Страница 13 из 68
Тереза внезапно кивнула головой.
- Нос чуть приплюснутый? Большой, но не торчит, такой нависший над губой? Брови гладкие и широкие и морда красная?
- Хоть рисуй! А что? Вы его видели?
Тереза посмотрела на нас с выражением ужаса, смешанного с удовлетворением.
- Это он. - Произнесла она торжественно. - Он был у меня в Гамильтоне! Потом приезжал почти осенью, когда я вернулась с озера. Как это вам нравится?
Мы довольно тупо глазели на нее, лишившись творческих мыслей. Понять как это нам нравится, было нелегко.
- Вот поэтому милиции трудно ловить преступников, - упрекнула я их. Все скрывают правду. Ни Тереза, ни Франек не сказали про этого мужика ни единого слова. Если бы они все рассказали, убийца бы уже давно сидел в тюрьме, и все стало бы ясно. А так что? Милиция халтурит. Показатели падают.
- Где уж там! - фыркнула Люцина. - Говно бы сидело... Я, извините, хочу сказать, много бы это им дало? Парень, как видно, может свободно путешествовать, вот он и смылся в Канаду. Говорите ка поточнее, что когда случилось. Когда он был здесь, когда в Канаде и когда нашли труп?
Тереза и Франек послушно начали считать, у них получилось, что в Воле этот разбойник появился 12 июля, первый визит Терезе нанес 10 сентября, а труп нашли 17 октября. Короче говоря, труп можно было бы считать эффектом бурного празднования именин часто встречающихся в стране Терез и Ядвиг, если бы не имущество покойника. В любом случае, облизанный коровьим языком обманщик мог быть убийцей. Между 10 сентября и 17 октября он успел бы проехать не только от Канады до Польши, но и вокруг света. Но, точно так же, он мог находиться и в любом другом месте.
- Все равно, надо было о нем рассказать, - сказала я упрямо.
- Отстань, - твердо отрезала Тереза. - Что дальше?
- Ты говорил, что их было больше, - напомнила Люцина. - Кто-то еще про нас спрашивал?
- Ах, да. В прошлом году, весной. Я садил картошку, у меня свиньи поросились, времени опять не было, но этого я хорошо запомнил. Он был посимпатичнее. Молодой, лет двадцати пяти, не больше, худой такой, высокий, выше меня, они теперь все так растут...
- Болезненно худой? - неизвестно почему заинтересовалась Люцина.
- Зачем тебе здоровье какого-то бандита? - огорчилась моя мамуся.
- Это был не бандит, - запротестовал Франек. - Он представился и имя громко сказал, что-то от ольхи, Ольшинский или Ольшевский, что-то такое. Нет, не болезненно, просто худой. Выглядел здоровым. Он был симпатичный, но уж слишком таинственный. Спрашивал о том же - про дядю Франека и его потомков. Он сказал, что есть одно дело, которое тянется уже бог знает сколько лет, его обязательно надо закончить, а без вас он не справится...
- Что за дело? - подозрительно прервала его моя мамуся.
- Понятия не имею, какое-то очень старое.
- Прадед в царском войске получил попону, пропил ее, а теперь нам придется за нее платить, - предположила я.
- Я платить не буду, - быстро и решительно открестилась моя мамуся.
- Ты что, про попону он бы спросил у Франека, - запротестовала Люцина. - Наверное, какие-то осложнения с наследством от дедушки Витольда. Мы с этим не имеем ничего общего.
- Он, собственно, больше интересовался теткой Полиной, чем дядей Франеком, - сказал Франек. - Много я ему рассказать не смог, тем более, что телеграмма о смерти дяди тогда уже пропала. Я поискал в бумагах и нашел какое-то довоенное или военное письмо, где был адрес в Варшаве, на Хмельной. Он взял этот адрес. И еще он спрашивал разные вещи, почти о всей семье, я даже удивился, откуда он столько знает. Ну, я и подумал, что в конце концов и вы заявитесь...
- Сейчас, подождите, - вмешалась тетя Ядя. - Если у покойника были эти адреса, то вы могли их у него взять! То есть, я имею ввиду, что вы уже знали... То есть, милиция знала и могла вам сказать...
- Вот именно, - поддержала я ее. - И ты бы знал, где нас искать.
Франек слегка смутился.
- Я их и не видел. Они были записаны на бумажке, а бумажку никому не показывали. Я мог спросить, но было как-то ни к чему, потому что я тогда забыл про того типа... И вообще, с милицией лучше не связываться. По-моему, это какое-то семейное дело, только немного подозрительное...
- Вот, черт! - сказала заинтригованная Люцина. - Кто-нибудь из вас знает Ольшинского?
- Нет, - ответила я за всех. - Зато ты знаешь Менюшко.
Люцина оживилась.
- А вот и знаю, да будет тебе известно! Как пить дать, я это имя слышала, причем здесь, в этих местах. Мне тогда было шестнадцать лет...
- Никакого Менюшко тут никогда не было, - решительно остановил ее Франек.
- Ну и что? А я слышала...
- А хор ангельский ты не слышала? - ядовито поинтересовалась Тереза. - Столик у тебя по полу не прыгал? Духи тебе не являлись?
- Духи нет, только призрак. Я всегда его вижу, вот он, сидит за столом...
- Слушайте, они опять подерутся, - забеспокоилась тетя Ядя. - Я бы не видела ничего серьезного, если бы за ваш счет не убивали чужих людей...
Опять заговорили одновременно все. Связь нашей семьи с убийством казалась туманной, но, тем не менее, что-то в этом было. Какая-то мрачная тайна, касающаяся нашей семьи. Тереза жутко разволновалась, моя мамуся стала выдвигать предположения, достойные попоны прадеда, Люцина подошла к вопросу по деловому:
- Хорошо еще, что у всех есть алиби, - констатировала она с удовлетворением. - Пятнадцатого мы все были у Яди на именинах, а эту жертву убили как раз пятнадцатого вечером. Нам никак было не успеть.
- Ты могла нанять убийцу, - предположила я.
- Почему я? Мне не мешает, когда труп носит мой адрес!
- Так что, может, я? - немедленно обиделась Тереза.
- Вы действительно не можете серьезно подумать? - упрекнула их тетя Ядя.
- Как это? - удивилась моя мамуся. - Мы и так все время думаем...
Франек пережидал в терпеливом молчании. Он заглянул в кувшин, вылил в него остатки молока из ведра и оперся о дверной косяк.
- Вообще-то, я кое-что знаю, - неожиданно объявил он.
Стало тихо и все на него уставились. Тетя Ядя машинально подняла фотоаппарат, как будто это кое-что, которое знал Франек, необходимо было запечатлеть.
- Что ты знаешь? - поинтересовалась Люцина.
Лицо Франека приняло обеспокоенное и озабоченное выражение: