Страница 14 из 20
– Скорее всего, адаптант Миргас и, насколько знаю, да. Сердце его не свободно.
– Жаль, жаль. Впрочем, думаю, я смогу здесь кого-нибудь подцепить. Только ты видела? Мужики-то в лосинах ходят! Стыдоба-то вся на виду, можно сразу оценивать потенциал! – мы от души расхохотались. Как вспомню принца в лосинах, так смеха не удержать.
– Грени, я так рада, что ты будешь со мной! Тут не участницы, а сущие дьяволицы! Нам нужно срочно разработать план мести! Они мне такую подлянку устроили…
Но все планы пришлось отложить на потом, поскольку в дверь постучали.
– Позволите отпереть, фрэйни? – Грендолин дурашливо поклонилась, а я запустила в нее подушкой и, накинув на плечи халат, никак шелковый, отправилась открывать.
– Доброе утро, фрэйни Савойи.
– Привет, Венцеслав. Заходи. Это моя подруга – Грендолин. Грендолин – это Венцеслав.
– Та самая новая камеристка? Вы прелестны, Грендолин, – парень резко преобразился: подтянулся, став несколько выше, в глазах блеснули огоньки, а на губах заиграла легкая улыбка. – Мне велено передать вам расписание, – я приняла из рук служки золотистую карточку с тисненым королевским гербом наверху, – и, что через час вас ожидают к завтраку.
– А мы не можем тут позавтракать?
– Увы, слугам запрещено принимать пищу с господами. Мы с Грендолин поедим на кухне. Не переживайте, я за ней присмотрю.
– Ага, – я гоготнула, шутливо поиграв бровями. – Ты уж смотри, особо не засматривайся. Она моя лучшая подруга!
Парень смутился и, раскрасневшись, продолжил:
– А вам велено явиться обязательно. Это распоряжение принца. На всякий случай, я подскажу, что на завтрак фрэйни предпочитают надевать легкие платья, светлых тонов, с открытыми плечами. У вас в гардеробной комнате таких много. Грендолин пока пойдет со мной, но к вам обязательно придут камеристки, чтобы помочь.
– Не-не-не, – я отрицательно помотала головой. – Если придут, я им шею намылю, понятно? Так им и передай! Сама оденусь.
– Но, корсет, – обомлел парень.
– И корсет, и не корсет – все сама. Один раз они мне уже помогли. Хватило.
– Как фрэйни будет угодно. Всего доброго!
– Пока-пока, – Грендолин, взбив черные кудряшки, подмигнула мне и помахала ручкой.
Все же, хорошо, что подруга здесь. С ней как-то спокойней будет. К тому же, если мне снова устроят пакости, в чем я ни капельки не сомневалась, будет, кому поплакаться и с кем разработать план мести. Да, матушка настоятельница против того, чтобы мы опускались до подобного, но в приюте испокон веков заведено: не трогаешь ты, не трогают тебя. Ну, а если нарушил правило – сам нарвался.
Я глянула карточку, которую передал Венцеслав, и ознакомилась с распорядком дня. Сегодня меня ждал завтрак в компании принца, адаптанта, распорядителя отбора и, разумеется, участниц. После завтрака – общее собрание участниц с разъяснением предстоящих испытаний. Затем отдых и первое испытание, после которого обед и снова отдых, прерываемый пятнадцатиминутной беседой с принцем. Сколько же эти господа отдыхают! Так и задницу можно отсидеть, да бока отлежать! Нужно будет узнать, возможно, тут есть огород или футбольное поле. Хоть мячик с парнями погонять, ради веселья, или в огороде помочь. Как ни странно, но, когда тебя лишают привычной жизни, к ней нестерпимо хочется вернуться. Руки так и чешутся в земле покопаться. А вечером некое занятие. Отложив карточку, пошла переодеваться. Все равно все объяснят, а из расписания особо и не поймешь, что к чему. Какое-то занятие, какое-то испытание. К чему готовиться? Поди разберись. Странные они тут все во дворце.
Решив использовать утреннее время с пользой, я выстирала свои штаны и рубаху и вывесила сушить на резной спинке кровати – других мест попросту не было. Затем, вдоволь насладившись горячей водой, пошла выбирать наряд. Гардеробная комната пугала своими размерами. Но больше пугали даже не они, а всевозможные рюши, оборки, ленточки, бантики, цветочки, стразы и даже перья, торчавшие отовсюду.
– Какой ужас, – констатировала я, приложив к себе одно из платьев нейтрального молочного цвета и глядя на себя в зеркало. Похожа на шапку убегающего из кастрюли молока. Приложила другое платье, в надежде, что буду выглядеть хотя бы немного лучше, но тоже не впечатлило: – Торт. Шоколадный. С орехами…
Повесила платье обратно. Перебрала кучу вариантов и пришла к выводу, что на завтрак спущусь в том, в чем была вчера, только жакет надевать не стану. Во-первых, утру нос выскочкам и зазнайкам. Вчера им удалось меня обидеть, потому что я была добра и открыта, хотела подружиться. Но пора показать, что больше им этого сделать не удастся. Во-вторых, такой костюм мне более понятен и привычен. Хотя я в принципе никогда прежде не носила юбки.
Жакет застирала и вывесила сушить – уж слишком грязным он был после головокружительного полета по земляному тоннелю. Блузка, слава богине, осталась чистой. Юбка высохнуть не успела бы, поэтому я просто затерла грязевые пятна, вспоминая слова матушки-настоятельницы: «грязь не сало, высохла – отстала». Вот грязь и отстала, поскольку высохла.
Посмотрела на себя в зеркало. Обтягивающая юбка до колен смотрелась непривычно, но, в целом, неплохо. Блузку не стала застегивать до конца, расстегнула две верхних пуговицы – слишком душно у них во дворце. Будто нормальную вентиляцию сложно сделать! Я раскрыла окна, решив хорошенько проветрить помещение, пока меня не будет. Теперь волосы. После вчерашних косичек, с которыми я и уснула, они завились в тугие кудри. Покопавшись в тумбочке с зеркалом, что стоит в моей спальне, я выискала несколько невидимок и большой белый цветок на заколке. Соорудила из этого прическу: убрала прядки спереди, а сзади оставила распущенными, украсила голову цветком. Вчера я заметила, что многие участницы носят длинные кудри, правда в высоких прическах, но мне такие искусства не светят. И так сойдет.
На бабу похожа… Но результат, признаться, мне нравился. Заскочила в туфельки и понеслась в столовую, поскольку снова опаздывала.
В этот раз перед двустворчатыми дверьми немного постояла, унимая разбушевавшееся сердце. Ну, чего я волнуюсь? Там меня ждут мужики в лосинах и куча девиц, которые даже драться-то не умеют иначе, чем словами. А мастерство литербола я освоила шедеврально. Матушка-настоятельница как-то однажды даже сказала, что у меня не язык, а помело, а вместо рта – мусорное ведро. Пора доказать, что ее утверждения не были голословны. Я гордо вскинула подбородок и кивнула мраморным статуям, давая знак, что готова войти. Слуги открыли передо мной двери, а ожидающий внутри мужчина, завидев меня, бесцветным голосом произнес:
– Участница номер тринадцать – фрэйни Долорес Савойи. Все участницы в сборе, прошу приступать к завтраку.
Я окинула мужчину с головы до ног. Все же, интересная у них мода. Принц – в лосинах, а этот кадр в лосинах, поверх которых странные широкие шорты, явно большие по размеру, поскольку на бедрах торчали в разные стороны. Неужели во дворце нет денег на нормальную рабочую униформу для слуг? Я гоготнула, глядя на мужика, а тот стукнул длинной палкой об пол, заставив меня вздрогнуть и посмотреть на сидящих за столом. Все ждали только меня. Принц смотрел с натянутой улыбкой, адаптант, как и всегда – непроницаемо и отстраненно, незнакомый мужик, с удивлением, а двенадцать девиц – с иронией.
– Чего уставились? – улыбнулась я. – У меня что, свиной пятак вместо носа?
Девушки даже рты открыли, а одна, та самая, с которой любезничал принц, громогласно заявила, не глядя в мою сторону:
– Ваше высочество, какой кошмар! Гардероб фрэйни Савойи забыли наполнить вещами! Она вынуждена дважды надевать один и тот же наряд!
– Зато ты, погляжу, с выбором не определилась и решила натянуть на себя все, что нашла. Молодец! Как говорят у нас на улице: «все свое носи с собой», не ровен час – утащат!
Я подмигнула участнице и, не дожидаясь приглашения, подошла к пустующему стулу, полагая, что это мой. Не знаю, считать ли расположение удачным, но сидела я прямо напротив принца. Стол круглый, тут все сидели напротив кого-нибудь.