Страница 6 из 18
Я действительно рада, что повстречала именно его. Мне бы не удалось отделаться от властолюбивого старика или похотливого извращенца. Менес же не побоялся предложить мне помощь, даже зная, что я, Богиня, могу осерчать на него, а после пробуждения, сразу же бросился ниц предо мной.
— М? Почему вы так смотрите на меня? — оба парня растерянно и удивленно глядели мне в глаза. — Хватит пялиться, кому сказала!
— Прошу прощения, Великая Госпожа! — отвернулся от меня Рет, спрятав лицо. Но я видела, как его уши зарделись. Не уж то настолько жарко?
— Да, такого больше не будет, Нурия! — и мальчишка тоже отвернулся. Хах. Какого же черта с ними творится сегодня?
За оставшийся день никто со мной больше не разговаривал, кроме Иситнофрет, несколько раз подъехавшей ко мне сразу же, как Нефертари хотела поболтать с ней и пообщаться. Они разговаривали уже сегодня утром. Царица что-то сказала Иситнофрет, а та вела себя довольно напряженно.
К вечеру, как и обещал Нирей, мы смогли достичь Карнака. Его покровительница — Богиня Маат, олицетворяющая собой правду и справедливость. Очень давно я читала легенду о том, что египтяне верили, будто тот, кто хотя бы раз помолиться в храме Маат и отдаст свою душу в службу этой Богини, никогда не сможет лгать.
После того, как нас заселили в огромной вилле и мы отдохнули ночью, рано утром мы направились в храм, чтобы помолиться и потратить весь оставшийся день на отдых в городе.
Храм Маат был намного меньше, нежели храм Амона-Ра в Фивах. Как обычно, я не пошла молиться и начала прогуливаться по храму. В истории об этом святилище практически ничего не сказано. Карнак известен огромными храмами Богов Монту и Амона-Ра.
— Эм… Великая Госпожа! — услышала я за спиной робкий голос.
— В чем дело, Иситнофрет? — спросила я, повернувшись. — Разве ты не должна была молиться вместе с остальными?
— Да, Великая Госпожа, просто… — ее ныне спокойный и тихий голос сменился на громкий и умоляющий, а сама девушка упала на колени. — Прошу, Бастет! Молю вас, скажите, что меня ждет в будущем? Из-за чего я стану настолько известной?!
Я вздохнула. Нужно постараться объяснить причину наиболее правдоподобно.
— Понимаешь, — присела я на колени. — Богам запрещено говорить людям о будущем, пока не придет назначенное время. Я обещаю, что с тобой ничего плохого не произойдет, но пока что, потерпи немного и не терзай себя. По приезду в Фивы, я тут же объявлю твою судьбу фараону и тебе.
Иситнофрет даже расплакалась от облегчения, что с ней ничего ужасного не случится. Она ничего не говорила, лишь, стоя на коленях и приклонив лоб к холодному полу храма, рыдала.
— Ты успокоилась? — наконец спросила я, когда она затихла.
— Да, моя Госпожа, — тихо сказала она.
— Вставай, я хотела тебя кое о чем спросить.
— М? О чем же?
— О царице Нефертари. Ты избегаешь ее. Все ли в порядке в ваших отношениях?
— На самом деле, Госпожа Бастет… — замялась девушка. — Я не знаю, как наиболее правильно описать это, но я боюсь царицу.
— Она что-то сказала тебе?
— Нет, нет, нет! — уверила она меня. — Я скорее боюсь не ее саму, а ее мужа, Великого фараона.
— А? Рамсеса? — удивилась я и тут меня прорвало. — Ха-ха-ха! Иситнофрет, ну что же ты! Не стоит его бояться! Поверь мне, он не только с тобой так холоден. В нашу первую встречу он осмелился несколько раз нагрубить мне, уже зная, что я его Богиня. Тем более, если что-то и случится, я не могу позволить ему навредить тебе, ибо тогда вся история самого Рамсеса пойдет на смарку!
Как фараон и планировал, весь оставшийся день мы смогли прогуляться по городу. Рамсес не позволял нам с Нефертари уходить дальше пяти шагов от него, чтобы мы смогли сразу указать на тот подарок, который хотим получить на рынке.
За десять минут Нефертари успела получить в дар целую кучу различных иностранных сладостей. Я думала, что она будет сдержанна и ничего не попросит, или же, в крайнем случае, будет молить об украшениях, однако нет. Ее слабость — сладости!
Я же не видела смысла во всех этих подарках, так как мое присутствие здесь всего лишь временно. Фараону даже приходилось пару раз самому предлагать мне подарки, а мне, в свою очередь, отказываться. Сказать, что он еле сдерживался от злости — ничего не сказать! Он буквально кипел от того, что его Богиня отвергает щедрые дары.
— Нурия! — услышала я позади голос Менеса. Хотя, сказать честно, даже по обращению ко мне можно догадаться, что это он, ведь никто так меня больше не называет здесь. — Смотри, что я нашел!
— Что это? — спросила я, взглянув на огромный кусок светло-голубой полупрозрачной ткани с различными узорами.
— Палантин конечно же! — мда… Если Менес воодушевляется, то ничего не сможет остановить, пока он не упадет от усталости. — Эта ткань особая! В ней не только не будет жарко, так она еще и скроет тебя от солнца! А также спрячет уши и ты сможешь снять свой плащ! В нем, наверно, ужасно душно, правда?!
— Моей Богине не нужны чьи-либо дары, — о, холодок пробежал от злобного тона Рамсеса. Его глаза, буквально, сверкали, говоря: «Только попробуй сделать хоть шаг ближе». Жуть. — Она может принимать их лишь от своего фараона!
— Спасибо, Менес, — хитро улыбнулась я, взяв у парнишки палантин. — Твои подарки, как и всегда, очень нужны в данный момент.
— Это хорошо! — вновь повеселел Менес сразу же, как только я завязала платок и сняла плащ. Он был прав, стало намного прохладнее. Увидев злой, и даже немного обиженный, взгляд фараона, он стал медленно удаляться. — Ой, я же хотел поискать Рета! Ага, вот-вот найду его и дальше пойдем!
Мда, тут бы и я убежала.
— Почему ты принимаешь лишь его подарки? — спросил фараон, более-менее успокоившись.
— Потому что они от чистого сердца. И потому что, я уже давно пытаюсь донести до тебя мысль, мой фараон. Мне совсем ничего не нужно от тебя, ибо это «все» у меня уже есть.
— Как скажешь, моя Богиня.
— Ты не малый ребенок, Рамсес, — продолжила я. — Ты должен понимать, что каждое существо, будь оно Богом или человеком, должно иметь свои желания, ибо все мы — равны! Пока я сама не захочу принимать что-либо от тебя, ты ведь не сможешь меня заставить. Разве я не права?
— Конечно права, моя Госпожа, — кивнул фараон.
Через несколько дней мы стали покидать город все тем же большим «стадом». Фараон мало со мной разговаривал, но, как я поняла, он пытается осознать все то, что я ему сказала. Я не нуждаюсь в его подарках, пока сама этого не захочу, ибо он пытается всего лишь вызвать мою благосклонность к нему. Это очень эгоистично.
— Держи, — протянул мне Рет руку, в которой что-то держал. Его голос звучал глухо и робко. Совсем не похоже.
— Что это? — я протянула руки, чтобы взять подарок. Когда ладонь парня разжалась, я увидела невероятно красивое золотое зеркало, украшенное голубыми и зелеными драгоценными камнями. Даже не обращая внимания на то, что я не принимала подарков от Рамсеса, такую прелесть я взяла бы у любого. — Это мне?
— Конечно тебе, моя Госпожа, — его голова была отвернута в противоположную сторону, а голос звучал смущенно. — Я хотел извиниться.
— За что же это? — удивилась я.
— Я нагрубил тебе, Госпожа, и не поверил в храме Амона-Ра. Мне действительно следовало быть более осведомленным, на счет всех тех, кто ехал с нами. Так что, прошу, Госпожа, прости.
Так вот то чувство, когда тебе говорят искренне без каких-либо скрытых намерений. Я так давно не слышала их. Подведя свою лошадь поближе к его, я наклонилась и поцеловала Рета в щеку.
— Спасибо, ты официально прощен своей Богиней! — улыбнулась я.
Ха-ха. Видели бы вы, как вспыхнуло его лицо. Мне казалось, что он сейчас свалится в обморок прямо с коня. Что ж, если это случится, я не буду винить себя.
*Имя «Менес» переводится с египетского как «Тростник».
========== Сказ о трех Богах: Хнум, Осирис и Тот ==========