Страница 25 из 53
- Здесь я приказываю...
Виеро и Хогар обменялись удивленными взглядами. Виеро сказал:
- Шеф, вероятно...
- Я увижусь с доктором Чен-Лу сейчас! - сказал Хуан. Он оттолкнул Хогара в сторону и вошел в палатку.
Это была мрачная дыра, особенно после солнечного утреннего света. Хуану потребовалось только мгновение, чтобы освоиться. В этот момент Хогар и Виеро вошли в палатку.
- Пожалуйста, синьор Мартиньо, - сказал Хогар. Виеро сказал:
- Шеф, может потом?
- Кто там?
Голос был тихий, но контролируемый и шел с раскладушки в дальнем конце палатки. Хуан различил очертания человеческой фигуры, вытянувшейся на раскладушке, по белым повязкам в полусвете он различил лицо Чен-Лу.
- Это Хуан Мартиньо, - сказал Хуан.
- А-а, Джонни, - сказал Чен-Лу, и голос его зазвучал сильнее.
Хогар прошел мимо Хуана, встал на колени у раскладушки и сказал:
- Пожалуйста, доктор, не волнуйтесь.
Слова эти для Хуана показались странно фамильярными, но он никак не мог понять, отчего возникла такая ассоциация. Он подошел к раскладушке и взглянул на Чен-Лу. Щеки его опали, как будто после долгого голодания. Казалось, что глаза его утонули в двух черных ямах.
- Джонни, - сказал Чен-Лу, голос его упал до шепота. - Тогда мы спасены.
- Мы не спасены, - сказал Хуан. И он снова удивился, что выпалил такую глупость.
- А-ах, тогда плохо, - сказал Чен-Лу. - Тогда все мы уйдем вместе, а-а? - спросил Чен-Лу. А сам подумал: "Какая ирония судьбы! Мой козел отпущения попался в ту же ловушку. Все суета!"
- Еще есть надежда, - сказал Хогар. Хуан увидел, как Виеро перекрестился и подумал: "Дурачина!"
- Пока живем, а-а? - спросил Чен-Лу. Он взглянул прямо на Хуана. - Я умираю, Джонни, но большая часть прошлого ускользает от меня. - А сам подумал: "Мы все здесь умираем. А на моей родине - там, тоже все умирают. Либо голод, либо отравления, какая разница от чего?"
Хогар посмотрел на Хуана и сказал:
- Синьор, пожалуйста, идите.
- Нет, - сказал Чен-Лу. - Останься. Мне надо что-то тебе сказать.
- Вы не должны утомляться, сэр! - сказал Хогар.
- Какая разница? - спросил Чен-Лу. - Мы пришли на запад, а-а, Джонни? Хотел бы я рассмеяться!
Хуан потряс головой. Спина его ныла и по коже рук прошло ощущение покалывания. Ему вдруг показалось, что внутри палатки стало светлее.
- Рассмеяться, - прошептал Виеро. - Матерь божья!
- Ты хочешь знать, почему мое правительство не пускает ваших наблюдателей? - спросил Чен-Лу. - Вот ведь шутка! Великий крестовый поход дал обратный залп в моей стране. Земля стала негодной. Ничего ее не спасает - ни удобрения, ни химикаты, ничего!
Мир рушился, и Хуан никак не мог собрать воедино все, что говорит китаец. Негодная? Негодная земля?
- Мы стоим перед лицом такого голода, какого не знало человечество, прохрипел Чен-Лу.
- И все это из-за отсутствия насекомых? - прошептал Виеро.
- Конечно, - сказал Чен-Лу. - Что еще изменилось? Мы нарушили ключевые звенья экологической цепи. Конечно. Мы даже знаем, какие звенья... но сейчас уже слишком поздно.
"Негодная земля", - подумал Хуан. Это было главное, и это надо было осмыслить, но голова была слишком горячей, и мысли разбегались.
Виеро, недоумевающий по поводу молчания Хуана, наклонившись к Чен-Лу, спросил:
- Почему же ваши люди не признаются в этом и не предупредят нас прежде, чем будет слишком поздно и здесь?
- Не будь дураком! - сказал Чен-Лу, и в его голосе зазвучали прежние командные нотки. - Мы готовы потерять все, но не свой престиж. Я говорю это сегодня здесь, потому что я умираю, и потому что все вы ненадолго переживете меня.
Хогар встал и отступил назад от раскладушки, как будто боялся заразы.
- Нам нужен козел отпущения, ты понимаешь? - спросил Чен-Лу. - Вот почему меня послали сюда - найти нам козла отпущения. Мы сейчас боремся не просто за жизнь, за нечто большее.
- Вы всегда могли обвинить североамериканцев, - сказал Хогар с горечью в голосе.
- Я думаю, эта сторона уже так всем надоела, даже моему народу, сказал Чен-Лу. - Мы сами это сделали, ты понимаешь? И уже нет хода назад. Нет... все, на что мы надеялись здесь - это найти нового козла отпущения. Британцы и французы дали нам некоторые яды. Мы их исследовали, но не добились успеха. Некоторые русские отряды помогали нам... но русские не перестроили всю страну - только до Урала. Они могли оказаться перед теми же проблемами, как и мы и... ты понимаешь? Они бы выставили нас дураками.
- Почему русские ничего не сказали? - спросил Хогар. Хуан посмотрел на Хогара и подумал: "Бессмысленные слова, бессмысленные слова".
- Русские тихо двигают назад Уральскую линию в Зеленую зону, - сказал Чен-Лу. - Снова заселяют насекомыми, понимаешь? Нет... мой последний приказ был найти новое насекомое, типично бразильское, которые бы уничтожило многие ваши культуры... и за чье присутствие мы бы смогли свалить вину... на кого? Вероятно, на пограничников.
"Обвинить пограничников, - думал Хуан. - Да, все винят пограничников".
- Поистине занимательная вещь, - сказал Чен-Лу, - это то, что я вижу в вашей Зеленой зоне. Вы знаете, что я вижу?
- Ты дьявол, - вскипел Виеро.
- Нет, просто патриот, - сказал Чен-Лу. - Так вам неинтересно знать, что же я вижу в вашей Зеленой зоне?
- Говори и да будь ты проклят, - сказал Виеро. Вот это выдает его, думал Хуан.
- Я вижу те же признаки беды в вашей Зеленой зоне, которые поразили мой бедный народ, - сказал Чен-Лу. - Меньше фруктов, меньше урожаи - меньше листья, бледнее растения. Сначала это происходит медленно, но скоро все это увидят.
- Тогда, может быть, они прекратят раньше, чем будет слишком поздно, сказал Виеро.
"Это глупость, - думал Хуан. - Кто когда прекращал раньше, чем было поздно?"
- Какой ты простодушный парень, - сказал Чен-Лу. - Твои правители такие же, как и мои: им ничего не надо, лишь бы выжить. Они ничего не увидят, пока не будет слишком поздно. Так всегда и во всех правительствах.
Хуан хотел знать, почему в палатке стало темно после частичного просветления. Он чувствовал жар, и голова его шла кругом, как будто он выпил слишком много спиртного. Рука коснулась его плеча. Он посмотрел на нее, с кисти перевел взгляд на руку... на лицо: Рин. В глазах ее стояли слезы.