Эта сумасшедшая психиатрия

Вообще, идея о том, что главное в деятельности – результат, для многих людей является очень новой. Поразительно порой, что люди считают процесс деятельности более важным, чем то, ради чего эта деятельность должна осуществляться.

Зачем нужна деятельность автослесаря? Затем чтобы машины ездили. А не за тем, чтобы автослесарь мог сидеть в гараже, курить, играть в карты и рассказывать клиентам, как сложно и невозможно отремонтировать те или иные поломки.

Зачем нужен пекарь? Рассказывать о том, как сложно печь хлеб? Нет, от него нужен хлеб.

Зачем нужен врач? Затем чтобы рассказывать людям, как тяжело, а порой и невозможно вылечить ту или иную болезнь? Нет. Людям нужен врач, который излечивает, который возвращает здоровье.

Зачем нужен психиатр? Рассказывать людям, как определить у человека то или иное психическое отклонение? Или чтобы рассказывать, как полезны нейролептики? Или рассказывать о генетической природе психических расстройств, из-за чего их невозможно вылечить?

Нет. Психиатр, как и автослесарь, как и пекарь, как и врач, должен в своей деятельности достигать результат. Результатом в психиатрии является возвращение человеку здравомыслия, спокойствия и способности радоваться жизни, трудиться и созидать. Если психиатр этого не в состоянии сделать, то все свои байки о шизофрении он может засунуть себе в… «портмоне». Он никому такой не нужен.

Это даже в какой-то степени преступно – быть психиатром и не быть способным улучшать состояние пациентов, учитывая масштаб проблемы психозов и неврозов.

Людям нужна помощь. И они будут поддерживать того, кто может её эффективно оказать.

Что нужно для того, чтобы эффективно оказывать помощь в области психиатрии? Ну, во-первых, надо понять, что существуют реальные физические патологии и состояния, приводящие к неврозам и психозам. Это настолько очевидно, что порой крайне удивительно, почему так мало врачей обращает на это внимание!

Больной человек, чем бы он ни болел, всегда испытывает неприятности психического плана в большей или меньшей степени, которые могут быть классифицированы как психическое расстройство или даже болезнь.

Соответственно, если идти от противного, то если человек испытывает какие-либо психические проблемы, значит, он болен физически.

Увы, эту статистику сложно подсчитать, поскольку в психиатрических больницах не делают полного медицинского обследования поступающим пациентам. Даже анализ крови и мочи на присутствие наркотиков не делается.

В современном мире одной из самых распространённых причин психоза является употребление наркотиков. Особенно если это молодые люди, подростки.

Он был совершенно нормальным, всё у него шло хорошо, он нормально учился, у него была девушка и перспективы, и вдруг он начал видеть пришельцев, бегать с криками «джедаи атакуют», взгляд бешеный, на вопросы нормально и по сути не отвечает, агрессивен, и это не проходит ни через час, ни через пять. Все понимают – «сошёл с ума».

Его увозят в психушку. Никто не исследует его кровь и мочу на присутствие наркотиков. Сам он, придя в себя, не сознаётся, что принял. Ему ставят шизофрению, прописывают нейролептики, и его жизнь «заканчивается». Далее – инвалидность и слабоумие. Таких историй – море.

Но наиболее частой причиной вот таких внезапных психозов является приём наркотиков. Современные удешевленные версии синтетических наркотиков, продаваемых как «лёгкие», могут оказывать сильнейший психотический эффект. Порой исправить последствия всего одного приёма таких веществ просто невозможно.

Но и «безобидные» вещества, такие как марихуана, клубные наркотики, основанные на лизергиновой кислоте, также могут у некоторых молодых людей вызвать мгновенный и острый психоз всего от одного применения.

Если бы при приёме такого пациента в психиатрической больнице ему первым делом просто сделали бы ему анализы на наркотики, после чего, если эти анализы положительные, просто «промыли» бы ему кровь, прокапали витамины, дали бы отдохнуть и прийти в себя, а потом, сделав ему серьёзное внушение, показали бы в остром блоке его будущее, если он не прекратит принимать наркотики, то у вас был бы феерический случай полного излечения от «шизофрении». Конечно, в любом таком процессе могут быть всегда свои сложности. Но если вести дело вот по такой схеме, то случаев выздоровления, причём практически без рецидивов, было бы гораздо больше, чем сейчас.

Какие сложности могут быть у врача с такими пациентами?

Ну, во-первых, нет смысла спрашивать и пытать его о том, принимал он наркотики или нет. Он может не понимать, что вы его спрашиваете, он может иметь невообразимые идеи, что о таких вещах никому рассказывать нельзя. А ещё он мог не знать, что принимает наркотик. Как такое может быть?

У меня в практике было несколько случаев, из которых можно заподозрить на самом деле диверсию со стороны западных стран по отношению к России. Вот даже до такой степени. И, честно говоря, сотрудникам и руководителям органов государственной безопасности стоило бы серьёзно задуматься над этой ситуацией.

Случаи все совершенно одинаковые. Молодой человек, один из лучших в учебе или даже самый лучший, приглашается в США или ещё в какую-нибудь западную страну (в США чаще всего) на «учёбу». В кавычках я это слово поставила по причине того, что их зовут в какие-то полусельские колледжи на пару месяцев посидеть в классе. Смысл такого «обучения» прослеживается плохо. Но все хотят поехать в Америку, или в Англию, или Австрию, посмотреть мир, подружиться с людьми, создать связи на будущее. Родители, разумеется, рады, собирают деньги, отправляют своё чадо за рубеж.

Примерно через месяц или три их ребёнок внезапно сходит с ума. Его везут в Россию, он попадает в психиатрическую больницу, ему ставят диагноз «шизофрения», поскольку своим поведением он являет классического шизофреника. Ему назначают нейролептики, и в течение нескольких лет никакая терапия ему не помогает, ему становится только хуже. Ему дают вторую группу инвалидности, и весь смысл его жизни теперь ограничивается тем, чтобы принять таблетки вовремя.

Что же случилось на самом деле?

А оказывается, что этот американский колледж, «светило» науки, на поверку оказывается чуть ли не наркопритоном. Молодого человека там могут или склонять к приёму марихуаны, чтобы «развлечься», а потом и к более тяжёлым синтетическим наркотикам, после которых он впадает в тяжелый психоз, из которого уже больше не может выйти.

Либо, что, похоже, бывает чаще – ему просто подсыпают наркотик в пищу, так что он не знает, что его отравили.

Почему я говорю о возможной спланированной диверсии? Потому что только я лично знаю несколько таких, совершенно идентичных, случаев.

Выбираются лучшие дети, которые могут стать великими учёными, или искусными инженерами, или даже бизнесменами и управленцами. Посредственностями никто не интересуется. И этих детей везут за границу и там превращают в сумасшедших.

После такой «учёбы» этот человек уже никогда не станет ни учёным, ни инженером, ни управленцем. Он станет слабоумным инвалидом.

Один пожилой профессор рассказывал случай, когда в тридцатых годах двадцатого века в Германии в техническом университете принимались выпускные экзамены. И все иностранные студенты получили оценку «отлично», а все немецкие студенты получили «удовлетворительно» и лишь единицы «хорошо».

Его спросили: «Почему так? Потому что иностранцы лучше учатся?»

«Иностранцы уедут. Знают они свой предмет или не знают, это Германии безразлично. А немецкие студенты останутся и будут здесь работать. И мы должны знать, кто из них является хорошим специалистом, а кто посредственным», – был ответ профессора.

Поэтому не стоит недооценивать серьёзность последствий таких действий.

Но вернёмся к людям, которые внезапно сошли с ума.

Был у нас случай. Ночью поступил больной. Привезли из онкологии с диагнозом «Алкогольный делирий». (Из онкологии – делирий? Ну, я так и вижу, как онкологическое отделение запойно пирует! Что за чушь?)