Танцы драконов

— Нет. — Голос сорвался. Он не мог вот так, это было неправильно. — Торос…

— Да. Ты сам сказал, что каждый может распоряжаться лишь своей жизнью. Я своей хочу распорядиться так. — Голос жреца неожиданно набрал силу, противиться стало почти невозможно, Джон даже потянулся к мечу, но тут висок обожгло холодом и наваждение спало. — Знала бы она от чего тебя защищает. — Голос Тороса вновь стал болезненно хриплым. — Пойми, я всё равно умру. Мы оба это знаем. Но моя смерть может спасти множество жизней. Это то, за что я борюсь. Этой божественной парочке тесно в мире, кто бы не умер, станет лучше.

— Хорошо. — Выговорить удалось с трудом. Губы слушались плохо, руки тоже. Он не должен был так поступать, но Торос был прав, это был шанс. Разве он мог запретить другому человеку выбирать, как именно ему умирать, особенно когда эта смерть была неизбежна. Меч покинул ножны.

— Сними перчатки, Джон. Так нужно. — Торос приподнялся на локте. — Хороший клинок, валирийская сталь, он вполне достоин Владыки. Позволь дать тебе один совет. Держи кинжал при себе, если вдруг победишь, смерть будет наилучшим выходом.

— Знаю. — Он снял перчатки. Руки дрожали, хотелось бы верить, что от холода, но он знал, что это не так.

— Ну тогда удачи тебе. — Одной рукой Торос поднял лезвие, криво усмехнулся. — Когда-то я мечтал это сделать. Ну что ж, во славу твою, Владыка, во имя величия твоего и света твоего приношу я эту жертву. — Жрец подался вперёд и клинок ненормально легко прошёл сквозь человеческое тело, для того чтобы мгновенно вспыхнуть огнём. А вместе с огнём возникло ощущение того, что кто-то невероятно могущественный встал рядом. В лезвии Длинного Когтя на мгновение мелькнуло лицо мужчины с резкими чертами, и глазами цвета пламени.

— Так значит это не просто легенды. — От чужого голоса Джон вздрогнул, но это оказался лишь Джорах Мормонт, ступивший в круг света. — Эти слова про Азор Ахая, про его огненный меч, про жертву, что тот принёс.

— Джорах, я… — Слов не находилось. Как объяснить всё, что произошло?

— Верю. Я слышал. Он сам выбрал это, что ж его право.

Что же, кажется, иногда люди, подслушивающие твои разговоры это даже хорошо. — Спасибо. Что понял. Возвращайтесь назад, к Стене. В мертвеце больше нет нужды, эта война закончится без участия людей.

— Ты ведь с самого начала не собирался возвращаться? — Оставалось только кивнуть, что ещё противопоставить такой внимательности. — Я расскажу остальным. Берик, уверен, поймёт, остальным объясним.

— Спасибо тебе. — Джон замялся, не зная стоит ли говорить, но потом решил, что скрывать смысла уже всё равно нет. — Береги Дени.

— Обещаю.

Он только кивнул и отвернулся от Мормонта. Больше задерживаться не стоило. Его спутники будут в безопасности, Дени будет счастлива, а ему настало время отправиться к Великой Иной и исполнить данную ей клятву.

========== Конец легенды ==========

Комментарий к Конец легенды

Третья и заключительная часть Клятвы, спасибо всем читавшим

Очертания знакомого берега выступили из предрассветной полутьмы почти неожиданно. Забавно, а он уже думал, что не дойдёт, что так и погибнет в ледяной пустыне, сделав жертву Тороса напрасной.

Сил почти не осталось, рука, державшая меч, уже почти ничего не чувствовала, но убрать клинок в ножны было невозможно, пламя легко перекидывалось на кожу. Зато хотя бы холод Джона не мучил. Огонь вокруг лезвия ослаб, кажется, Владыка Света был оскорблён тем, какое пренебрежение Джон оказал ему, но не потух, и тепло от него распространялось по телу, защищая от мороза. Но на этом хорошее и заканчивалось. Джон не до конца понимал, как он ещё на ногах-то стоит, после того как в одиночку, пешком прошёл весь этот путь, почти не останавливаясь. Сражаться он сейчас точно не мог. Хотя какая разница? От него требовалось только погибнуть от меча Иной, держа в руках меч огненный. Это ему было вполне по силам.

Ещё несколько шагов, и из полумрака выступили фигуры, так похожие на человеческие. Мертвецы, они стояли не двигаясь, голубой свет в глазницах едва тлел, кажется, их хозяйка предпочитала не растрачивать силы впустую. Идти между ними было жутко. Молчаливые фигуры, когда-то бывшие людьми, они стояли без единого движения, но казалось, что их тусклые глаза следят за ним. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был скрип снега под его ногами, а стоящие на поле мертвецы беззвучно появлялись из полутьмы и так же молча исчезали в ней. Когда очередная, появившаяся перед глазами фигура, зашевелилась и повернулась к нему, Джон даже ощутил какую-то глупую радость. Вот до чего дошло, он уже Иным радовался. Глупо так.

Иной смотрел на него несколько мгновений, потом перевёл взгляд голубых глаз на меч в его руке, кивнул и сделал уже знакомое движение головой, приглашал следовать за собой.

— Я знаю где она. Меня необязательно провожать. — Разговаривать с Иным тоже было глупостью, они не издавали звуков, но так хотелось услышать собственный голос, убедиться, что он по-прежнему может говорить.

Иной ожидаемо не ответил, только качнул головой, каким-то вполне человеческим жестом и пошёл вперёд, оставалось только следовать за ним.

Бывший дом старейшин сильно изменился за то время, что Джона здесь не было. Дыры в стенах и крыше были заделаны, и где только дерево нашли, в окрестностях леса не росло, со стен соскребли копоть, приладили на входе вполне приличную дверь. А Иной оказывается вовсе не чуждо было понятие уюта. Но изумляло вовсе не это. Она была когда-то человеком, понять её человеческие привычки можно было. Поражало другое. Оказывается мертвецы и Иные были способны не только нести смерть и разрушение, они могли и создавать что-то. И от этого понимания становилось жутко. Великая Иная могла столько всего принести людям, подарить им, но она выбрала свою месть и единственным её подарком людям стала смерть.

Внутри здание оказалось ещё уютнее, чем снаружи. По стенам развесили шкуры зверей, видимо, не всех их превращали в мертвецов наподобие того медведя, поставили простые деревянные скамьи, в очаге горел огонь. Если бы не хозяйка, расположившаяся в том самом кресле рядом с очагом, можно бы было спутать это место с обычным человеческим жилищем.

— Джон Сноу. — Она развернулась, когда чуть скрипнула закрытая Иным за его спиной дверь. — Ты всё же вернулся. Признаться, не ожидала. — Она опустила взгляд на клинок, и в голубых глазах сверкнул лёд. — О, и ты не один, как я посмотрю. Значит, решил всё же исполнить уговор. Прекрасно. — Она резко встала, и пламя отшатнулось от неё, вновь напомнив, что она не человек, как бы ни старалась казаться таковым. — Ты готов.

— Да. — Голос оказался слабым, хотя он заметил это, ещё когда заговорил в первый раз. Но ведь это было уже неважно.

— Нет. — Она подошла ближе, заглянула в глаза. — Сколько ты уже не спал, да даже просто не отдыхал? Не знаю кем ты себя посчитал, но ты всё ещё человек, и ты не сможешь сражаться со мной сейчас. — Ладонь, холодная несмотря на огненный меч в его руке, сжалась на плече и несильно подтолкнула в сторону кресла. — Сядь. Ты на ногах-то еле держишься. Куда тебе сражаться со мной.

— Какая разница? — Он честно попробовал противиться, хотя она была во всём права. Вот только какое ей, дело, ей же нужно просто убить его. Неужели она знает, что такое сочувствие?

— Совершенно никакой, за исключением того, что мой братец совсем не дурак. — Она вновь подтолкнула его к креслу и пришлось подчиниться, драться сейчас она явно не хотела. А ещё откуда-то знала, что он не попытается убить её сейчас, пока она безоружна. — Он сейчас не здесь, лишь часть его силы. Но в бою со мной ему понадобятся все силы, и он явится лично. А явившись поймёт, что ты не способен сражаться. И тогда он просто исчезнет, уйдёт, подождёт другого, готового жертвовать всем ради спасения, но не станет драться со мной, не имея шансов на победу. — Она сказала жертвовать всем? Но откуда? Она ведь говорила, что не знает, как призвать огненного бога. Неужели это была лишь хитрость, уловка, чтобы он не передумал раньше времени. — Проси его о помощи, Джон Сноу. Ты ведь принёс ему жертву, так пусть немного напряжётся и даст тебе сил для этого боя. Я подожду. — Она развернулась, в несколько лёгких и быстрых шагов добралась до двери и вышла, оставив Джона одного.