Страница 12 из 16
— Вот еще, — сказал Юма немного погодя и вновь приступил к работе. — Ты еще сорвешь что-нибудь не то, и все испортишь. Я скажу тебе еще раз — убирайся из моего огорода.
— Но, Юма-сан! — обиженно топнула ногой Юи. — Я хочу помочь тебе!
— Не мешай мне. Сходи к Руки и поиграй с этими его безделушками.
— Это называется говаламолка, Юма-сан, — сказала малышка, довольная, что знает такое сложное слово, хоть и произносит его неправильно.
— Мне все равно. Хочешь помочь — уйди куда-нибудь и не попадайся мне на глаза.
— Ой, Юма-сан! А можно я приготовлю ужин? Братик говорил, что я очень хорошо готовлю!
— Да делай, что хочешь, только уйди наконец! — рявкнул вампир, и малышка, испугавшись, тут же убежала.
Ближе к вечеру Юма, с полной корзиной самых разных овощей, направился в дом после тяжелой работы и с удивлением обнаружил на кухне Юи, про которую уже давно забыл, с поварешкой в руках.
— Юма-сан, я готова! Давай сюда овощи!
Решив довериться малышке, Юма отдал корзину и начал помогать, с любопытством наблюдая за умелой готовкой девчушки. Она готовила с детства: в доме отца, для Сакамаки, а теперь и для Муками, и она была крайне счастлива, когда парень, отведав ее супа, выдал, «что это вполне себе неплохо».
— Это отлично, Юма-сан, а не неплохо! — завысила оценку Юи, и вампир усмехнулся.
— Как скажешь, свинка, как скажешь, — похлопал он ее по голове.
И в тот же вечер все четверо Муками ели настолько же вкусную, а может даже и лучше, еду, приготовленную Юи, а перед этим выращенную и Юмой. На следующий день девочка вновь заблудилась в особняке, и опять же по случайности забредя на улицу, увидела поджидавшего ее вампира.
— Ну что, свинка, ты идешь помидоры рвать?
Девочка удивленно замолчала, а после счастливо улыбнулась и выкрикнула:
— Да! — после чего подбежала к Юме, и будучи подхваченной им на его спину, весело рассмеялась.
========== Глава 11. Азуса-кун, это не я! ==========
— Когда похитишь ее и приведешь сюда, Азуса, не смей наносить ей какие-либо раны.
— Но Руки… как же я тогда… докажу свою любовь… Еве?..
— Будет вполне достаточно, если Юи останется цела. Тогда она сможет понять всю твою «любовь»…
***
Юи шла по коридорам дома, со скукой рассматривая однотонные стены и многочисленные двери, которые уже смогла, наконец, запомнить. Заниматься ей сейчас было нечем — Юма находился в теплице, где было чересчур жарко для малышки, а Руки просил не тревожить его какое-то время. Обед давно прошел, но и до ужина далеко было, так что ничего не оставалось, кроме как бесцельно бродить, открывая каждую дверь подряд, заглядывая внутрь и пытаясь увидеть что-нибудь интересное.
Так получилось, что Юи открыла дверь, которая ранее всегда была заперта, и увидала сидящего на кровати четвертого брата — Азусу Муками. О, это было поистине ужасно. Робко улыбаясь, он с наслаждением смотрел, как хлестала кровь из левого запястья — в правой руке он держал серебряный кинжал. Всего пару мгновений спустя он был ужасно разочарован, и напуганная девчушка совсем этого не понимала, ведь рана с невероятной скоростью затянулась, даже не оставив шрама. Лишь свежая кровь на одеяле могла точно подтвердить тот факт, что увечье, самостоятельно нанесенное вампиром, действительно было всего минуту назад.
От испуга Юи ахнула, и Азуса, дернувшись от неожиданности, поднял голову к ней. В полутьме она смогла узнать обладателя серо-фиолетовых глаз, который забрал ее в этот дом.
— Юичка… — тихо протянул он, после чего улыбнулся.
Услышав свое имя, девочка встрепенулась и громко захлопнув дверью, побежала по коридорам в свою комнату. Она не чувствовала страха, нет, он уже давно отступил. Это было скорее желание. Навязчивое желание помочь, которое возникает у детей при виде бездомных животных или сломанных игрушек. Уже подбегая к своей комнате, Юи врезалась в уставшего, но довольного своей работой Юму.
— Ты чего по коридорам носишься, свинка? — усмехнулся он, когда альбиноска чуть не упала, слишком высоко задрав голову, чтобы посмотреть на парня.
Промолчав, малышка перевела взгляд на корзину, где было как всегда много свежих овощей. Без лишних слов Юи шустро схватила самый большой помидор и огурец, и прижав к себе, помчалась дальше, крикнув растерявшемуся Юме лишь:
— Я должна сделать салат! — и без оглядки побежала на кухню, предварительно забрав из своей комнаты розовую ленточку, когда-то подаренную ей Субару.
На кухне она смогла быстро сделать немного самого обычного салата из «украденных» овощей и майонеза, но, как твердила девочка: «Простой не значит — бесполезный!». И как только шедевр был закончен, малышка тут же решительно отправилась обратно в комнату к Азусе. Она и вправду была удивлена, когда увидела, что вампир в той же позе сидел на том же самом месте и тоскливо глядел на уже почти полностью впитавшуюся в одеяло кровь, пролитую около получаса назад.
— Азуса-кун! — громко и уверенно сказала она, нахмурив брови, чтобы показать младшему Муками всю свою серьезность, которая у нее была. Нарочно громко топая, она подошла к кровати, и протянув вампиру тарелку, требовательно продолжила: — На! Бери это!
Парень нерешительно взял тарелку, после чего Юи с пыхтением залезла на высокую кровать, и усевшись, развязала розовую ленточку с руки.
— Дай мне свою руку, Азуса-кун! — но когда Муками протянул правую руку, она отрицательно покачала головой. — Нет, правую, а не левую! — а затем замялась. — Или это левая, а это правая? Подожди! Вот эту! Дай мне вот эту руку, Азуса-кун! — к тому времени вампир совсем растерялся, поэтому покорно протянул нужную девочке руку и был немало удивлен, когда она красиво обвязала запястье ленточкой, а после улыбнулась, довольная своим творением. — А теперь ешь! — упрямо сказала Юи. — И смотри мне — чтобы все до капельки доел! И пойми, что делать себе больно — плохо!
— Юичка… — наконец, смог произнести Азуса. — Но ведь… если ты чувствуешь… боль… это значит… что ты… жив… Юичка…
— Не правда! Врешь! — закричала альбиноска, спрыгнув с кровати и побежав к двери. — А теперь сиди и ешь! — и с этими словами покинула комнату.
— Юичка… — жалобно и тоскливо произнес Азуса. — Но ведь я… не лгу…
Вскоре состоялся ужин. Все четверо Муками уже сидели на своих местах, а Юи, выглядывая из-под стола, внимательно наблюдала, как Юма накладывал равные порции еды братьям и ей из кастрюли. Однако когда дошла очередь до последнего — Азусы, малышка выпрыгнула из-под стола и выкрикнула:
— Больше! — ошеломив всех братьев.
— Ты… хочешь добавки? — сказал Юма после недолгого молчания.
— Неа! Добавки Азусе-куну! Я хочу добавки Азусе-куну! — упрямо повторяла она, хотя с ней никто и не спорил.
Внимательно проследив за тем, чтобы младшему брату положили двойную порцию, девочка улыбнулась и сказала: «Приятного аппетита!», после чего все начали есть и в скором времени, позабыли об этом инциденте.
День проходил за днем, и Юи больше не приходила к Азусе, однако кое-что в доме все же изменилось — теперь каждый день на пороге в его комнату лежал поднос с чаем и различными угощениями: то с печеньем, то с конфетами, то с имбирными пряниками. Иногда Азуса даже находил на подносе записки, где корявым подчерком с ошибками дословно говорилось что-то вроде: «Азуса-кун, сладости — вот истинная причина для осознания жизни!»
А однажды Азуса, который некоторое время назад вышел из комнаты, по своему возвращению увидел, как Юи ложила поднос с новыми угощениями и собиралась уходить.
— Юичка… — сказал он, и только тогда девчушка заметила его.
Жутко раскрасневшись от смущения, и нахмурив брови от того, что ее поймали, малышка сначала замялась, растерявшись, а затем крикнула:
— Азуса-кун, это не я! — и тут же убежала.
Смущение девочки было настолько велико, что она не выходила даже когда пришло время обеда, а после и ужина. Все это время она, заперев дверь, лежала на кровати, а когда вспоминала о своем разоблачении, то вновь краснела и пряталась под одеяло.