Страница 24 из 38
— Приношу извинения, лорд Старк. Боюсь, мой брат уже с утра перебрал с выпивкой. — Да что она такое говорит, всего-то пара чаш. Теон хочет ей это сказать, но она до боли сдавливает его руку, улыбаясь совершенно не свойственной ей приторной улыбкой.
— Не стоит, миледи. Вы ни в чём не виноваты, а извинений вашего брата, даже решись он их сказать, я бы всё равно не принял. — Когда-нибудь он отплатит Старку за всё, не сегодня, но однажды, очень скоро. Пусть только попробует выйти в море, корабль Теона Грейджоя будет ждать его. — Есть оскорбления, которые не исправить извинениями.
— Мы оставим вас наедине, леди Аша. Вам, несомненно, есть что обсудить. — До Джейехейриса Таргариена он когда-нибудь тоже доберётся. Короли и принцы также смертны, стоит лишь выбрать подходящий момент. — Я не имею претензий к Железным островам, чтобы вы знали, и не буду предлагать отцу разорвать достигнутые соглашения.
— Так я и знала, что нельзя оставлять тебя одного. Я только отошла, а ты уже успел оскорбить кузена и друга наследного принца. — Глаза сестры горят злостью, а его попытку объясниться она пресекает сразу. — Очень надеюсь, что найдёшь объяснения своему поступку, потому что, не сомневайся, отец обо всём узнает.
========== Перекрёсток ==========
Комментарий к Перекрёсток
Глава Сэма
Следующей будет Рейнис, проигравшая уже два раза
Аккуратно нарезанный пирог такой красивый. Он притягивает взгляд, хотя Сэм и старается отводить глаза. Тот кусок, что положил ему слуга, он уже съел. Так хочется ещё, но Сэм опасается, что отец может увидеть. Тогда вновь придётся выслушивать какой он бесполезный и ни на что не годный, что отец не понимает, как у него мог родиться такой сын. Сэм не хочет вновь слушать всё это, но, с другой стороны, он может никогда в жизни больше не увидеть такого пирога. Если отец осуществит угрозу, Сэм вообще больше ничего никогда не увидит.
— Сэм, идём танцевать. — Она почти падает на скамью рядом с ним, убирает с лица несколько выбившихся из причёски прядей. — Здесь слишком весело, чтобы сидеть весь вечер.
— Я плохо танцую, ты же знаешь. — Лира всего на год старше его и уже шесть лет воспитанница его отца. Она не старшая дочь леди Мормонт, но, когда восстание было подавлено, и король издал указ, две старшие дочери леди Мейдж уже были старше десяти лет.
— Знаю. — Она смеётся. Дружба в семье у неё ни с кем кроме Сэма и его матери не заладилась. С сёстрами ей было скучно, она не любила быть леди, Дикон был слишком мал, рядом с ним она тоже скучала, а отец недолюбливал её за решительность и боевой характер, которых не должно было быть у женщины. — Но это не важно. Дочка Грейджоя, — она фыркает, у неё дома Грейджоев не любят за их постоянные набеги, — тоже не умеет, но активно пыталась что-то изобразить и, кажется, даже не отдавила королю все ноги. Пошли. Я тебе покажу.
— Я даже не знаю. — Сэму до сих пор странно, что Лира дружит с ним. Они такие разные, это ей нужно было родиться мальчиком. Отец гордился бы таким наследником. Порой Сэму даже кажется, что отец гордится и воспитанницей, только как-то очень по-своему. — Я-то точно отдавлю тебе ноги.
— Сэм, ну хватит. — Ей нравится сидеть рядом, когда он читает. Иногда они даже читают вместе. А если попадается книга по военному делу, то Лира любит устраивать настоящие сражения, для которых берёт солдатиков Дикона. Сэму она нравится, он бы даже сказал, что чуть-чуть влюблён в неё, но он не достоин такой девушки. — Что мне тебя весь вечер уговаривать?
— Прошу прощения. — Они были заняты разговором и не заметили, как к ним подошли. Юноша стоит совсем близко, внимательно смотрит на Лиру голубыми глазами. — Леди Мормонт, лорд Тарли.
— Лорд Старк. — Глаза Лиры загораются. Наверное, это здорово встретить одного из своих, северянина. Робб Старк наследник Винтерфелла, будущий хранитель Севера, а Лира лишь третья дочь из маленького северного дома, но здесь и сейчас они оба заложники, оторванные от своих домов, семей и родных. Сэму даже становится неуютно, он тут лишний.
— Можно просто Робб, миледи. — Он улыбается, слегка скашивает глаза на Сэма, и ему видится презрение в чужом взгляде. Конечно, что он неуклюжий толстяк делает рядом с красавицей Лирой. — Позволите пригласить вас на танец, если лорд Тарли не против?
— Конечно, Робб. Сэм, ты же не против? — Она смущается, краснеет, Сэму становится совсем неловко. Остаётся только кивнуть. Он же хочет, чтобы Лира была счастлива, а она точно будет куда более счастлива, танцуя со Старком, а не сидя рядом с ним. — Можно просто Лира.
Стоит ей уйти, как взгляд Сэма вновь притягивает пирог. Теперь съесть его хочется ещё больше. Заесть обиду и горечь от несвоевременного появления Старка, от того, что её глаза так засияли. Нужно было сразу принимать её предложение.
— Возьми ты уже этот торт, Тарли. — Тихий смех за спиной заставляет Сэма почти подпрыгнуть на месте и обернуться к говорившему. — Ты, мне кажется, с начала вечера на него смотришь. — Его высочество наследный принц Джейехейрис Таргариен улыбается странно весёлой улыбкой. Сэм много про него слышал, но о том, что принцу нравится насмехаться над другими никто не говорил. — А теперь ты ещё и смотришь на меня как затравленный зверёк. — Он опускается рядом, наклоняет голову. — Без шуток, возьми ты этот кусок. Всё равно большую часть того, что сегодня на столах, завтра раздадут на улицах.
— Разве оставить еду для бедных это плохо? — Принц слишком красив, слишком уверен в себе. Сэму это не нравится. Такие всегда презирают его за трусость, за слабость, за то, что так и не смог стать мужчиной. — Они голодают, а у нас еды всегда в достатке.
— Будь это плохо, мама не посылала бы каждый раз всю оставшуюся от пиров еду беднякам. Но Сэм, столы ведь накрывают не для них. — Королева добрая женщина. Это Сэм всегда знал. Хотя отец и многие другие лорды не любили её. Король даёт ей слишком много власти, говорили они, женщина должна заниматься теми делами, в которых смыслит, а управление государством в число этих дел не входит. Интересно, знала ли королева об этих разговорах? Если знала, то Сэм преклонялся перед её выдержкой. Как можно оставаться такой спокойной и уверенной в себе, когда столько людей говорят тебе, что ты ничтожество?
— Это не значит, что о них не надо думать. — Сэм сжимает зубы и отворачивается от принца. Это очень страшно, но правильно. Похоже, от доброты королевы её сыну не досталось даже крохотной части.
— Не обижайся, Тарли. — Вновь смех, а затем на его тарелку опускается тот самый кусок пирога. — Считай проверку прошёл. По большому секрету скажу тебе, что если ты съешь этот кусок, то горожане ничего не потеряют. Пирог особое блюдо, его полностью съедают всегда. Не ты, так кто-то другой, но беднякам эта красота не достанется.
— Но зачем? — Сэм вновь поворачивается к принцу, и встречается взглядом с удивительно серьёзными фиолетовыми глазами, совсем не сочетающимися с улыбкой.
— Я хотел узнать кто ты. Доводилось слышать, что ты умён, но умных людей много — тот же Тирион Ланнистер, например. — От кого интересно ему доводилось это слышать? Дома его умным называли мама, сёстры, Лира, но не мог же принц расспрашивать их про него. — Но вот людей умных и при этом добрых, с правильными принципами и уж тем более готовых эти принципы отстаивать очень мало. Я рад, что ты такой.
— Нет. — Сэм теряется от таких слов. — Я трус. Я не могу ничего отстаивать.
— Ты трус? — Таргариен вскидывает серебряные брови. — С чего ты это взял? Ты осмелился возражать наследному принцу. Большинство отъявленных храбрецов, обитающих при этом дворе, никогда не решились бы на такое.
— Да, я трус. — Почему он пытается ему это доказать? Надо радоваться и принимать непривычные похвалы, может даже попробовать решить свою проблему с помощью принца. Умный человек так бы и поступил, но это слишком неправильно. — Я боюсь крови, боюсь высоты, боюсь сражаться, взять в руки меч. Я не достоин называться мужчиной.