Сторан

– Ма-альчики пришли-и, – протянула одна блондинка, радостно глядя на нас осоловелыми глазами.

Ее подружки тоже растянули личики в улыбке, но сказать что либо были не в состоянии. Судя по их заторможенным движениям, они были под приличным кайфом.

– Э-э?! – Иса наконец-то надвинул на лицо маску негодования и попытался найти соответствующие слова.

– Ю. Я, – закончил я за него русский алфавит. Меня уже начала раздражать привычка местной братвы экать по любому поводу.

– Э-э, – словно в ответ на мои мысли, произнес Серго.

Повернувшись к Заурбеку, который во все глаза созерцал картину общения Исы с Аллахом, я предупредил:

– Экнешь – убью.

– А? – он попытался сообразить, о чем это я ему говорю, но потрясение увиденным было столь велико, что джигит тут же забыл о моей реплике и снова сосредоточил внимание на хозяине помещения.

Ковер на входе резко откинулся и в комнату ворвался тот абрек, которого я только что послал куда подальше, дабы избежать радостных объятий. Его красное лицо прямо таки горело праведным негодованием.

– Э-э, Алик, ты зачем так сказал, а? Ты хочешь… Ты… Ты…

Так и не объяснив мне, что я хочу, вновь прибывший присоединился к общей немой миниатюре – «к нам приехал ревизор».

– Пошли вон! – Иса наконец справился с потрясением и заорал на ворвавшихся подчиненных.

Джигиты, втянув головы в плечи, поспешно направились на выход.

– Стоять! – теперь я заорал на них голосами Алика и здоровенного охранника.

Джигиты остановились, переводя непонимающие взгляды то на меня, то на своего шаловливого босса.

Я сделал попытку взять под контроль тело Исы. Однако наткнулся на довольно сильное сопротивление. Сущность этого мафиози относилась к тем, которых можно вышибить только бильярдным шаром. Но тогда я точно потеряю контроль над Аликом. Собственно ничего удивительного. Иначе он не был бы лидером.

Оставив неудачную попытку, я подошел и отвесил ему звонкую оплеуху открытой ладонью по потной макушке. Пока тот, задыхаясь от негодования, соображал, как реагировать на выходку подопечного, подошел к нему телом лысого громилы и отвесил еще одну затрещину. После чего возвратил оболочку владельцу и, поочередно беря под контроль остальных, продолжил экзекуцию. Напоследок приложился увесистым кулаком Заурбека, и Иса кубарем слетел с ложа.

Блондинки наблюдали за происходящим без особых эмоций.

– Упал, – равнодушным голосом сообщила о финале одна из них, та, через которую он перевалился, покидая кровать. После чего сползла следом и начала гладить мафиози по голове, словно собаку.

Остальные присутствующие затравленно заозирались, с опаской глядя друг на друга. Ведь каждый из них не знал, что и сам принимал участие в избиении авторитета, а думал, Будто оказался случайным свидетелем бунта.

Лысый вдруг отскочил в угол и, выхватив откуда-то здоровенный нож, начал тараторить на непонятном наречии, изобилуя звуками «ч» и «х», делающими его речь похожей на непрерывный треск короткого замыкания в электрической проводке. Интересно, почему он схватился за нож, если в кобуре подмышкой висит что-то огнестрельное?

Теперь все взоры оказались прикованы к жавшемуся в угол громиле.

Я сел на лавку у противоположной стены и, закинув ногу на ногу, стал с интересом ждать развития событий. Мелькнула мысль освободить и тело Алика, но, изголодавшись по физическим ощущениям, решил пока оставить его себе.

– Э-э, Рамазан, ты зачем всех шакалами назвал, а? – обращаясь к лысому, первым заговорил тот джигит, который явился последним высказать мне свое возмущение. – Разве ты сам не бил Ису? Разве не ты привел к нему этих русских шлюх?

– А ты знал, что вместо общения с аллахом, Иса общается со шлюхами? – теперь уже я вопросил у заговорившего.

– Э-э, зачем так говоришь, Али? Я не знал. Я видел. Все видели. Михмет каждый день привозил их. А он, – джигит кивнул на лысого, – провожал к Исе.

– Так вы все были в курсе, чем занимается этот извращенец? – я окинул суровым взглядом ошеломленных бандитов.

– Михмет привозил святых проводников, с чьей помощью Иса постигал путь, ведущий к Всевышнему, – подал голос Заурбек и, уставившись на одурманенных блондинок, воскликнул: – Так вот почему они скрывали свои лица под башлыками, будто монахи неверных!

Из угла снова начал трещать лысый Рамазан, вставляя на этот раз между короткими замыканиями нечто похожее на «буги-вуги».

– Э-э, заткнись, да, чурка нерусский! – раздраженно бросил ему Заурбек.

Устав ждать от абреков каких-нибудь действий, способных меня развлечь, я поднялся и направился к выходу, кивнув кавказской братве на Ису:

– Заверните эту свинью в ковер и тащите в машину, теперь я буду его проводником на пути к Аллаху.

***

Через несколько минут мы уже ехали вверх по горной дороге. За рулем раритетного УАЗика сидел Серго. Я сидел рядом, по-прежнему оставаясь в оболочке Алика. Сзади на двух лавках друг напротив друга разместились Заурбек с обиженным на меня абреком, имя которого я так и не узнал, и Рамазан. В ногах у них валялся завернутый в ковер Иса. Он так и не пришел в себя. По крайней мере признаков жизни не подавал.

– Скажи куда ехать, Алик, да? Мы едем к этому аре? – спросил Серго, крутя баранку на очередном повороте серпантина.

Действительно, куда мы едем? Зачем мне эта шайка бандитов? Я вдруг понял, что словно ребенок наигрался с новыми игрушками, и они теперь стали неинтересны. М-да, вероятно не ту оболочку выбрал для вселения. Еще раз окинув взглядом пассажиров, я оставил приютившую меня оболочку и переместился в тело Серго. Впервые очнувшийся Алик с недоумением посмотрел вокруг.

– Э-э, – обратился он к Серго.

Следующие слова застряли в открытом от ужаса рту мафиози. В его выпученных глазах отразился противоположный склон, поросший густой растительностью.

Я покинул летящую в пропасть машину и устремился ввысь. Мне было о чем подумать.

Бегство

В тот раз, сбросив машину с абреками в пропасть, я вернулся к страннику. Он ждал меня. На лице кавказца все еще сохранялось выражение озабоченности.

– Ну, ты сформировал ту мысль, которую хотел высказать мне? – подсел я к нему.

– Я собираюсь покинуть этот мир, Олег, – огорошил меня странник, вероятно не понимая, что при моем все еще человеческом мышлении подобное заявление воспринимается вполне однозначно.

– Ты же бессмертен… – последовало мое непонимающее.

– Олег, – Тофик прищурил глаза, и в устремленном в морскую даль взгляде вдруг вспыхнули искры азарта, – твой метод бильярдного шара, а я уже испытал его, открывает великолепные перспективы.

– Так в чем же дело, коллега? Я много раз слышал, что тебе надоело возиться в песочнице. Вот и вселяйся в оболочку какого-нить короля или президента, и веди нацию к процветанию, мировому господству, в Космос к другим планетам, и куда там еще твоя бессмертная душа пожелает.

Будь все так просто, ты бы, Олег, уже не застал меня в этом теле.

– И в чем сложность?

– В том, что проявился один из создателей этого мира. Пока бодрствует он один, и мы особо не шумим, то остаемся для него незаметны. Но если проявятся и остальные… В любом случае, нам теперь остается лишь тихо ковыряться в глухих уголках. Ибо если она заметит чужаков, то немедленно пробудит собратьев. А у создателей заложено на уровне инстинктов порвать и поглотить любую вторгшуюся извне сущность.

– Ты сказал она? Это женщина?

– Тана Ли, – кивнул Тофик Сидракович. – Я почувствовал ее тридцать лет назад во время поездки в Южную Корею. Ты тогда носился по миру в бестелесном состоянии и не желал откликаться на призывы. Мне повезло, что создатель в тот момент только-только вселился в оболочку юной кореянки и занимался ее освоением. Больше ничем я не могу объяснить тот факт, что он меня не заметил. Естественно, я сразу же покинул оболочку, которой тогда владел, и унесся как можно дальше. Поняв, что не обнаружен, вселился в этого армянина, – странник хлопнул себя по груди. – С той поры я особо пристально следил за событиями в Южной Корее, и вскоре заметил ту девочку в новостной ленте. Тана пошла своеобразным путем. Выйдя замуж за ничем непримечательного молодого корейца, она сделала ему громкое политическое имя, создала вокруг мужа партию «Единая Корея». В течение пяти лет эта партия приобрела небывалый авторитет в обеих Кореях и объединила их, в одночасье бескровно свергнув марионеточные правительства. Теперь Тана является Первой Леди Единой Кореи. Всюду следует за своим мужем, глупо улыбаясь и неся всякую светскую чушь в микрофоны и телекамеры назойливых журналистов.