Страница 44 из 54
Через полчаса мы были на месте происшествия, в домике у Реджинальд-Сквера. Грегсон, Холмс, Кеннер и я вошли в дом, а полицейские остались у ворот.
Кеннер весело расхаживал по комнате.
— Отсюда вот вошел, — спокойно объяснял он, — шагнул через порог; старушка, значит, удивилась, да от меня. Здесь вот я ее догнал и доконал по голове.
— Негодяй говорит правду, — прошептал Холмс. — Кеннер! Почему вы сознались?
— Да что же не сознаваться-то? Кабы не убийство, а то дело чистое. Убил и сознался.
— Вас повесят, — вежливо вставил Грегсон.
— Да, за такие дела по головке нельзя гладить, — охотно согласился Кеннер. — Повишу за старушкино здоровье.
Холмс стоял хмурый.
— Погода в этот день была грязная, — нерешительно сказал он, посматривая на пол, — и вы долго ходили по улице.
— Это верно. Дождина был здоровый, а я пешком припер.
— Скотина, — шепнул Холмс, — все из-под рук вырывает… Ушли вы из дома…
— Через четверть часа. Парадным ходом.
Кеннер немного помолчал, посмотрел на часы и зевнул:
— Ну, в тюрьму, так в тюрьму… Время детское, отправить еще и сейчас успеете…
Когда мы вдвоем подъезжали к дому, Шерлок закурил трубку:
— Мориарти пустил в ход небывалое оружие. Я погибаю.
Не успели мы отдохнуть от потрясений этой ночи, как через четыре дня весь Лондон потрясло известие о кошмарном убийстве в отеле «Средней Козы», где жертвами пали старик-отец с одним законным и двумя побочными сыновьями.
Грегсон позвонил сейчас же, как только полиции стало известно об убийстве.
— Приезжайте, — взволнованно говорил он. — Нас не пускает в гостиницу хозяин. Он уверяет, что он сообщник, и ему не приказано никого пускать в комнаты убитых до вашего приезда.
— Нужно взять револьвер, Холмс?
— Не берите, — грустно прошептал мой друг. — Он нам, кажется, не понадобится… Едемте.
У ворот нас дожидался кеб. Кучер наклонился к Холмсу и громко сказал:
— Скорее, сэр. Я уходил из дома последним, едва успев покончить с младшим из семьи, и каждую минуту туда может войти полиция. Она отнимет у вас честь раскрытия преступления.
Не раз нам приходилось переживать жуткие минуты, но ехать среди белого дня в кебе, управляемом сенсационным убийцей, — это было слишком.
В комнате убитых мы застали полный беспорядок. Я посмотрел на Холмса: он стоял бледный, с дрожащими руками. Тяжело вздохнув, Холмс опустился на колени и, посмотрев на след, оставленный грязной ногой, с ужасом схватился за голову.
След был тщательно очерчен мелом, а около него лежала приколотая кнопкой записка: «32 сантиметра. След мой. Ботинки покупал на Бридж-авеню в Универсальном магазине, у приказчика с рыжей бородой. Вильям Стрэд».
— Ватсон, я с ума схожу…
Мы осторожно подошли к подоконнику. На нем лежал окурок, а около окурка чьей-то неторопливой рукой было написано: «Окурок мой, сообщника. Улица Пятерых, д. № 5, в подвале, вызвать через Джима, по прозванию Зеленая Крыса. Дома от 4 до 6. Самуил Брайтон, беглый каторжник».
— Позовите прислугу отеля, — дрогнувшим голосом сказал Холмс, бессильно опускаясь в кресло. — А вы, Грегсон, съездите по адресу Универсального магазина и допросите приказчика…
Когда лакеи отеля собрались в комнату, Шерлок окинул их пытливым взглядом и спросил:
— Кто был дежурным сегодня ночью?
— Я, сэр, — почтительно ответил самый молодой, с неприятным хищным лицом, — я и впускал убийц. У нас было условлено, что они придут на полчаса раньше, но они опоздали.
— Долго они здесь были? — упавшим голосом сказал Холмс.
— О нет, сэр, — ответил другой лакей. — Я все время стоял на страже, чтобы кто-нибудь не вошел. Всего четверть часа. Эти почтенные господа поумирали быстро.
— Не будь я Джек Спринт, за которым полиция гоняется четыре года, — воскликнул третий лакей, — если кто-нибудь умирал быстрее этих молодых джентльменов.
— Целью было ограбление? — отвернувшись в сторону, спросил Холмс.
— О да, сэр. В несгораемом ящике мы оставили записку, сколько нами взято денег, а также подробный адрес лица, у которого эти деньги хранятся.
Через несколько минут вернулся Грегсон.
— Я виделся с приказчиком. Лицо, купившее ботинки, оставило у него свой адрес и просило сообщить о нем полиции. Это Вильям Стрэд.
— Не забудьте, что я убивал, — раздался сзади нас голос.
Мы обернулись. Перед нами стоял кучер нашего кеба.
— И я человек, — добавил хозяин отеля, входя в комнату, — и меня забывать не надо. Не знай я обо всем, ничего не произошло бы. Фамилия моя — Бриджерс. Судился четыре раза.
— Делайте что хотите, Грегсон, — крикнул Холмс, затыкая уши. — Мориарти издевается надо мной… Если еще пять-шесть таких убийств, мне придется открыть табачную лавочку или сделаться маркером… Я должен чем-нибудь зарабатывать кусок хлеба…
И с истерическими криками он бросился на улицу.
Во время расследования следующего убийства, на которое Грегсон и его товарищ Лестрад позвали Холмса, убийца просто дожидался около трупа и читал газету.
— Как вы долго, — с укором обратился он к Холмсу. — Я уже и следы оставлял, и окурки бросал, и оттиски с пальцев понаделал на всех стеклах, даже руку разрезал, чтобы оттиски яснее были, а вы так опаздываете…
— Подлец, — с возмущением бросил Холмс, — от себя работаешь или от Мориарти?
— От него. Он сегодня к вам в шесть часов звонить будет.
Это оказалось правильным. Ровно в шесть часов раздался телефонный звонок, и трубка едва не выпала из рук Холмса, когда он приложил ее к уху.
— Здравствуйте, Холмс. Это я — Мориарти.
— Я сотру тебя с лица земли, — хрипло крикнул Холмс. — Я не арестую тебя сейчас, но когда придет время…
— Будет, Холмс. Вы обязаны меня арестовать. Я говорю в присутствии двух посторонних лиц, хозяина булочной и какого-то футболиста, что вы обязаны арестовать меня. Иначе я донесу полиции… Жду вас на четырнадцатой аллее Гайд-Парка. Приходите с Ватсоном и полицией.
— Я схожу с ума, — прошептал Холмс. — Он меня преследует… Одевайтесь, Ватсон.
Когда мы с Шерлоком, Грегсоном и дюжиной полисменов приехали на условленное место, Мориарти уже стоял там, дожидаясь нас, окруженный массой публики и репортеров. Холмс вплотную приблизился к Мориарти.
— Я бессилен, — задыхаясь от злобы, несмотря на свое хладнокровие, сказал Холмс. — Вы припрятали концы в воду, и я не могу вас арестовать. Но я доберусь до вас, когда у меня будут в руках данные…
— Об ожерелье леди Грахам? — спросил Мориарти.
— Вы, конечно, отправили его в Америку вместе с перстнем графа Пешбери?
— Ничего подобного, — и Мориарти опустил руку в карман, — вот ожерелье, вот перстень. А вот, кстати, и медальон убитого герцога Рококо. А вот браслеты графини Ампир.
— А… того… собственноручные убийства…
— Для двух виселиц хватит. Во-первых, убийство старого фермера в Пенджбере. Сам работал. Во-вторых…
— Грегсон, — сдерживая слезы отчаяния, пробормотал Холмс, — я, кажется, здесь лишний.
На другое утро репортеры больших газет оповестили о случившемся читателей поучительной заметкой, которая заканчивалась так: «…нарядом полиции был арестован известный преступник, профессор Мориарти. При аресте присутствовало много посторонней публики. Среди присутствующих: Шерлок Холмс…»
Через полгода однажды утром я бесцельно бродил по улицам Лондона. Около Гайд-Парка я встретил какую-то процессию. То были безработные. И когда я ближе всмотрелся в проходящих мимо, я на мгновение увидел четкий профиль Шерлока Холмса.
— Холмс! — крикнул я.
Он обернулся, посмотрел на меня усталыми глазами и, по-видимому, не узнав, сказал:
— Может быть, сэр хочет предложить мне какую-нибудь работу? В этом проклятом Лондоне можно сдохнуть с голоду, не имея определенной профессии…
И, махнув рукой, он пошел дальше.