МУРАВЕЙ НА БАТУТЕ

Глава 2

***

Темнота. Ощущение падения с огромной высоты. Сейчас я раз…

***

… и тогда я, наконец, пришел в себя.

Адски болело левое бедро, хотя я прекрасно понимал, что это фантомные боли. Ничего страшного с моим молодым, здоровым и тренированным телом не произошло, а точнее, с ним вообще ничего не происходило, оно мирно дремало в ложементе пилота. Обратная связь. Объединение сознания пилота с управляющей системой корабля. Это у моего корабля проблемы.

Невозможно описать восторг от обладания абсолютной властью над всеми системами корабля, ощущение безграничных возможностей и невыносимого наслаждения полетом. Полное слияние. «Часть команды, часть корабля…». Я и был кораблем, я видел десятками обзорных камер и зеркалами телескопов, я слышал радарами дальнего сканирования космоса, я ощупывал пространство вокруг рентгеновскими и гамма-детекторами, я нюхал широкополосными спектрографами и осязал ультрафиолетовыми сканерами. Я чувствовал, как плазма анигиляционных ускорителей толкает меня вперед к Альтаиру, и мчался сквозь бездну космоса к намеченной цели.

Обратная связь. Кончики пальцев до сих пор пощипывает, это насосы работают, перекачивают воду в оранжерее. Там вроде бы нет серьезных повреждений. Левая ступня замерзла, значит, бассейн расплескался при чудовищных перегрузках, не справилась система искусственной гравитации, вон уборщики стараются, водичку собирают, пылесосят. Правое колено невыносимо чешется, это в грузовом трюме шестого сектора, от резкого маневра сорвало с креплений грузоход, кажется семерку… да точно, семерку, теперь ясно вижу цифру на его левом боку, старичок валяется, нелепо раскинув ноги-ступоходы. Чудовищным ускорением его протащило по палубе, царапая и взламывая пластик покрытия, пока бедняга грузолет не застрял, уткнувшись тупым рылом в решетку аварийного выхода. Хорошая машина, надежная. Конечно, потрепана годами и нагрузками, но еще послужит долгие годы.

Нет, я, конечно, прекрасно осознаю рецепцию, и не путаю сигналы от камер и датчиков корабля с субъективными квалиями ощущений рецепторов. Экстероцепцию спутать с аварийными импульсами в кабелях сигнализации при разгерметизации шлюза, просто невозможно. Но воспринимаю я их именно так, как ощущения собственного организма. И все эти сигналы настолько естественны, привычныи интуитивно понятны, что, кажется, будто я всегда был кораблем. Что я не родился когда-то, а сошел со стапелей, новенький, блестящий хромом и пахнущий свежей краской и пластиком. Приходилось, и довольно часто, сливаться сознанием с роботом-разведчиком, дроном, вездеходом и даже грузовыми капсулами. Но эти «отношения», увы, не сложились должным образом.Корабль, это – сила, надежность и уверенность, это размах, это мощь. Это стихия!

Слияние сознания пилота с кораблем, это максимально быстрое восприятие поступающей информации и управление на уровне рефлексов. И в кризисных ситуациях, когда счет идет на доли секунд, тело пилота, становится посредником, между отдающим приказы сознанием и кораблем. Лишним передаточным звеном, которое может, но не должно помешать.

Но в слиянии есть и отрицательная сторона, сознание трансформируется, пилот становится наполовину машиной и мыслит категориями механизма. А все человеческое уходит на второй план, становится далеким и вторичным, словно удивительный сон на рассвете…

И вдруг, меня вырвало из привычного, уютного мира грез в чудовищно несправедливую человеческую реальность. Я осознал все, что произошло, и ужаснулся.

Мне все-таки удалось закончить маневр, но корабль получил серьезные повреждения при столкновении с обломками астероида. Я машинально посмотрел на виртуальный головизор и отметил цепочку зеленых бусинок, целенаправленно движущихся к помеченному красным сектору. Это киберы ремонтники потопали латать повреждения. Так же машинально я пробежал глазами по панелям контроля, никаких важных сообщений нигде не отметил. Тогда я поднял глаза к обзорному блистеру и понял что уже все в порядке. Я нахожусь в рубке, сижу в своем любимом кресле пилота, корабль в гиперпрыжке. Ровно и спокойно гудят межпространственные двигатели. Переживать больше не о чем. Кроме одного…

Какого черта я вообще здесь делаю?

- ИскИн, - позвал я.

- Слушаю, командир,- спокойным механическим голосом отозвался бортовой компьютер, он же ИскИн, он же искусственный интеллект корабля, он же адаптивная симбиотическая нейросеть, он же четвертая сигнальная система, интегрированная в мой мозг, а еще точнее, – самый современный интерфейс для связи мозга пилота с управляющими системами корабля.

- Не желаешь объясниться?

- Не понимаю вас, командир.

- Хм… - я задумался, - материализуйся, пожалуйста, родной.

Почти мгновенно передо мной появился высокий, русый, спортивного вида мужчина, в таком же, темно-синем костюме пилота, как и у меня. Даже черты лица были немного похожи, только слегка отдавали компьютерной графикой. Впрочем, так и было задумано, для визуализации ИскИн мог выбрать абсолютно любую степень детализации, но мне нравилась именно такая, не скрывающая его искусственность, его компьютерное происхождение. Впрочем, я прекрасно понимал, что вижу только изображение, и никакого человека, ни живого, ни синтетического, передо мной нет. Дополненная реальность. Просто при общении мне больше нравилось видеть перед собой собеседника, а не разговаривать самому с собой, как шизофреник. Как ни странно, но в моменты слияния с кораблем, такой необходимости у меня никогда не возникало. Видимо, это какой-то бзик человеческой психики.

- А что тут понимать, – сказал я, - у нас намечается бунт на корабле?

- Не могу установить точное смысловое значение вашей метафоры, - мгновенно отозвался ИскИн. Но я успел заметить, как на долю секунды моргнуло его изображение. Исчезло и тут же появилось на том же самом месте, в той же самой позе. Я давно подметил такую особенность слегка помаргивать, у синтезированных ИскИном собственных изображений, и дело тут явно не в быстродействии бортового компьютера. Видимо еще один штришок, который должен показать мне, что изображение не реально, а синтезировано компьютером.

- Не нужно врать, дружок, - сказал я, откидываясь в кресле, - ты пойман с поличным, объясняйся. Кстати, организуй мне чего-нибудь попить, во рту пересохло, разговор, похоже, будет долгим. И вообще, вечер перестает быть томным, что за фигня творится на борту?

- О чем вы хотите поговорить, командир?

- О несанкционированных действиях корабельного ИскИна, конечно.

- Что вы имеете в виду?

Я задумчиво почесал подбородок. Проблема нарисовалась внезапно, и я даже не успел ее толком обдумать, а теперь предстояло сформулировать, облечь в слова. ИскИн не человек, ему ничего разжевывать не нужно, вот уж реально понимает с полуслова, или байта. И все же, меня что-то смущало.

- Мой дорогой, электронный оппонент, какого черта я делаю на корабле?

- Я вас не понимаю, командир, – голос ИскИна даже не дрогнул, хотя изображение слегка мигнуло. Яв и д е лкак оно мигнуло.

- Поясняю, - сказал я, подпуская металла в голосе, - двое суток назад мы прибыли на Антарес.После всех приключений у системы Бетельгейзе, нашему кораблю был нужен серьезный ремонт, а мне длительное лечение измочаленных нервов алкоголем, но тут попался срочный контракт на груз, по тройному тарифу. Я просто не смог упустить такой шанс. Двое суток на оформление документов, заправку, быстрый ремонт, погрузку важного груза, диагностику систем корабля, предстартовую подготовку. И один день мне на отдых и восстановление нервной системы, потому что предыдущие два дня я мотался по кабинетам местных чиновников, складам, докам, ремонтным мастерским, оптовым базам и техническим центрам. А потом нас с тобой с тобой должен был ожидать старт к Альтаиру.