Хокин (ЛП)

— Либо ты ешь, и я смогу понаблюдать, как тебя выворачивает от боли, либо я буду пинать тебя до тех пор, пока ты не начнешь харкать желчью. Выбирай. По мне так уж лучше чем-то блевать, чем желчью. Хотя, полагаю, ты выберешь второе.

У Хока самого заныл желудок. Как он мог забыть, что Дрейгеру нравилось наблюдать, как его жертву тошнит, пока он ее мучает?

«Ты знаешь как».

Да, знал. Как и большинство собратьев, Хокин умел отстраняться, отключать чувства в работе, запирать все дерьмо в виртуальный ящик, который редко открывается. Потому что открытие этого ящика могло сломить даже самых бессердечных воинов, разрушить их объективность и отстраненность, необходимые для выполнения заданий.

Аврора закрыла глаза и вздрогнула.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что должен, — ответил Дрейгер, устрашающе хриплым голосом. — Уверен, что во всем этом есть какая-то патология, какой-то травматический надлом, который я пережил в детстве и который напрочь лишил меня страха и боли.

Она открыла глаза. Из-за тусклого света круги под ее глазами от усталости казались даже еще темнее.

— Но это не значит, что ты должен такое вытворять.

— Неверно. — Дрейгер вздохнул, будто втягивал в себя запах страдания, ублюдок. — Представь, что тебе незачем жить. Представь депрессию, из которой тебе не выбраться. Я мертв внутри. Ничто не приносит мне счастья. Ничто не трогает за душу. Ничто, за исключением того, что я делаю с женщинами, подобными тебе. Понимание того, что избавляю землю от подонков, которые пользуются магией, дает мне повод жить. — Дрейгер бросил сумку с едой на пол и потянулся за скальпелем, который лежал на подносе с пыточными инструментами.　- Что ж, приступим.

Дерьмо. Хок должен его остановить, но как? Он не может просто появиться в воздухе и оглушить парня. Из всех правил Мемитимов, наносить вред своему праймори — огромнейший грех. Это преступление настолько вопиющее, что за него можно потерять свободу… или жизнь. Поэтому Хоку надо выманить Джейсона. Или напугать, чтобы он отсюда сбежал.

Хокин быстро перенесся на улицу в поисках подходящего предмета. Когда поднял ржавый лом, послышался крик, приглушенный металлическими стенами контейнера и вынуждающий Хока торопиться, но от него кровь застыла в жилах, а тело налилось яростью.

Представив, что Дрейгер сидит на пассажирском сиденье своей машины, Хокин ударил ломом в стекло с той стороны. Осколки взмыли в воздух, вот только не было никакого удовольствия, пока эти осколки не вонзятся в череп Дрейгера. Взвыла сигнализация, сопровождаемая звоном осыпающего стекла.

Оставаясь невидимым, Хокин перенесся обратно в контейнер, в то время как Дрейгер открыл тяжелую дверь и выглянул на улицу. Аврора беспомощно болталась на цепях, кровь стекала по частично освежёванному бедру, и Хокину понадобился весь самоконтроль, чтобы не броситься и не освободить ее прямо здесь и сейчас. К счастью, она потеряла сознание, вот только это, никак не улучшало состояние Хокина, гнев лишь усилился, пробуждая в Хокине желание уничтожить Дрейгера. И он бы так и сделал, не будь тот праймори. Долбаные правила. Долбаная работа. Хок все это ненавидел. Он отлично выполнял свои обязанности, но, черт возьми, порой все это сильно презирал. Как только Хокин станет членом Совета, все это дерьмо изменится.

Дрейгер внимательно всмотрелся в сумерки, прежде чем отважился выключить сигнализацию. Выглядя, как никогда нервным, ублюдок вернулся в контейнер, хмуро взглянул на, обмякшую на цепях, Аврору и закрыл раздвижную дверь.

Хок переместился на улицу чуть дальше и наблюдал, как Дрейгер уезжает, а затем вернулся в контейнер и положил бессознательную Аврору на металлический пол. Ей нужна медицинская помощь, но он не мог доставить ее в человеческую больницу. Возникнет слишком много вопросов, приедет полиция и, в конце концов, ее заявления приведут к аресту Дрейгеру. И что же делать?

Вопрос на миллион. Но логика и трудовые обязанности вернули Хока в реальность. Нравится это или нет, но почему-то этот отморозок был жизненно необходим человеческому сообществу, и Хокин должен удостовериться, что Дрейгер исполнил своё предназначение в этом мире.

И, возможно, удалив Аврору из этого уравнения, Хок мог бы все исправить. Быть может.

«Пожалуйста, пусть все встанет на свои места».

Бережно держа Аврору в объятиях и пытаясь не думать о том, насколько хрупкое и холодное её тело, Хокин перенесся на подземную стоянку ЦБП и во второй раз за несколько дней направился к раздвижным дверям, ведущим в отделение неотложной помощи. В то же мгновение, как Хок вошел, мохнатый медбрат с пятаком вместо носа и медсестра с небольшими рожками на висках бросились к нему и проводили в палату, где он положил Аврору на каталку. К ним присоединилась женщина в белом халате, с вышитым на нем кадуцеем и именем «Блэсфим» и начала задавать Хоку вопросы, пока медсестра и медбрат ставили капельницу Авроре и проверяли жизненные показатели.

— К какому виду она принадлежит? — спросила Блэсфим.

— Я не уверен, — начал Хокин, — но думаю, наполовину человек.

Она кивнула и обратилась к медбрату:

— Сбегай за БД ДНК.

— БД ДНК? — Хок отошел в сторону, чтобы медбрат смог проскользнуть мимо.

— База данных ДНК, — ответила она, разрезая футболку Авроры. — Мы прогоним ее ДНК по зарегистрированным видам в нашей базе, может с кем-то будет совпадение.

— А если совпадения не будет?

— Тогда запишем ее как новый неизвестный вид и будем ждать, когда она придет в себя и расскажет нам кто такая. — Она дала медсестре несколько указаний, наполненных медицинскими терминами, а затем снова обратила внимание на Хокина. — Что с ней случилось и как ты причастен ко всему этому?

Хок растерялся от подобного вопроса, а когда поймал на себе взгляд медсестры, ему пришло в голову, что ситуацию можно легко списать на домашнее насилие. Его удивило, что демонам есть дело до подобного дерьма.

— Ее похитил серийный убийца и издевался над ней. Я ее спас.　- Он мог объяснить более подробно, но понял, что лучше сохранить в секрете то, что он ангел под прикрытием в больнице для демонов. Да, вчера, когда угрожала опасность, Хоку пришлось раскрыть свою личность, да и несколько членов персонала знали, что он брат Идесс, но она заверила, что они не проболтаются. Очевидно, что доктор, который руководил больницей, был приверженцем правил.

Будто зная, что разговаривают о ней, Аврора застонала, открыла глаза и уставилась на Хокина. В них были страх и непонимание ситуации, которые он ощутил, понял. Потому что сотни лет назад, в возрасте восемнадцати лет его избивали, мучили, держали в клетке, и он ждал своей очереди на плаху. Единственный вопрос был в том, лишится он одной руки или обеих за то, что украл хлеб. А затем он проснулся в мягкой постели в замке в Бельгии, окруженный незнакомцами, и ни фига не понимал, что происходит. Поэтому чувства Авроры ему знакомы, поэтому он инстинктивно потянулся к ее руке. Блэсфим не дала ему, и в то мгновение он понял, что она не демон. Ее энергия, которая, словно крылья бабочки, скользнула по его коже, была ангельской. Блэсфим ангел. Ее небесная аура слаба, что значит, она не полноценный обитатель Небес, но темную энергию не-падшего, как и злую падшего или ровную, непримечательную бывшего Мемитима она в себе не несла. Интересно.

— Отправляйся в комнату ожидания, — строго произнесла Блэсфим, не оставив и возможности для спора. — Или можешь оставить контакты и уйти из больницы. Я с тобой свяжусь, как только смогу.

Хок не хотел покидать Аврору, но понимал, что должен вернуться к своим обязанностям. И это хорошо, потому что в противном случае Дрейгер был бы уже мертв.

Скальпели и пилы костей. Гротескные сцены крови и частей тела. Куски плоти и волосы, прилипшие к брезенту. Красивый мужчина тянется к ней, но не может достать. Рычащие монстры выходят из тумана на темную парковку. Звон цепей, зловоние запекшейся крови. Мужчина снова тянется к ней, но какие-то лапы утягивают ее прочь.