Страница 1 из 10

Геростратова слава, или Занимательный бюрократизм

Александр Гиневский

Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Правительства Санкт-Петербурга

Издание Санкт-Петербургской общественной организации «Союз писателей Санкт-Петербурга»

– Вы, я вижу, не спешите на тот свет.

– Что, заметно?

– По тому, как пытаетесь не материться, а посмеиваться.

– Посмеиваться – громко сказано. А вообще, улыбка делает человека богаче.

– Думаете? На что богаче, если не на кусок хлеба или медяк в шапке?

– Ну хотя бы на камешек с души…

– Всего-то…

– Что поделаешь. Пустое дело у Судьбы отнимать Иронию.

Сборник задушевных инструкций и головотяпских историй, пересыпанных фразами для служебного пользования времён 60–70-х годов, перемежаемых картинками из жизни уходящей эпохи казённого идиотизма

Сопроводительная инструкция по пользованию сборником

Уважаемые Дамы и Господа!

Вам предлагается данный сборник инструкций и головотяпских историй, пересыпанных фразами для служебного пользования.

Жизнь, как известно, штука чреватая… Чем только она не чревата! Помочь вам застраховаться от её чреватостей и призван этот сборник. Он преследует далеко идущую ясную цель: обеспечить любого желающего инструкциями на все случаи жизни. Обеспечить тех, кто хотя бы из любопытства намерен жить дальше.

Предлагаемые регламентирующие пособия охватывают широкий диапазон проблем сегодняшнего дня. Скажем, вас интересует вопрос как повысить яйценосность заварного чайника на 1,7 %. Казалось бы, оглавление не говорит ничего конкретного по этому поводу. Но вы будете тысячу раз правы, решив, что «Инструкция по посещению зоопарка» и есть ответ на интересующий вас вопрос, ибо, как известно, покупатель всегда прав.

Разумеется, ряд малозначительных житейских ситуаций не получил соответствующего освещения. Можете быть уверены, это те ситуации, в которых вы, дорогая (гой) инструктируемая (мый), не окажетесь.

Не исключено, что обилие предлагаемых инструкций, пусть и жизненно необходимых каждому, всё-таки несёт на себе отпечаток унылой казёнщины и шинельного однообразия. Потому задушевные инструкции перекладываются (по принципу гамбургера) головотяпскими историями. По причине дефицитности натурального перца полученное блюдо пересыпается фразами для служебного пользования.

Предвидим ваше огорчение и недовольство сим авторским произволом гастрономического порядка. Что ж, и автор, как видите, не избег навязчивости мыслей-помыслов. Так что не спешите отбрасывать блюдо в сторону. А тем более отказываться от его употребления.

Минута-другая терпения, и вы убедитесь, что все эти истории и фразы по сути не что иное, как милый вашему сердцу инструктаж. Суровый в своей необходимости, словно параграф Устава караульной службы.

Автор, со своей стороны, старался лишь подать его (блюдо) в достойной сервировке.

Рекомендуем наиболее важные для вас инструкции или фразы переписывать в деловую тетрадь еженедельных доходов.

Без особых хлопот сборник может быть освоен начиная с последней страницы. Или же с середины. Правда, в последнем случае вы будете вынуждены двигаться к началу или концу сборника и, таким образом, весьма скоро достигнете обложки. Что ж, высоких вам достижений!

Хочется надеяться, что предлагаемый фолиант поможет вам в какой-то мере построить хоть часть своей жизни грамотно и строго на научной основе (в соответствии с нашими указаниями). Если же с его помощью вам доведётся ещё и на минуту-другую отвязаться от навязчивых мыслей-помыслов, то автор берет на себя смелость считать, что задачу перед собой он поставил важную. И, может быть, своевременно.

Филантропия

Это случилось на Большом проспекте Петроградской стороны. В час пик.

Меня обтекала толпа, густая, как сельдяной косяк. «Сейнера на вас нет…» – думал я с несвойственным мне раздражением. Просто я устал стоять и выкрикивать:

– Чьи деньги?! Кто потерял десять рублей?!

Прохожие останавливались. Торопливо доставали бумажники, щёлкали замками сумочек. Мне не везло – в бумажниках и сумочках концы сводились с концами. Тяжело вздохнув, люди шли дальше.

Я уже охрип.

Стал накрапывать дождь и я, зажав две пятёрки между большим и указательным пальцами, пошёл своей дорогой.

Справа от меня продвигался молодой человек с беззаботным выражением лица, какое бывает только у студентов. Из его полурасстёгнутого кейса виднелся надкусанный батон. Хлеб со следами молодых зубов произвёл на меня странное впечатление: моя рука с деньгами опустилась в карман плаща молодого человека. Сделал я это, очевидно, неловко, непрофессионально. Молодой человек остановился, посмотрел на меня и, сухо поджав губы, сказал:

– С кой стати лезешь в чужой карман?

– Простите, я не лез… – растерянно произнес я. – Я положил вам десять рублей…

– Положил? – с его лица исчезла озадаченность. Смотрел он на меня так, словно позади у него удачный полёт в космос и теперь ему предстояла приятная процедура награждения. Он вытащил из кармана деньги. – Надо же… – протянул.

– Понимаете, – говорю, – нашёл на тротуаре… Хотел вернуть. Ведь они не мои…

Молодой человек понимающе кивал головой и слушал меня, как слушают безнадёжно больного.

– Вас, наверно, и сейчас ещё совесть мучает? – с сочувствием спросил он.

– Признаться, да…

– Бросьте! Предрассудки. Уж если мучиться, то безденежьем, – и он бесцеремонно сунул одну пятёрку в карман моего пальто. – Несите. Несите домой – вы её честно нашли. Это видно по вашим глазам. Ну, полегчало?!

– Как вам сказать…

– Да что это за отвратительная кристальность?! – возмутился молодой человек. – Допустим, вы завтра потеряете сто рублей. Допустим, не услышите, как будут кричать: «Кто потерял?..» Возможно такое?!

– Сумма, простите, уж очень…

– Но возможно такое? Пусть не с вами. Пусть с кем-то другим, но возможно?!

– Допустим, возможно.

– Так считайте эти пять рублей в счёт ваших будущих потерь! – решительно произнёс молодой человек. – Ну, полегчало?

Мне было трудно что-либо возразить. Мы расстались.

Не успел я сделать и десяти шагов, как надо мной нависло лицо, извиняюсь за выражение, топорной работы. Сигарета меж полных губ казалась зубочисткой.

– Это ты тут мои трудовые разбазариваешь?..

Я вздрогнул, словно меня застали за неприличным занятием. Что-то пробормотав в свое оправдание, я протянул незнакомцу пять рублей.

– Гони ещё пятёрку… Гони, гони, филантроп занюханный, – сквозь зубы процедил незнакомец, стряхивая пепел на поля моей шляпы.

Письмо в деревню

Здравствуй, Танюшка, дорогая подруженька босоногого детства. Долго не могла решиться. И вот надумала, пишу тебе письмо. Пишу, хоть и боязно, что станешь смеяться надо мной. А вдруг поймёшь меня? Вдруг не осудишь и смеяться не станешь? Может, даже присоветуешь как мне быть. А уж я-то была бы тебе век благодарная. Ты мою мамашу знаешь, не ей же писать… На тебя одна надежда. Эх, Танюша, далёкий родной человек!

Веришь ли, познакомилась и я наконец. Не спрашивай, где, когда, как… И сама толком не помню, до сих пор всё как в тумане. Парень ничего. И с виду, и так. Росточком повыше меня будет. Зовут Валерой. Выглядит молодо, хоть армию давно отслужил. Был он там танкистом. Серьёзный такой. Не шибко говорливый, но родом городской. Сам чуть конопатенький. Усики у него. Рыженькие. Топорщатся так, видать, колючие. Мы ещё, честно тебе скажу, не целовались. Ох, не о том я… Четыре года в городе живу, а всё дурёха дурёхой. Пишу тебе о нём, а сердце бух-бух. Ровно на выпускных экзаменах в ПТУ.