Любовь и долг

— У тебя есть множество возможностей для этого. — Роб, отвечая Арье, достаёт из складок плаща крохотный свиток и протягивает Кейтилин. — Матушка, королева просила передать тебе.

Письмо, от королевы. Кейтилин плохо знала Лианну Старк, видела всего несколько раз в жизни. Зачем же королеве писать ей?

Свиток исписан буквами, маленькими аккуратным прямыми, строчки летят, нигде не искривляясь, на пергаменте ни одного пятнышка. Леди Кейтилин. Строки письма, кажется, звучат в воздухе. Я скорблю о горе, постигшем вашу семью вместе с вами. Я знаю, что значит потерять отца, и знаю каково это потерять его, будучи в разлуке с ним. Вы не заслужили этого горя. Вы можете покинуть Север, и отправится к вашему отцу в Речные Земли на столько, на сколько потребуется. Всегда ваша, Лианна Старк.

Откуда она знает Кейтилин даже думать не хочется, говорят, Лианна Старк знает обо всём, что происходит в Вестеросе и о том, что ещё только может произойти. Важно другое, эта южная королева, леди, которую Кейтилин почти ненавидела, поняла её горе, поняла и попыталась помочь, исправить что-то, что было в её силах.

— Матушка. — Кажется, Робб обращался к ней уже не в первый раз, но она слишком глубоко ушла в свои мысли. — Матушка, я хотел сказать, что наша с Маргери свадьба пройдёт в Хайгардене. — Как же так, она только успела порадоваться, что сын с ней, а теперь она даже свадьбу его увидеть не сможет. — Но вы с отцом и дядя Бенджен можете присутствовать там, король и королева позволили.

Кейтилин слабо улыбается. Этот день, может всё то горе, что она пережила было лишь платой за этот день. С того момента, как она увидела знамя Тиреллов над замком прошло совсем немного времени, мгновения, по сравнению с её жизнью, но эти мгновения склонили чаши горя и счастья в её жизни в сторону счастья.

========== Золотой лев ==========

Комментарий к Золотой лев

Глава Джейме

Следующие на выбор Арья и Петер Бейлиш, выбирайте.

За дверьми тронного зала звон оружия, там ещё идёт бой, но им не выиграть. Их застали врасплох, также, как всего несколько часов назад отец застал врасплох Безумного Короля. Эйрис Таргариен был уверен, что старый друг идёт спасти его, а тот захватил столицу и дворец. Ланнистеры были уверены, что приближающееся войско принадлежит Баратеону, а это оказалось войско Рейегара Таргариена. Знамён с драконами не было, вероятно, кто-то из войска принца, первым увидел стяги Ланнистров над городом и знамёна с драконами опустили. И не зря, хитрость удалась. О том, что нужно защищаться, солдаты Западных Земель узнали только когда их стали убивать. Часть людей принца была из Королевских Земель и грабежи, прокатившиеся по столице, разъярили их, ведь это были их дома, их город.

Обо всём этом Джейме знал лишь со слов людей, добравшихся сюда, сам он не покидал тронного зала с того момента, как его меч вонзился в спину Безумного Короля. Он не знал, как Рейегар Таргариен, погибший по донесениям в битве на Трезубце, оказался возле столицы, да ещё и с войском, не знал, что на самом деле происходит на улицах и в замке. Наверняка он знал только одно, из этого зала есть только один выход, на плаху.

Глухой удар сотрясает двери, кажется, даже Григор Клиган, последняя линия защиты отца, пал, и теперь драконам оставалось только выбить двери. Джейме бросает взгляд на отца, тот выглядит невозмутимым, как и всегда, но он слишком хорошо знает Тайвина Ланнистера, чтобы не понимать, что за маской спокойствия скрыты непонимание и страх. Отец ошибся, кто-то переиграл всех их, послав ложные письма, сообщив о поражении, которого не было, а отец слишком поторопился. Он спешил заверить Баратеона в своей преданности, но лишь подписал их дому смертный приговор.

Двери раскрываются, поддавшись натиску сторонников Таргариенов, и в тронный зал врываются несколько десятков людей. Меч с шелестом покидает ножны, просто так он не сдастся, лучше уж умереть как мужчина, с мечом в руке, чем как какой-то вор, на плахе. Но люди Таргариенов не спешат нападать, обнажённое оружие в их руках, направленно на Джейме и его отца, но первыми они не нападают.

— Предатели. — Выкрикивает им кто-то, обычно воины не позволяют себе такого, но сейчас они слишком злы, странно, что Ланнистеров ещё не убили. — Изменники. Убийцы. Чтоб всему вашему дому в седьмое пекло провалиться.

— Довольно. — Голос принца звучит глухо, так он никогда раньше не говорил. — Не тратьте слов на них, они не достойны этого. — Можно ли смотреть с большей ненавистью? Джейме не уверен. Несколько мгновений Рейегар Таргариен смотрит на отца, будто хочет сказать что-то, но остаётся верен себе и не тратит слов, затем бросает короткий взгляд на Джейме, и от этого взгляда меч наливается тяжестью. Он не хотел предавать принца. Он хотел сражаться рядом с ним, быть рядом с ним там, на Трезубце. Он не думал, что Элии и её сыну причинят вред. Он хочет сказать всё это, но слова застывают в горле под ледяным взглядом принца, почти короля.

Рейегар проходит к трону, отбрасывает алые плащи с лежащих перед ним тел. Качает головой, глядя на тело Эйриса, некоторое время сидит возле трупика своего сына и Джейме ловит себя на мысли, что рад, что не видит лица принца. С Элией он прощается дольше всего, поднимает окровавленную ладонь, искалеченной перед смертью женщины и замирает, прижавшись к ней лбом.

— Прости меня, я так и не выполнил своего обещания. — Он говорит очень тихо, но в этих словах такая боль, что Джейме становится жутко. Наверно что-то подобное он бы ощущал, если бы кто-то посмел причинить вред Серсее. Боль, а ещё злость и желание своими руками отправить убийцу в седьмое пекло. — Где моя дочь? — Все те эмоции о которых Джейме лишь думал, слышны в голосе Рейегара, когда он встаёт. — Что твои псы сделали с ней, Ланнистер?

Вопрос обращён к отцу, но в отличае от него Джейме знает ответ, он знает, где Рейнис, он не сказал отцу и понял, что был прав, когда в зал принесли тела её матери и брата. — Ваша милость. — Голос срывается, но своего он добивается, Рейегар переводит взгляд на него. — Там. — И кивок на одну из ниш в стенах, укрытую знаменем Таргариенов.

Рейегар не задаёт вопросов, не медля ни мгновения он пересекает зал, откидывает знамя… Громкое шипение оглашает зал. — Седьмое пекло, Балерион, что ты тут делаешь? — Котёнок Рейнис вылетает из ниши как ошпаренный, возможно, не без помощи принца. Вскоре встаёт и сам Рейегар, держа на руках маленькую девочку. Рейнис Таргариен не шевелится и непонятно дышит ли. Волосы девочки в полном беспорядке и теперь средь угольно-черных прядей множество белоснежных.

— Она жива. — Голос Рейегара по-прежнему тихий, но, кажется, чуть более живой. — Вновь короткий взгляд на Джейме. — Гвардию сюда немедленно и найдите мне весь малый совет, а в первую очередь мастера над шептунами и великого Мейстера. — Кажется голова Пицеля вскоре покинет плечи, он ведь убедил Эйриса впустить отца в столицу, а вот Варис выкрутится, он наоборот отговаривал безумного короля от опрометчивых поступков. — А этих в подземелье, обоих.

***

— Принести клятвы Ночному Дозору. — Роберту Баратеону не предоставили права выбора, и что-то подсказывает Джейме, что он предпочёл бы смерть.

— Да ты… — Проклятья, обрушивающиеся на голову короля, сделают честь любому матросу, впрочем, Рейегара Таргариена они не сильно трогают.

— Заодно и свой боевой задор на полезное дело пустишь, Баратеон. — Со странной усмешкой отвечает он, дождавшись, когда поток красноречия бывшего лорда иссякнет. — На Стене как раз не хватает подобных бравых воинов. — Ни с кем до этого король себе не позволял ничего такого, но с Робертом у него особые счёты. Как, по-видимому, и у королевы. Достаточно посмотреть на её улыбку, чтобы понять, чьей идеей было отправить Баратеона на Стену. Хотя, Джейме уверен, что и приговоры Эддарда Старка и Джона Аррена продиктованы именно королевой. Отец учил его разбираться в людях, и хотя Джейме неважно освоил эту науку, кое-чему он всё же научился.