Инкарнация

– Спасибо. Мне только что Смайл пересказал твою теорию. Если это так, то она в действительности могла остаться в живых даже под завалами. Отсюда и передышка. То есть пока ее не откопают офицеры. Думаю, мадам будет не в духе, когда увидит небо. – Герц устало улыбнулся. Моя мысль означает, что к стенам определенно прибудут все силы химер во главе с королевой, а значит, тяжко придется всем. Они ведь тоже владеют боевой техникой и вполне способны устроить внутри поселения локальный ад.

– Делайте ещё одно собрание с акцентом на это. – только и мог предложить я. Мне же остаётся только с Диром подняться на стену и сделать все возможное, чтобы у него не закончилась энергия. Кроме него сбивать гранаты с траектории падения и ракеты с курса некому.

– А у вас только один план?

– Нет, еще некоторая защита. Будем исполнять подобие личинки ПВО, разве что область не очень большая. – он в курсе способностей Дира, поэтому быстро догадался о плане.

– То будет очень кстати. Я прикажу держать вас в курсе обстановки вокруг. Мало ли их силы придут с другой стороны, тогда можно среагировать быстрее перебросив вас.

– Да, слишком много условностей. – вздохнул я. – Вертушка с ракетами нам бы сейчас не помешала. Расстрелять их с высоты и никаких проблем.

– Что верно, то верно. Ладно, пойду обрадую брата. Спасибо за ножи. Возможно, они спасут множество жизней.

После того как Герц ушел, я махнул рукой Халите и вышел за дверь. Больше нам делать в этом пентхаусе нечего. Системные инструменты решил оставить. В них нужды нет, ибо как оказалось я и своими силами могу все сделать. Это радовало.

На улице все еще хватало зевак, но теперь их стало намного меньше. Корги и подгалянец присутствовали тут. Первый наслаждался вниманием детей, они его гладили и тискали, а второй развлекался, не подпуская к себе никого из маленьких любителей пушистых животных. Он рычал, скалился, даже слегка использовал телепатию, но не позволял им коснуться себя. Только вот дети все равно лезли, причем так, будто он их сам с помощью той же телепатии и подначивал. Родители детишек стояли рядом и беспокоились за своих чад. Особенно за тех, кто гладил корги. Все же только недавно эта маленькая собачка показала на что она способна и как сильна. Если озвереет, в один миг может прекратить жизнь малышни. Нетрудно догадаться, что как только я вышел, эти люди отправились ко мне, чтобы обезопасить детей.

– Здравствуйте. – начал один из них. Мужчина лет сорока, человек явно не боящийся тяжелого труда так как по одному виду можно понять, что за обычным вроде как телом стоит хорошая физическая подготовка, да и его руки, точнее ручищи, покрыты мозолями. Навскидку я бы дал ему процентов двести пятьдесят от моих реальных показателей, это без учета прибавки от системы. Силен мужик, жаль, заточен только под переноску тяжестей, но никак не для боя. Хотя, если провести подготовку, вырастет быстро. – Извините, не могли бы вы убрать ваших собак? Мы боимся, что они могут навредить нашим детям. – попросил он, явно выбирая слова. Среди всей толпы, только этот мужик меня не особо боялся. Мысли людей, которые транслировал мне Смайл рисовали довольно интересную картину. Сам мужик не имел потомков, но он единственный кто не давал недавним мерзавцам себя ограбить. Он же защищал тех, кого мог. Доходило до того что родители ему хотели платить за охрану собственных детей пока они находились на работе в производственной зоне. Вот только мужик подачек не желал принимать. Гордый. Ну и с детьми не знает как обращаться.

– Нет, не могу. – сложил я руки на груди. – Это не мои собаки. Они мои друзья и вольны делать что пожелают.

– А если они укусят ребенка?! – выкрикнула какая-то женщина. Начало разговора положено и у людей просыпается смелость, а вместе с ней и наглость. – Белый вон, рычит на них! Вот-вот набросится! Уберите собак!

– А вы на что? Уводите своих детей домой. – предложила Халита. И действительно, почему не уводят? Ага, подгалянец говорит, что боятся спровоцировать корги на нападение. Мол, игрушек лишают. Многие видели, как эта маленькая собачка своими гарпунами пробивала взрослым мужикам ноги и руки, после чего тащила их сюда, оставляя за собой кровавый след. Даже сейчас спина пемброка пропиталась стекшей с лезвий крови. Некоторые дети, правда, тряпочками пытаются вытереть ее, но без воды тут явно не обойтись.

– Ты вообще молчи, шалава! – Слабый пол во время назревающего скандала чаще всего не ладят между собой и очень быстро переходят на личности. Похоже, это именно тот случай. – Накрасилась как нимфоманка, ноги раздвинула перед таким же и думаешь можешь... – договорить она не успела. Гарпун пемброка пробил ей спину и вышел из живота, мгновенно заткнув пасть стерве. Раздались крики соседних женщин, толпа просителей расступилась, в ужасе смотря как та осела на землю и подвела руки к своему животу. Корги тем временем пошел к своей цели, а дети только сейчас заметили, что что-то не так. Кстати у этой женщины не было ребенка, он пропал еще во время Отсева. За день перед апокалипсисом ее муж увез его к себе на некоторое время. Родители в разводе, вот детёныш и катается туда-сюда.

Мы с Халитой направились к кашляющей кровью женщине. Толпа молча расступилась перед нами, что и не удивительно. Наши лица были далеки от добродушных. Тем более Халита… она еле сдерживала себя, чтобы не превратить эту суку в прах, тем не менее, девушка понимала, еще один суд Линча нам не простят. Придётся отвечать по закону, а это курорт в казематах. И не возразишь, все по правилам.

– Петр! Ну сделайте же что-нибудь! – после произошедшего опасения родителей возросли до критической точки. Некоторые из них спохватились и, пользуясь тем, что пемброк отбежал от детей, стали забирать их и уводить из опасного места.

– Ничего уже не сделаешь. – ответил он. – Теперь можно только молиться. – мужчина понимал, жизнь женщины целиком в наших руках. У этих людей нет средств на зелье регенерации, слишком дорого для них, а по-другому ее не спасти. Обычное лечение не поможет, только влезать в долги. – Даже если мы все скинемся на зелье, не факт что эти люди простят ее за оскорбление.

Все разговоры транслировал мне Смайл, но не лез со своими советами. Ему было интересно, чем все это закончится или пес просто обдумывал нечто более важное, чем пустая перепалка. Я же присел перед раненой и пару раз стукнул ее по голове костяшкой пальца, привлекая к себе внимание. Дождавшись когда она поднимет на меня наполненные страхом и болью глаза, начал говорить.

– Ты оскорбила моих друзей посчитав их за обычных бешенных собак хотя никто из них ничего плохого детям не сделал. Ты посмела говорить в адрес моей девушки слова, за которые в приличном обществе принято бить морду. Собаки проглотили свою обиду и простили тебя, но тебя это ничему не научило. Ты пошла дальше, чего делать не следовало. Тебе больно сейчас? – решил уточнить я, хотя итак знал ответ. Ей чертовски больно! Настолько, что смысл моих слов до неё доходит с трудом. – А теперь представь, как больно ей. – Я слегка мотнул головой в сторону стоявшей рядом Халиты и мысленно попросил Дира вытащить гарпун из тела женщины, что он незамедлительно сделал. Та охнула, кровь обильней хлынула из ран и изо рта. Пес не просто прошил женщину, он сменил направление движения лезвия внутри тела так, чтобы то задело еще и легкие.

Я выудил флягу со святой водой и плеснул на раненую. Неприятно тратить столь ценный ресурс на такое отребье, но закон есть закон. Мы не в том положении сейчас чтобы безобразничать и уж тем более не настолько бездушные твари чтобы оставить ее умирать. Когда рана стала затягиваться, вернул фляжку на место и обратился сразу ко всем.

– Сегодня на ваше поселение напали, вы слышали пальбу, погибло несколько хороших ребят. Враг пришел всего один, но он был крайне силен. Мы с Герцем сумели его одолеть, однако придут другие, более опасные. И мы вчетвером встанем на защиту стен и ваших жизней. Вот только после сказанного этой женщиной и в случае прорыва я могу забыть, что здесь есть достойные защиты люди. – Петру было что сказать на это, но мой взгляд остановил его. – Детские сердца наполнены любовью, вот только такие родители как она, выжигают этот дар свыше, превращая своих чад в таких же как они сами. – я посмотрел на уже здоровую женщину что ощупывала себя, не веря в чудесное исцеление. Некоторые люди, заметив это так же пялились на нее.