Сторан

Как ни странно, но молодой мир мне удалось отыскать довольно быстро. Почувствовав нечто почти на грани ощущений, двинулся к нему и вскоре понял, что не ошибся.

Что дальше? Как определить направление там, где нет никаких направлений, где отсутствует само понятие направления?

Я попытался уловить присутствие другого мира, но тот, рядом с которым находился, буквально заглушал все остальные ощущения. Пришлось отдалиться настолько, чтобы не потерять его, но и чтобы он был еле «слышен». Для этого пришлось двигаться по спирали. Наконец, уловил нечто знакомое. Нет, это не ощущение мира. Это, скорее всего, ощущение какого-то подобие следа. Раньше неоднократно натыкался на подобные «следы», но всегда спешил пересечь их, не задумываясь о сути этого явления. И вот сейчас почуял что-то знакомое. Неужели это наш след, оставленный по пути сюда? Ну что ж, сейчас проверю.

Впервые я передвигался в пустоте подобным образом – не создавая точку и отталкиваясь от нее, а, словно бы, двигаясь по тропе. А от тропы веяло сущностью Олега, что укрепляло мою уверенность в том, что двигаюсь в нужном направлении.

И вот появилось ощущение мира. Я устремился к нему со всей скоростью, которую могу вообразить, не задумываясь о том, что здесь нет таких понятий, как скорость и расстояние.

Но что это? Когда обнаруженный мир заполнил собой все находящееся передо мной пространство, я понял, что это не Земля. Но ведь я явно ощущал след сущности Олега… Вероятно, это тот мир, который я не заметил, а он пропустил по незнанию и рассказал о нем только тогда, когда заметил тот другой, оказавшийся для него роковым.

Стоит ли продолжить поиски Земли, или попытаться устроиться в этом. Во всяком случае, стоит заглянуть внутрь. Хотя бы для отдыха.

Проникнув в мир, я стремглав бросился вниз, максимально ограничив способность ощущать окружающую среду. Чем больший участок смогу охватить своими чувствами, тем больше шансов у здешних Создателей обнаружить меня. Хоть этот мир не менее стар, чем Земля, но все же, может статься, хоть один из его хозяев бодрствует. Поэтому вслепую плюхнулся почти к самой поверхности и только здесь начал осторожно осматриваться.

Вокруг простиралась выжженная солнцем равнина, поросшая пожелтевшей от зноя травой. Подобная картина наблюдалась во все стороны до самого горизонта, и лишь на юге виднелась горная гряда.

Поборов желание подняться выше, чтобы осмотреться, я двинулся к северу, рассудив, что в более прохладном климате наверняка встречу аборигенов, играющих роль оболочек для местных Создателей.

Вскоре подо мной оказались руины древнего города. Большинство строений разрушены до основания. Будь здесь более благоприятный для растительности климат, остатки былых зданий давно превратились бы в поросшие зеленью холмики.

Приблизившись к северной окраине древнего города, я заметил движение. В руинах металась оболочка земного типа, только с двумя парами рук. Хоть после недавно покинутого мира подобное телосложение и казалось непривычным, но прежде случалось бывать в мирах, где оболочки обладали шестью верхними конечностями.

Осмотрев развалины внимательнее, я заметил двух гигантских пауков, обходящих аборигена с разных сторон, неумолимо загоняя того в тупик.

Тела у монстров вытянуты, как у земных скорпионов. Однако отсутствовали клешни, и задранные кверху хвосты вовсе не скорпионьи, а скорее напоминали крысиные. Да и лапы несколько длиннее скорпионьих.

Интересно, пауки являются представителями местной фауны или разновидностью оболочек?

Снова осторожно ощупав ближайшее пространство, чтобы убедиться в отсутствии местных хозяев, я прикоснулся к наиболее крупному монстру.

Неудача. Монстр оказался обычным зверем, не подходящим для вселения сущности. Его примитивная сущность тут же сгорела от моего прикосновения. Тело продолжило бессознательно метаться, натыкаясь на стены и издавая пронзительные высокие звуки. Откуда-то из-под головы паука развернулся хобот, поднялся кверху и бессильно опал на землю, да так и остался таскаться по ней, путаясь между лап.

Собрат монстра, услышав визг, бросил преследование аборигена и побежал на звуки, перемахивая через груды развалин.

Я тем временем приблизился к оболочке. Это особь мужского пола. На ногах мешковатые штаны зеленовато-грязного цвета – то ли зеленым цвет был изначально, то ли абориген просто извозился в чем-то, наподобие свежей сочной травы, которой поблизости не наблюдается. Смуглый мускулистый торс, затянутый в портупею из толстой зеленоватой кожи, буквально испещрен шрамами. На спине колчан, из которого торчал одинокий дротик. В каждой руке оружие, напоминающее булаву – металлический шар, диаметром сантиметров десять, надетый на длинную деревянную рукоять. Через абсолютно лысую, возможно гладковыбритую, почти дочерна загоревшую голову тоже проходил неприятного вида рваный шрам, будто по макушке деранули острым когтем.

В глазах аборигена плескалась паника. Свернув в очередной поворот, он оказался перед высокой стеной, преграждающей дальнейшую дорогу. Остановившись перед препятствием и прислушавшись к все еще раздающемуся визгу, бедолага бросился взбираться на крутую гору обломков обрушенной стены справа. Две булавы он вставил в петли на портупее, так как приходилось цепляться руками за обломки. Вот он взобрался на самый вверх и осмотрелся. Тут же в ужасе отскочил, увидев преследующих его монстров.

Лишенный сущности паук продолжал слепо тыкаться в развалины. Но его собрат заметил оказавшегося на груде обломков аборигена и немедленно плюнул в него каким-то серебристым сгустком с тянущейся за ним такой же серебристо-серой нитью.

Четверорукого спасло то, что, испуганно отпрянув, он не глядя ступил на шаткую глыбу и с криком сорвался вниз. В следующее мгновение серебристый сгусток с мокрым шлепком впечатался в кусок торчащей из обломков стены в том месте, где только что стоял абориген. Тот уже скатился кубарем вниз и, несмотря на многочисленные кровоточащие ссадины, шустро нырнул в узкий проход между очередных развалин.

Промахнувшийся монстр недовольно запищал и начал пятиться задом, натягивая выпущенную нить. Я решил, что таким образом он пытается оторвать прилипший сгусток, но вот, натянув нить до нужного предела, паук высоко подскочил и, вбирая ее в себя, мгновенно перенесся на вершину развалин. Всосав в себя сгусток, он бросился по следу аборигена.

Довольно долго жертве удавалось уходить от грозного охотника, потерявшего, благодаря моему случайному вмешательству, напарника. И все же паук на своих восьми конечностях передвигался гораздо быстрее, и у преследуемого не было шансов. Вот очередной плевок серебристым сгустком, попав в колчан, сбил аборигена с ног. Растеряв булавы тот надрывно хрипя и извиваясь всем телом, пытался хвататься за попадающиеся под руки обломки, но все они оказывались слишком мелкими, и паук, стоя на месте и вбирая в себя нить, неумолимо подтаскивал жертву к себе. Крысиный хвост изогнулся, направляя увенчивающий его острый шип в сторону пойманной дичи.

Леег. Знакомство с новым миром

Я услышал приближающиеся голоса и вернулся в свою комнату. Не успел дойти до кровати, как занавес в проеме противоположной стены откинулся, и в помещение, пригнувшись, вошел высокий худой человек с остроносым лицом и седыми до плеч волосами. Его несоразмерно крупные глаза с удивлением смотрели на меня.

Следом зашла женщина. Увидев меня, стоящего перед кроватью, она прикрыла рот верхней парой ладошек, и я отчетливо услышал ее мысленный вопрос:

– Леег, ты уже встал?

Нет, блин. Я все еще лежу, но стоя. Черт, если она передает мне мысли, значит, вероятно, может слышать мои. Надо бы быть вежливее в мыслях. А то обижу ненароком. Мысль она, как говорится, не воробей. Вылетит – фиг догонишь.

Мужчина, продолжая стоять у входа, сложил верхнюю пару рук на груди, вторую сцепил за спиной. Удивление во взгляде прошло, и теперь он просто оценивающе осматривал меня.