Страница 3 из 6
«Приводя к перестройке мышления, памяти и других психических функций, – писал Л. С. Выготский, – речь становится универсальным средством воздействия на мир, вместе со словом в сознание человека вносится новый modus operandi, способ действия». Современная психология рассматривает речь как средство общения, т. е. как сложную и специфически организованную форму сознательной деятельности, в которой участвуют два субъекта – формирующий высказывание и воспринимающий его. Речь является не только средством и формой общения, но и орудием мышления, средством организации и регуляции психических процессов человека, а также средством регуляции поведения и деятельности человека. С помощью речи человек планирует и организует свое поведение.
Пример: При исследовании динамического праксиса с помощью методики «Кулак-ребро-ладонь», ребенок не усваивает программу действий (вместо кулак-ребро-ладонь делает кулак-ладонь-ребро или т. п.) или упрощает программу (делает только первое и третье движение). В этом случае необходимо выяснить, в результате чего происходит неусвоение или упрощение программы деятельности. Либо эти нарушения идут из глубинных структур мозга, либо из корковых. Для выяснения этого нейропсихолог говорит ребенку:
– А теперь сам себе диктуй – «кулак, ребро, ладонь».
Т.е. таким образом мы организуем действие речью. И если речь помогает, то значит, что корковые зоны мозга у ребенка (и взрослого) работают нормально. Т. е. указывает на зрелость корковых механизмов и слабость глубинных – подкорковых механизмов данного психического процесса, а именно, динамического праксиса.
Речь тесно связана с мышлением. Известно, что мысль и слово не связаны между собой изначальной связью. Пути их возникновения и развития не всегда совпадают. Связь этих психических процессов возникает, изменяется и разрастается в ходе самого развития мышления и речи. Эти процессы едины, но не тождественны. Единицы, в которых осуществляется мышление и речь, разные. Однако они едины, и их сложное единство проявляется наиболее всего в значении слова. Вот почему «значение слова оказывается одновременно речевым и интеллектуальным феноменом».
Речь принимает участие во всех видах мышления – практическом, наглядном и абстрактном. В процессе наглядного мышления речь осуществляет значительную работу, вычленяя существенные признаки воспринимаемых явлений, ситуаций и абстрагирует от несущественных. Существенные же признаки слово обобщает. Обобщая комплекс признаков предмета (объекта, явления) на основе одного, двух существенных признаков, слово, тем самым, вводит этот предмет (явление, действие и т. д.) в определенную категорию, т. е. речь выполняет функцию категоризации речи. Само же оно в этом случае становится словом-наименованием, т. е. несет уже обозначающую функцию.
Слово выражает обобщение, поскольку является формой существования понятия, формой существования мысли и средством ее формирования и выражения. Но мысль не только выражается в слове, но и совершается в нем. Все это делает речь не только способом общения людей друг с другом, но и способом формирования и реализации мышления, познавательной деятельности, способом хранения общечеловеческого социального опыта.
Благодаря речи мышление становится абстрактным. Это положение в современной психологии о сложном единстве, но не тождестве речи и мышления является важным для правильного понимания афазии, соотношения нарушения речи с состоянием мыслительных процессов при разных формах афазии, роли мыслительной деятельности в восстановительном обучении и т. д.
Не менее тесно речь связана с другими психическими процессами. Так, восприятие под воздействием речи становится более точным и приобретает избирательный и системный характер. Благодаря речи восприятие становится осмысленным и категориальным восприятием. Человек получает возможность отражения тех связей и отношений реальной действительности, которые выходят за пределы чувственного восприятия, речь как бы удваивает мир человека – мир, данный в чувственном восприятии, и мир, отраженный в речи. Таким образом, благодаря речи возникают логическая память, категориальное восприятие, в двигательной сфере на базе элементарных движений и действий формируются предметные действия.
И, наконец, седьмой особенностью ВПФ является их системное строение (каждая ВПФ находится в системе с другими психическими функциями, так, память всегда находится во взаимодействии с рядом ВПФ – речью, вниманием, мышлением; в других случаях работает система – ВПФ – память, мышление, образы-представления, восприятие и др.) и их сложная многоуровневая и многозначная структура.
Так, например, для осуществления такого сложного психического процесса как письмо, необходимо: наличие по крайней мере трех звеньев в его структуре.
1. На психологическом уровне – мотив, намерение и определенный уровень знаний, понимание общего смысла всего текста, в целом.
2. На сенсомоторном уровне – звено звукоразличения и объем акустического и оптического восприятия, слухоречевая память.
3. Перешифровка грамматических конструкций предложений, текста на единицы значения.
Многие из этих психических функций у ребенка еще не сформированы и произвольны.
У ребенка автоматизированы элементарные психические функции – это непроизвольные память, мышление, восприятие. Однако, начиная со школьного возраста, ВПФ коррелируют между собой больше, чем с элементарными ПФ.
При нейропсихологическом обследовании детей необходимо исследовать, с какими психическими функциями (ПФ) взаимодействуют нарушенные. Так, если у взрослого в первую очередь страдают низшие ПФ, то у ребенка – высшие психические функции.
Краткий анализ существенных характеристик ВПФ, представлений в современной психологии об их происхождении и структуре показывает сложность психической деятельности человека, ее высших психических функций как по их содержанию, происхождению, так и по структуре. Таким образом, современная отечественная психология рассматривает ВПФ как общественно-исторические по происхождению, опосредствованные по структуре и произвольные по протеканию. Особую важность в этом процессе формирования ВПФ и их развития представляет тот процесс, в котором и благодаря которому и формируются ВПФ – процесс присвоения.
II. Учение о функциональной системе как психофизиологической основе высших психических функций
Второй концепцией, входящей в раздел социально-биологической интеграции в психике человека, имеющей важнейшее значение для понимания взаимодействия мозга и психики, является учение о функциональной системе, которое сыграло огромную роль в решении проблемы локализации ВПФ, и, прежде всего, интересующей нас функции речи и ее нарушения (афазии).
П.К. Анохин писал, что функциональная система представляет собой избирательное динамическое образование, состоящее из значительного числа анатомических и физиологических образований, часто территориально расположенных в различных частях центральной нервной системы, однако всегда объединенных функционально, т. е. на основе выполнения одной задачи для получения конечного приспособительного эффекта. Он писал также о компенсаторной роли функциональных систем. Состав всех функциональных систем – это афферентации, поступающие от различных частей мозга. Функциональная система представляет собой замкнутую систему и работает благодаря постоянной связи различных анализаторных систем.
А.Р. Лурия считал, что функциональные системы «не появляются в готовом виде к рождению ребенка… и не созревают самостоятельно, но формируются в процессе общения и предметной деятельности ребенка… и являются материальным субстратом психических функций».
Функциональная система обладает большим числом полезных свойств, одним из которых является регулятивное свойство, присущее ей как целому, но не имеющееся у ее частей. Регулятивные свойства функциональной системы заключаются прежде всего в том, что «при любом дефекте в одной из ее частей, приводящем к нарушению полезного эффекта, происходит быстрая перестройка составляющих ее процессов». То же самое имел в виду и И.П. Павлов, когда писал о том, что организм есть в высшей степени саморегулирующаяся система. Головной мозг и особенно его кора представляет собой такое место, в котором переплетается огромное количество различных функциональных систем разного приспособительного значения; выделить структуры всех этих функциональных систем весьма затруднительно, считал П.К. Анохин. Он условно делил функциональные системы на более простые, биологические, и функциональные системы более сложные, обеспечивающие психическую жизнь индивида, которые он называл поведенческими.