обратно. Почему? Я не знаю, но чувство чудесной, трепетной радости уже кувыркалось где-то внутри меня. И это не могло быть ничем иным кроме магии Алалиреи.

— Я знаю, что этот город кажется тебе прекрасной сказкой, но при этом ты должен понимать, что нас здесь не ждут. Случайным гостям нет места в Алалирее, так что у тебя есть выбор: взять деньги и уехать сейчас, с достоинством и без проблем, или дождаться, когда нас с тобой выкинут отсюда, без денег и с позором.

Кен не стал раздумывать с ответом и направил карету прямиком к стражникам, выстроившимся у входа во дворец. Я сделала глубокий вдох и, отодвинув занавесь, посмотрела на безупречную синеву неба.

— Алали, я умоляю тебя, не выгоняй меня из Алалиреи, пока я не сделаю то, что должна.

Наступил мой час.

Как только Кен притормозил, я решительно постучала по дверце кареты, и один из стражников поспешил ко мне на помощь. Я буквально вывалилась наружу, умоляя его полным страдания голосом: — Спасите меня, уведите меня из этого ада! Заплатите кто-нибудь этому вознице и уберите его с глаз моих!

Обрадованный дополнительным заработком, Кен незаметно подмигнул мне и скрестил пальцы на удачу. После быстрых перешёптываний меня повели в одну из приёмных комнат дворца. Молодой стражник схватил мой дорожный сундук и услужливо последовал за мной.

— Госпожа Фортескью, простите мою нерасторопность, но меня не предупредили о вашем приезде.

Экономка суетливо крутилась вокруг меня, шикая на служанок, вносивших чай и закуски.

— Неужели вы не получили письмо моего отца? Он отправил его герцогу недели четыре назад.

— Мне об этом не сказали, госпожа.

— Это так типично… вот и доверяй людям. — Мои губы задрожали, и я закрыла лицо руками. Экономка сочувственно поцокала языком. Еле справившись с рыданиями, я достала помятый конверт. — Отец передал герцогу ещё одно письмо. Я думаю, что это какие-то указания о моём содержании. Вы не могли бы передать?

Обрадовавшись завершению моей истерики, пожилая женщина выхватила конверт и удалилась. Молодая служанка с прелестным круглым лицом и светлыми волосами улыбнулась мне, подвинув поближе чай и тарелку с пирожными.

— Меня зовут Элли, госпожа, я буду вам прислуживать. Мне сказали, что вы приехали без вашей камеристки? — Её юркие глаза блестели от любопытства.

Едва не смахнув со стола чашку чая, я смяла в руках белую скатерть, сотрясаясь от беззвучных рыданий. В промежутках между всхлипываниями я поделилась с Элли моей страшной историей. Дослушав, служанка выпорхнула из комнаты в небывалом волнении, и через полчаса весь дворец гудел от сочувствия к несчастной страдалице, то бишь ко мне. Моя история и вправду была впечатляющей: когда до Алалиреи оставалось ещё целых двести миль, к своему непередаваемому ужасу я застигла свою камеристку в компании возницы внутри моей кареты… и они… Дальше детали варьировали, и с каждым пересказом становились всё непристойнее и образнее. Придворные сошлись на бесспорном выводе: увидев такое в своей именной карете, ехать в ней я больше не могла. Поэтому возница и камеристка были уволены мною на месте, причём вместе с каретой (если такое возможно), а мне пришлось нанять местного возницу для завершения путешествия. Было понятно, что для единственной дочери графа Фортескью, владельца огромного северного поместья и обладателя дара магии воздуха, такое приключение было чрезвычайно травмирующим и непривычным.

Дрожащую и всё ещё плачущую госпожу Фортескью, то есть меня, проводили в наспех приготовленные покои. Принеся мне успокаивающий отвар и распустив шнуровку на корсете, Элли уложила меня в постель и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Выждав пару минут, я потянулась, спрыгнула на пол и огляделась. Всё шло по плану. Я прибыла в Алалирею шумно, красиво, с достоверной и интересной историей и привлекла к себе внимание.

Моя комната задыхалась пыльными шторами, бархатным балдахином над громоздкой кроватью, тёмным давящим рисунком обитых тканью стен, бесконечными пуфиками, креслами, стульями, трюмо и прочим убранством. В общем и целом, это была прекрасная комната для молодой незамужней графини Фортескью. Можно даже сказать, что это был дом вдали от дома. Я осторожно выглянула в окно: перед дворцом простирались сады с извилистыми аллеями, уютными беседками и искусственными водопадами. К моему большому сожалению, моря из моего окна видно не было.

В этот момент дверь резко распахнулась, и я вздрогнула, ударившись головой об оконную раму.

— Госпожа, вы не спите! — с удивлением воскликнула Элли. Я потёрла ушибленный затылок. Больно, но зато сразу понятно, что Элли уже начала за мною шпионить. Я развернулась к ней и закатила глаза.

— Как же я могу спать, когда меня тошнит от всего происшедшего? Почему ты оставила меня одну! Ох, помоги мне… — Театрально взмахнув рукой, я начала подгибать колени. Элли бросилась ко мне и помогла сесть на кровать, покосившись на пустую чашку из-под успокаивающего раствора.

— Чем я могу вам помочь, госпожа?

— Приготовь мне ванну. Я хочу отмыться от всего этого… — Я нацепила на лицо брезгливую гримасу. Раз уж Элли собирается за мной следить, то пусть при этом занимается делом.

Через пару часов я была хорошо отмыта, основательно напудрена, нещадно затянута в корсет и готова к моей первой прогулке по дворцу. Высокие, расписанные потолки, расшитые золотом занавеси и натёртые до блеска паркетные полы полностью соответствовали приторному стилю города мечты. Коридоры привели меня в северную часть дворца, где через арочные окна была видна бесконечная поверхность моря. Я приникла к прохладной слюде, пытаясь найти линию горизонта.

— Красиво, правда? Эта зала называется морской. Я тоже сюда часто прихожу, потому что здесь не так шумно, как в южной части дворца. — За моей спиной стояла невысокая, стройная девушка с кукольными чертами лица и облаком светлых кудряшек. — Ты ведь Джулия Фортескью, да? Можно я буду звать тебя просто Джулия? Мы не знали о твоём приезде, но я так рада, что ты здесь. Представляешь, мне уже двадцать лет, а тебе ведь двадцать один? Или двадцать два, я забыла. — Девушка тараторила, не останавливаясь и теребя оборки моего платья. — Я столько слышала о твоём отце, графе Фортескью, он такой знаменитый! Это правда, что он может вот так запросто вызвать ветер? Я слышала, что он поспорил с соседом и нагнал на его владения целый шквал… Ой извини, тебе, наверное, не хочется о таком говорить. Не обижайся, у меня язык иногда забегает вперёд мыслей. Я надеюсь, что ты меня простишь, и мы всё равно станем подругами, а то Лулу меня ревнует к своему жениху и злится на меня, а мне так одиноко…

Мелодичная речь лилась ручьём и не содержала в себе никакой полезной информации, поэтому, рассмотрев девушку, я задумалась о том, что мне стоит нанести ещё пару слоёв пудры. Рядом с её невинным лицом, не отягощённым ни единой морщиной, я выглядела недостаточно невинно.

— … ну и что ты думаешь по этому поводу? — Девушка, наконец, закончила тираду, которую я, естественно, не слушала.

Я улыбнулась и потрепала её по плечу.

— Ты Магда, дочка герцога Филиппа?