Страница 22 из 29
”Не умру… так глупо. Я уже почти достиг своей цели!”.
”Не проиграю! Не допущу! Не прощу!”.
Маленькое солнце расправило крылья и вскинув птичью голову, огласило мертвый мир криком новорожденного феникса. Туман скопившийся вокруг обгорелых и оплавленных столбов, сформировался в лицо человека, фиолетовые глаза которого горели мистическим светом, на радужках с рисунком четырехлучевых звезд красовались по три концентрических круга полностью пробужденных рениганов.
Казалось мужчина хочет что-то сказать, но стоило ему открыть рот как оттуда хлынула струя ледяной воды, под высоким давлением ударившая в грудь огненной птице. Равель взмахнула крыльями и устремилась ввысь… что оказалось смертельной ошибкой: пламя лишившееся подпитки быстро затухло и всю землю поглотила вода.
Казалось бы, что сейчас феникс превратится в звезду и разгонит тяжелые тучи, но вместо этого туман окружил его плотным одеялом и начал душить, не позволяя воздуху проникнуть в тесную темницу. Фиолетовые же глаза, на радужках которых отчетливо выделялся причудливый узор, выражали удовлетворение и триумф.
”Подчинись. Склонись. Покорись”.
”Никогда! Не проиграю! Не предам! Не прощу!”.
”Это вопрос времени. Времени у нас много: вечность и более”.
***
– А-кха-кха! – конвульсивно дергаясь, Обито отхаркивал густые сгустки застрявшие в горле.
Бой в собственном внутреннем мире прошел совсем не так гладко как рассчитывалось, но все же принес сразу два положительных результата. Во-первых: он полностью пробудил глаза, сила которых позволяла владельцам считаться сильнейшими существами своего мира (даже хвостатые демоны пасовали перед ними). Во-вторых же…
Дрожащие руки согнулись в локтях и пальцы неуверенно коснулись слегка изогнутой рукояти, на ощупь словно бы отлитой из металла, внутри которого будто бы пульсировало ровно бьющееся сердце. Сжав пальцы, он потянул меч от себя, с легким шелестом высвобождая из груди клинок, длинна которого составляла шестьдесят сантиметров, а форма напоминала скорее саблю с односторонней заточкой.
Самым же главным было то, что клинок светился расплавленным золотом а весь меч ощущался как часть самого себя (как полностью пробужденный занпакто). От оружия ощущались эмоции, выражающие обиду и недовольство, но ненависти или чего-то более опасного более не было. Очень скоро, возможно через год или десять лет, обитательница живого артефакта полностью смирится со своей участью. Пока же, не стоило полностью полагаться на ее лояльность.
”Когда это я полностью доверял хоть кому-то? Даже старый занпакто, был скорее инструментом с минимумом воли”.
Почему же для создания духовного меча, Обито не использовал тот же способ что и в первый раз? В конце-концов, шинигами давно поставили процесс на поток и капитану научного отдела были известны все этапы. Ответ же прост: слишком много времени нужно потратить и непредсказуемый результат (да еще и падение собственного уровня сил в процессе). Вероятность получить нечто бесполезное, следовало исключить полностью…
Еще в мире шиноби велись разработки по созданию полноценных занпакто для живых, для чего совмещались технологии шинигами и мастеров шиноби. Немалую роль в достижении цели сыграло изучение семи легендарных мечей тумана, только четыре из которых оказались шедеврами, в то время как оставшиеся не тянули даже на средний уровень.
И вот сейчас в руках у капитана шестого отряда Конохи меч, выкованный с использованием передовых духовных и магических технологий с применением запечатывающих и барьерных техник фуиндзюцу. Живое оружие, с разумом и душой подчиненными хозяину, сохранившее все способности сущности, пущенной как “сердце” заготовки. Равель по сути обрела новое, металлическое тело, с привязкой крепче чем у фамильяра к душе Учихи (так что даже после гибели материальной оболочки ученого, она последует за ним).
Убить же Обито теперь стало задачей нетривиальной: он и раньше мог использовать техники клана Хазуки, превращаясь в воду и заращивая любые физические повреждения, теперь же регенирация феникса может восстанавливать и душу (это и стало причиной выбора жертвы, хотя раньше как кандидаты на становление оружием, рассматривались чакропсы).
– Так… теперь нужно вернуть себе “сердце владетеля”… и все же какое-то дурацкое название. – поднявшись на ноги, мужчина отметил заметно улучшившееся самочувствие, что стало следствием воздействия силы меча. – Если… Когда узнает, Орочимару себе все локти сгрызет.
(6)
Над крышей одной из типовых многоквартирных многоэтажек, недавно построенных на границе города Куа, на секунду сформировалась пространственная воронка из которой вышел черноволосый молодой мужчина средних лет. Его глаза были прищурены, на губах застыла легкая мечтательная улыбка, пальцы левой руки сжимали край бумажного свертка из коего торчала голова молодого бледного парня. Человек был одет в черный плотный комбинезон, ничуть не стесняющий движения и обеспечивающий приемлемый уровень комфорта, серый медицинский халат, закрытые ботинки с высокими голенищами и налобную повязку с протектором Конохи.
Добравшись до края крыши, Учиха Обито приложил ко лбу ладонь свободной руки своеобразным козырьком и посмотрел в направлении академии, носящей то же название что и город. Его “спутник”, своим видом напоминающий гусеницу, извернувшись и выгнув шею, старательно всматривался в том же направлении, пытаясь увидеть нечто…
– Орочимару-сан, не вежливо прожигать взглядом затылок своего… соратника. – подобрав наиболее правильное определение, с легкой насмешкой в голосе произнес капитан шестого отряда. – Могли бы хотя бы подойти и поздороваться.
– Профессиональная деформация, Обито-кун. – раздался шипящий голос из вроде бы пустого пространства позади и слева от Учихи, после чего скинув маскировку на крыше проявился высокий бледный мужчина с змеиной улыбкой, фиолетовыми тенями вокруг глаз и болезненно-бледной кожей. – Ты все же успел завершить свои “невероятно срочные” дела и решил понаблюдать за ходом операции? Да еще и ученика с собой привел чтобы он посмотрел на судьбу своей хозяйки и проникся к тебе самыми теплыми чувствами.
Окончательно вытравить закладки, которые на удивление глубоко въелись в разум Саске, без причинения непоправимого ущерба его сознанию, научный отдел так и не смог. Сам Обито впрочем не сильно и старался, точно зная как минимум два способа исцелить ученика, но желание воспользоваться удачно сложившейся ситуацией оказалось чрезмерно соблазнительным. В итоге брат капитана пятого отряда на некоторое время был изолирован от общества шиноби и “варился в собственном соку”, ну а теперь должен был пройти финальную стадию готовки.
– Скажи, Орочимару-сан, что такое шаринган? – резко сменил тему ученый, ставя своего подопечного на ноги так чтобы он находился в вертикальном положении.
– Улучшенный геном клана Учиха. – без тени сомнений отозвался легендарный Санин. – Одно из трех великих дадзюцу…
– Нет-нет, я не об этих прописных истинах. – прервал собеседника Обито, подняв свободную руку в останавливающем жесте, второй ладонью продолжая придерживать сверток Саске. – Шаринган – это визуальный показатель величайшей слабости, превращаемой в материальное воплощение мощи. С древних времен Учиха становились сильнее, сперва пробуждая свои глаза, а затем и развивая их… Но для того чтобы перейти на более высокий уровень, нашим предкам приходилось столкнуться с противником или событием, против которого у них не было сил противостоять. Страх собственной беспомощности заставляет шаринган проснуться и он же стимулирует пробуждаться его до уровня трех тамоэ. Высший шаринган гораздо более требователен: для его пробуждения необходимо отчаяние вызванное уже не страхом за себя, а потерей чего-то крайне ценного и значимого, что сопровождается осознанием собственной слабости… Но и это далеко не конец.
– Ты говоришь о…? – капитан второго отряда напрягся словно змея перед броском.