Сторан

Однако в душу закрались подозрения, что человеческая составляющая моей сущности существует вне тела лишь благодаря той части, которой вольно или невольно поделился странник. Как только она истощится окончательно – мне конец. А эти серые пески все высасывали и высасывали из меня энергию подобно тем создателям, что хотели меня поглотить.

Спасение могло быть во вселении в физическую оболочку. В любую. Как можно быстрее!

Поняв, что в этом пекле никого не найти, я двинулся к северу. К северу, вероятно потому, что непроизвольно провел аналогию с родным миром, двигаясь, вроде бы как, к родным краям.

Меж тем ослаб уже настолько, что не осталось сил подняться ввысь. Я кое-как перемещался словно в междумирье – цеплялся за линию горизонта и подтягивался к ней.

Когда передо мной возникли горы, мир воспринимался уже будто сквозь мутную завесу. Краем сознания отметил какие-то паукообразные силуэты, снующие по пустыне вблизи горной гряды. Мелькнула мысль о том, что это могут быть представители местной разумной жизни. Однако от попытки вселиться в одного из них я сразу отказался – слишком уж чужда мне подобная оболочка.

Подтянувшись к ближайшей вершине, увидел впереди еще более высокие горы. Но из-за них повеяло чем-то положительным, сравнимым в физических ощущениях с приятной прохладой. Собрав последние силы, я заставил горы провалиться вниз, тем самым вознося себя над ними. Впереди появилась серо-зеленая степь. Еще севернее – небольшие пятна лесов. И наконец, сплошная масса то ли тайги, то ли джунглей. Заметил несколько пятен, иссеченных правильными линиями – так выглядят города с большой высоты. Кто же их заселяет? Неужели те паукообразные твари?

Я продолжал подниматься, пока хватало сил. Лишь узрев голубую полоску воды на заметно округлившемся горизонте и ощутив исходящую оттуда свежесть, зацепился за нее и устремился вниз, стараясь подтянуться как можно ближе к северному океану. Меня тянуло пришедшее невесть откуда осознание, что в том направлении находится нечто, способное восполнить мои силы.

Последние силы оставили, когда до спасительного нечто осталось совсем близко. Я просто потерял способность ощущать мир на расстоянии большем, чем может узреть обычный человек. Попытался осознать себя, как сделал это в миг отчаяния, сопротивляясь семерке вампиров, но ничего не получилось. Вероятно, все сверхчеловеческое в моей сущности окончательно закончилось. Долго ли продержится человеческое?

Появилось смутное ощущение присутствия оболочек. Я сходу попытался зацепиться за одну из них, но получил мощный отпор. Попытка вселиться в другое тело закончилась с тем же результатом. Значит, без потерянных возможностей я стал всего лишь привидением, человеческой душой, отделенной от тела. Скорее всего, такое состояние нестабильно, и я должен вот-вот окончательно раствориться в окружающем мире. С тоской подумал о приятном междумирье, не кажущемся теперь жутким. Пусть там не было абсолютно ничего, зато никто и ничто не высасывало тебя, словно сладкое желе из креманки, норовя слизнуть даже последнюю каплю.

В очередной попытке я без всякой надежды прикоснулся к еще одной оболочке и обнаружил ее совершенно пустой. Будто кто-то специально освободил ее для меня. Опешив от такого везения, завис над ней, не веря в спасение.

Вдруг, это какая-то ловушка?

Да кому я тут нужен, чтобы меня ловить?!

Поспешно нырнув в свободное тело, я с неимоверным облегчением разместил в нем собственную сущность.

Мир наполнился звуками и запахами. Я ощутил, что лежу на чем-то мягком. Мои глаза оставались закрыты. В теле присутствовало ощущение слабости, как после долгой болезни.

Занятая оболочка по ощущениям почти соответствовала привычным людским, однако было в ней как будто что-то лишнее.

– Ты должен спешить, Стик, – услышал я густой бас над собой. – Твоему сыну возможно еще до заката понадобится похоронная капсула.

Несмотря на ускользающий окончательный смысл сказанного, незнакомая речь была мне понятна. Хотя язык не напоминал ни один из земных. Разве что, из-за обилия звуков «жю», он отдаленно походил на французский.

Я попытался открыть глаза, но из-за невероятной слабости не смог этого сделать, а попытка лишь привела к провалу моего сознания в вязкое небытие.

Проснулся я от того, что рядом кто-то рыдал. Ощущение болезненной слабости почти прошло. На этот раз удалось легко открыть глаза.

Рядом сидела женщина и горько плакала, уткнувшись лицом в ладони. Ясно, что я являлся причиной ее расстройства. Вернее, оболочка, в которую меня занесло. А еще вернее, тот, кто так вовремя покинул бренное тело, позволив мне спастись от верной гибели.

Так это что получается – я вселился в труп? Не в гробу ли лежу? Слегка приподнял голову, оглядывая свое ложе – широкая кровать с деревянными спинками ничуть не напоминала гроб. К тому же подо мной было что-то мягкое, наверняка матрас или перина. Сверху меня укрывала чем-то похожим на звериную шкуру с непривычно зеленой окраской короткой шерсти.

Вспомнились слова человека, услышанные сразу после вселения в это тело. Он говорил какому-то Стику, что его сыну вскоре должна понадобиться похоронная капсула. Все ясно – я вселился в пока еще не труп, но в уже конкретного претендента на захоронение. Иначе, зачем бы мне мог понадобиться гроб, именуемый здесь капсулой? Или разговор был не обо мне? Да нет, судя по тем болезненным ощущениям, которые испытывал при вселении, а так же по рыдающей у изголовья женщине, хоронить собирались именно меня. Возможно, я и занял оболочку в тот момент, когда сущность прежнего хозяина отлетела, как говорится, в мир иной.

Ну что ж, придется обломать любителей погулять на похоронах. По крайней мере, я очень постараюсь это сделать.

Тихо кашлянул, чтобы привлечь внимание плачущей женщины. Она убрала от лица ладошки, и я увидел хоть и заплаканное, но все равно приятное лицо с довольно правильными, я бы даже сказал, отдающими некой аристократичностью чертами.

Перестав плакать, женщина несколько секунд неподвижно смотрела на меня большими карими глазами. Кто она мне? Мать или сестра?

Хотелось сказать что-нибудь успокаивающее, но в голову ничего не приходило, и я просто улыбнулся. Моя улыбка вывела ее из оцепенения. Радостно улыбнувшись в ответ, она потянулась ко мне руками…

Четырьмя руками!

Я непроизвольно отстранился от нее, сбросив с себя шкуру и пытаясь заслониться тоже четырьмя руками…

Вот ни хрена себе попал! Что еще за племя людей-пауков? Опустив взгляд на ноги, увидел, что хоть их всего две, как у нормального человека.

А женщина смотрела с явным непониманием моего испуга. Пришлось смущенно улыбнуться.

Ко мне снова потянулись четыре руки. Одной ладонью женщина ласково погладила по щеке. Другими нежно сжала мои ладони. Мне приятны ее прикосновения.

– Леег, как ты себя чувствуешь? – прозвучал ее вопрос прямо в моей голове.

Похоже, я попал к телепатам. Но вроде бы тот мужик говорил реальным голосом. Ведь на телепатическом уровне тембр не различается, а я слышал явный бас. Или это только показалось?

Леег, надо полагать, мое имя. Мне даже показалось, что прозвучало – Олег. Ну что ж, такое созвучие даже к лучшему – не надо будет долго привыкать к новому имени.

– Мне значительно лучше, – неожиданно для самого себя я ответил вслух, с удивлением обнаружив, что прекрасно не только понимаю язык этого мира, но и могу говорить на нем. – Только голова слегка кружится и очень хочется спать.

Последнее добавил, решив несколько отсрочить общение и притвориться спящим. Возможно, подойдет еще кто-нибудь, и из их общения с женщиной удастся узнать мой статус в этом доме. Пока ясно только, что я сын некоего Стика, который сейчас, вероятно, занят приготовлением похоронной капсулы.

– Отдыхай, сынок, – снова прозвучало в моей голове. Женщина заботливо накрыла меня шкурой и добавила: – Тебе необходимо восстанавливать силы. А я пока позову Хаама.

Стало ясно, что это моя мать. Заодно прояснилось, что она прекрасно понимает обычную речь. Почему же тогда сама не говорит вслух? Или все же и меня она не слышит, а лишь читает мои мысли? Ладно, постепенно разберемся.