Страница 33 из 78
«Я заехала к тебе, но Рейка сказала, что тебя не было дома уже двое суток. У тебя всё хорошо?» ????????????
Отправив сообщения девочкам, что со мной всё хорошо и я не пала жертвой маньяка, я положила телефон обратно в сумочку. Хотя, может, поторопилась их обнадёживать? Если вспомнить фирменный змеиный взгляд Ясоу Ко и произошедшее за последние двое суток, не уверена, что не пала.
Кухня у Ясоу — просто загляденье! Как будто с картинки о современном дизайне. Вся такая навороченная и сверкающая стерильной белизной. Я заглянула в холодильник: там было полно нарезок с ветчиной, сырами, много фруктов и обнаружилось даже запечённое мясо в фольге, явно домашнего приготовления. Интересно, кто это приготовил? Уж всяко не сам Ясоу. А если не он, то кто?
Я взяла молоко и яйца и поставила на белоснежную столешницу, решив приготовить блинчики. Тысячу лет не ела блины, но раз господин Ко выдал мне индульгенцию на еду, самое время нарушить добровольную модельную аскезу, тем более что после такой умопомрачительной ночи организм требовал восполнить потерянные каллории.
Я замешала тесто, тихонько напевая под нос весёлую детскую песенку, думая о Ясоу. Интересно, почему он такой? От природы или по воспитанию? Я никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Если вспомнить всё то, что мне рассказывал господин Син Ко, то по его словам у Ясоу было какое-то психическое расстройство, которое он получил из-за смерти родителей. Неужели собственнические замашки, доведённые до абсолюта, являлись результатом этого расстройства? Это ли имел в виду господин Ко, когда нанимал меня? Если это так, интересно, как такая одержимость может помешать Ясоу в управлении империи деда, если она завязана лишь на удовлетворении сексуальных желаний? От Рейки я наслушалась достаточно всевозможных историй о странных предпочтениях некоторых её клиентов, которые были довольно известными и состоятельными людьми, и эта сфера абсолютно не мешала им быть теми, кем они являлись. У них были странности, они их удовлетворяли с проститутками или тайными любовницами или любовниками (нужное подчеркнуть) и возвращались назад в свою идеальную социальную жизнь. И все были довольны.
— Пахнет вкусно, — голос Ясоу раздался у меня за спиной.
Я вздрогнула от неожиданности и медленно обернулась. Ясоу сидел на одном из стульев у барной стойки, оперев руки на столешницу, внимательно меня рассматривая. Я покраснела, потому что на мне не было ничего, кроме небольшого фартучка, который лишь слегка прикрывал мою грудь и бедра спереди, однако выставлял на обозрение ягодицы. Я не нашла что можно надеть, а полотенце было неприятно влажным, чтобы обмотаться им, как вчера.
— Доброе утро, — сказала я смущенно.
— Доброе. Моя зверушка решила приготовить своему хозяину завтрак? — усмехнулся Ясоу, растягивая слова и продолжая меня рассматривать.
— Да… блинчики… ты будешь? — ответила я с дрожью в голосе, пытаясь скрыть своё замешательство.
Однако, я прекрасно понимала тщетность своих усилий — мои щёки были сейчас пунцовые, а глаза предательски бегали. Чего это я застеснялась вдруг? Если учесть что между нами вчера было… Ох!
— Блинчики? Отлично. Я голодный, — улыбнулся Ясоу и посмотрел на меня таким многозначительным взглядом, что в моей голове зародились сомнения: относилось ли слово «голодный» к еде.
Сердце опять забилось, как ненормальное! Интересно, я всегда теперь буду на него так реагировать?
Я поставила перед молодым человеком тарелку с блинчиками, апельсиновым мармеладом, который нашла в холодильнике, фрукты и две чашки чая. Ясоу следил за каждым моим движением, а я старалась не смотреть на него, потому что… ох… потому что в голову сразу начали лезть картинки из воспоминаний о вчерашней ночи. Я села рядом с ним, потянувшись за блинчиком, но молодой человек тут же отодвинул от меня тарелку. Я с недоумением уставилась на него.
— Садись мне на колени, — скомандовал Ясоу.
Я сглотнула слюну, но выполнила требуемое. Забираясь к нему на колени, я немного поморщилась.
— Болит? — спросил молодой человек, злорадно улыбаясь.
Моё тело начало дрожать. Его близость пьянила.
— Ага… может у тебя есть еще одна чудесная мазь? — спросила я нервно.
— Есть, но я тебе её не дам. Сегодня ты весь день будешь думать обо мне, когда захочешь сесть, — ответил он псевдо ласковым голосом.
Я вспыхнула ещё сильнее.
— Мне пришлось вчера изрядно потрудиться над твоей дрессировкой, но я доволен результатами. Боль пройдёт, и со временем твоё тело запомнит мою форму и размер, и тогда я не буду сдерживаться.
Я нервно сглотнула слюну.
— Так ты ещё сдерживался?
Молодой человек кивнул.
— Естественно. Мы ведь только начали твоё обучение. А вообще я люблю трахаться очень жёстко.
— Куда уж жёстче… — пропищала я, вспоминая вчерашние ощущения.
— Говорю, привыкнешь. Ты вчера уже поняла, что между болью и удовольствием очень тонкая грань, и одно перетекает в другое и часто меняется местами. Хоть твоя дрессировка займёт время, но в итоге я покажу тебе, что наслаждение можно получать от самых странных и с виду неприемлемых вещей.
Порочный блеск в зелёных глазах молодого человека затягивал меня, словно в ловушку, из которой не было спасения. Получать наслаждение от странных вещей? О чём это он? В моём желудке заурчало. Чёрт! Есть хотелось очень сильно! Я потянулась за горячим блинчиком, но Ясоу опять отодвинул от меня тарелку.
— Забыл сказать: с этого момента ты будешь принимать пищу только из моих рук, — сказал он, поднося блинчик к моим губам.
ЧЕГО?!
Я замерла и с недоверием уставилась на Ясоу. Он что, шутит? Хотя когда он вообще шутил со мной?
— Ты должна быть послушной, надеюсь, ты помнишь это? — сказал Ясоу с опасной мягкостью в голосе.
Я откусила кусочек от блинчика, который он держал в руках.
— Хорошая девочка, — улыбнулся молодой человек, отправляя остаток блинчика к себе в рот.
Вот так, напополам, мы съели шесть штук.
— Оближи, — приказал Ясоу, поднося свою руку, испачканную в масле и мармеладе к моему рту, когда мы закончили с блинчиками.
Я старательно облизала его пальцы и ладонь. Он удовлетворённо кивнул, разрезал напополам грушу и поднёс половинку к моим губам. Груша была очень спелая и необычайно сочная. Её сладкий сок тёк по моему подбородку и капал на грудь. Ясоу наклонился и слизал его, подбирая языком даже самые маленькие капельки, отчего внизу живота сладко заныло. Когда с грушей было покончено, я без напоминаний облизала его пальцы.
— Ты очень послушна и хорошо поддаёшься обучению! Просто идеально! — сказал он с неподдельным восхищением в голосе.
— Ты сказал, что я теперь буду есть, таким образом, всегда?
— Да, именно. Мои руки станут для тебя единственным способом получать пищу.
— И долго мне придётся питаться таким способом?