Зверомир

“Выходит так, что выиграв маленькую битву, мы научили врагов новым трюкам? А ведь пользы от пары сожженных складов и парома, двух убитых воронов и полутора дюжин упокоенных кабанов явно маловато”.

Долго сокрушаться “медвежьей услуге”, которую мы сами оказали себе и другим развитым Пентаграммы нам не дали: рукокрылые развитые решили, что оставлять шпионов рядом со своей базой больше нельзя и начали регулярно прочесывать местность как с воздуха, так и гоняя группы немертвых по снежным сугробам. Удобные наблюдательные позиции проверялись ни по разу за день, из-за чего одну группу разведчиков все же обнаружили и заставили бежать, а остальных вынудили круглыми судками сидеть в логовах, выбираясь на прогулку только ночью.

…

- Тиха и холодна Рубежная ночь… - принюхавшись к воздуху, криво усмехаюсь и поворачиваюсь к серому волку, плотно кутающемуся в белый плащ. - Рад тебя видеть, Хмурый.

- Не могу сказать того же о тебе, Шрам. - вздохнул собеседник, скидывая капюшон и демонстрируя гноящийся левый глаз. - Мы уходим на юг.

- Причина? - сдвинув брови испытующе гляжу на северного хищника.

- У нас двое серьезно раненых, еды почти нет, лечиться нечем, а кабаны со дня на день найдут логово: они уже несколько раз проходили мимо. - собеседник раздраженно дернул левым ухом. - Ребята поговаривают, что если бы не ты со своим планом, то нам было бы намного легче.

- А ты сам как считаешь? - чего-то такого следовало бы ожидать, но новость все-равно стала для меня неожиданной и неприятной.

- От части я с ними согласен. - хмыкнул Хмурый, тут же оскалив в усмешке клыки. - Только вот единственное, в чем тебя можно обвинить - это в удачном нападении на врага, который отреагировал на наши действия вполне адекватно. Конечно, легче было бы просто следить издалека, время от времени постреливая из луков по забредшим вглубь полуострова кабанам, но никто не может быть уверен, что со временем вороны все равно не взялись бы за нас всерьез.

- Понятно. - произношу это только для того чтобы заполнить установившуюся паузу. - Поторопи там наших командиров: еще две-три декады и противник так укрепится на побережье, что его будет не сковырнуть.

- Потороплю, но на скорый результат не надейся: я - обычный десятник и к моему мнению прислушиваются не больше чем к простым солдатам. - еще раз дернув ухом, волк переступил с ноги на ногу и уже собираясь уходить добавил. - Мы оставляем в убежище часть оружия, еду, одежду, зажигательный состав. Можете забрать или использовать как запасную базу.

- Весьма… щедро. - вопросительно вскидываю брови, изображая на морде немой вопрос.

- Мы уходим налегке. - отводя взгляд пояснил собеседник, после чего развернулся ко мне спиной и не прощаясь пошел в сторону своей базы, по пути накидывая на голову капюшон.

…

Дни потянулись за днями сливаясь в однообразную череду ожидания непонятно чего. Логово ушедшего на юг отряда разведчиков мы посетили на следующую же ночь, забрали оттуда банки с зажигательной жидкостью, стрелы и еду, а затем завалили вход свежим снегом.

Тем временем рукокрылые зверяне развили бурную деятельность: вокруг их лагеря начала расти полноценная крепостная стена из земли, камней, металла, парусины и дерева, а группы неживых развитых принялись разравнивать сугробы, то-ли ища наши укрытия, то-ли просто избавляясь от неровностей местности.

Пару раз, дежуря неподалеку от убежища кутаясь в плащ и зарывшись в снег, я видел как летуны паря над землей швыряют сгустки гравимантии в вершины сугробов, заставляя их разлетаться белыми облаками, после чего на место подходили их неживые солдаты и принимались копаться в воронке. Не нужно было быть гением чтобы понять, что рано или поздно очередь дойдет и до нашей базы.

“И что делать?”.

Вопрос крутился в голове на постоянной основе, но ответа на него почему-то не находилось. Гением тактики и стратегии я не являюсь и как победить врага, превосходящего наши силы по всем характеристикам придумать не могу.

“Все же следует признать, что единственный выход позволяющий сохранить моих бойцов живыми - это отступление на юг. Следить за лагерем противника уже не получится, а повторное нападение и раньше казалось плохой идеей. Как же просто все было в сказках о героях, которые читают молодым котятам…”.

Не знаю зачем, но оружие первого убитого своими руками ворона я теперь ношу с собой и даже крепление на поясе для него сделал. Металлический острый прут с деревянной рукоятью чем-то напоминает шампур для мяса, разве что сбалансирован гораздо лучше, да и прочность у него на высоте. Кончик клинка (если это вообще можно так назвать) приплюснут и заострен, благодаря чему им можно не только колоть, но при должной сноровке еще и наносить неглубокие резанные раны. Впрочем, в сравнении с мечом подобная игрушка смотрится как-то нелепо.

В очередную ночь, во время встречи с десятниками других отрядов разведчиков, все еще остающихся на своих базах, было решено сниматься с места и уходить на юг чтобы на расстоянии двух дней пути от побережья создать новое убежище. Настроение у всех было отвратительное: подступающий голод, понимание собственной беспомощности, напряженное ожидание того, что укрытие будет обнаружено очередным патрулем чужаков, превращали самых выносливых из зверян в дерганных параноиков. Меня самого при взгляде на белок начали посещать мысли о свежем мясе с кровью, что никак не шло в пользу хороших взаимоотношений в десятке.

…

В очередной раз лежа в снегу, прислушиваюсь к мерным звукам шагов дюжины кабанов, которые вытянулись в длинную цепочку и теперь привычно обходят территорию по утоптанной снегоступами тропинке. Где-то в небе летает рукокрылый развитой, неподалеку от меня прячутся другие охотники…

“Даже и не думал, что дойду до подобного”.

План был прост как топор, а потому в нем почти ничто не могло пойти не так. Впрочем, как показывает практика, случиться может любая неприятность, даже если она раньше казалась совершенно невероятной.

“В задницу пораженческие настроения”.

Крепче сжимаю лук и стрелу, готовясь совершить один-единственный выстрел в тот момент, когда первый кабан достигнет условленной точки. Сознание привычно скользнуло в состояние боевого транса, позволяя игнорировать въевшийся под самую шкуру холод, неудобное положение тела, усталость и тянущее чувство голода, которое лишь слегка притупляется жидкой похлебкой из остатков припасов.

“Пора”.

В ушах словно что-то щелкнуло и тело начало действовать быстрее сознания. Рывком приняв положение “стоя на одном колене” вскидываю лук, накладываю на тетиву стрелу, трачу полсекунды на прицеливание и разжимаю пальцы правой руки, отправляя напитанный гравимантией снаряд в непродолжительный полет. Тут же, не дожидаясь результата, отбрасываю изогнутую деревяшку и хватаюсь за рукояти меча и шампура, плавным движением вскакивая на обе ноги.

Моя стрела попала кабану в плечо, войдя примерно на пятую часть древка и зазубренным наконечником изорвав мясо. К сожалению противник не чувствует боли и такая рана разве что снизит его подвижность, да и то не критично. А вот у моих соратников дела шли лучше: из двенадцати неживых развитых четверо повалились на снег со стрелами в голове, остальные же как и моя жертва, отделались мелкими повреждениями.

По ушам резанул визг двуногих свиней, маленькие светящиеся глазки которых устремились к неожиданно появившимся противникам. Свои цели они разобрали моментально, тут же срываясь на встречу с занесенными для удара дубинками. Позади снова хлопнули тетивы луков - это вторая половина команды попыталась достать слишком низко опустившегося рукокрылого развитого.

Мир будто бы замедлился, а воздух словно стал вязким как кисель. По глазам резанул яркий свет, отражающийся от снега, в сознании отпечатался силуэт неживого зверянина, с распахнутой пастью несущегося на меня. Сердце с усилием протолкнуло кровь в жилах и события понеслись со скоростью молнии, так что некоторые фрагменты попросту ускользнули из памяти…