Страница 3 из 15
– Это случилось на пятый день хурдада…
***
Лишь через семь дней закончился пир, который закатил для своих друзей Али ибн Масуд. Но минуло ещё три дня, прежде чем я смог направить свои стопы к дому, где жил и изучал кодексы и старинные свитки мобед Умар Гиясаддин.
Мой учитель чурался светской суеты и не желал жить при дворе земных властителей, но от того власть его над миром сущего была лишь более полной. Ведь не зря же к нему ездили со всех семи частей света набраться мудрости маги и учёные, звездочёты и астрологи.
Почтенный Умар достиг в обращении со своим телом невиданных вершин. Однажды я успел досчитать до тысячи, прежде чем он вынырнул на поверхность бассейна. Он засыпал обнажённым на заснеженных горных склонах и просыпался здоровым. Ходить по раскалённым углям для него было забавой. Я ударял его мечом, а он лишь слегка наклонялся, словно старый карагач под сильным ветром.
Но и в других искусствах он был первейшим. Он мог видеть суть не только минералов, но и людей. И как я уже не единожды убеждался, если бы он захотел, то все люди охотно исполняли бы его волю. Только у него не было к этому желания.
Я был для Умара скорее не учеником, а любимым племянником, хотя по крови мы были чужими. Просто во время большой смуты, когда отец нынешнего шахиншаха вместе со своими братьями после глупой смерти Мардавиджа, освободившей трон, разбил восставших гулямов, и Буиды разделили западный Иран на три части, выходцы из Дейлема приобрели значительное влияние. И уж так вышло, что мой дед, бывший сардаром в войске Али (старшего брата из Буидов) спас жизнь Умару Гиясаддину. Так что, когда в пятнадцать лет я покинул родные горы и поселился в Эсфахане, почтенный Умар с удовольствием взял меня под своё покровительство.
Вот и сейчас, когда я перешагнул порог дома учителя, он с доброй усмешкой приветствовал меня:
– Что, мой юный друг, тебя на этот раз привело ко мне? Желание стать мудрее, или совет по жизни? Не торопись с ответом, оставь свою стремительность за порогом. А я пока заварю чай…
…Замечу мимоходом, что мой учитель удивительно неприхотлив в обыденной жизни. Он обходился без слуг и рабов, и лишь с уборкой ему помогала соседская вдова. Его дом – самый маленький на улице, но даже не этим он выделялся, а скорее своими скромными белыми стенами. Уже не раз соседи приступали к нему с просьбами позволить покрыть глазурованной плиткой, или хотя бы расписать красками его стены, но Умар непреклонно отказывал им, говоря:
– В белом цвете я вижу все краски мира, а вы хотите обеднить мой дом…
…Мы прошли во двор и устроились на айване. Почтенный Умар быстро накрыл дастархан и вскоре я наслаждался ароматным индийским чаем с пряными лепёшками. Лишь после пятой пиалы мой учитель стал задавать вопросы:
– Судя по твоему отсутствующему взору, Фархад, ты опять с кем-то поспорил. А поскольку, как мне ведомо, в городе объявился твой старый дружок, то ты поспорил именно с ним. Верно?
– Верно, – подтвердил я и поведал всю историю.
– Ц-ц-ц, – уважительно поцокал учитель. – У тебя появился размах! Нет, чтобы поспорить о чём попроще: поймать горного дэва, к примеру, или приманить в силки птицу Хумайю? Ну и какую же ты предполагаешь получить от меня помощь?
– Учитель, расскажите о живой воде, где она может быть, как её различить. А то я даже куда отправиться – не знаю.
– Так ведь, Фархад, об этом мало что известно. Вернее, почти ничего. Сам посуди, если бы были верные сведения, люди бы уже давно к этому источнику протоптали дороги. Есть несколько ссылок у разных авторов, не более.
– Да мне хоть крохи, учитель.
– Ну что ж. Дай, попробую вспомнить… Я неоднократно слышал о том, что живую воду следует искать на севере… И читал в одном свитке, что необходимо двигаться на север ровно сорок конных переходов. И этому свидетельству можно верить …, так, я предполагаю, что начать поиск следует от границы между древними Ираном и Тураном. Это хорошо согласуется со временем написания того трактата. Граница тогда проходила по реке Джейхун. Так что тебе имеет смысл отправиться в Бухару и уже оттуда приступать к поискам. Ты пройдёшь земли Булгар…
– Так далеко? – изумился я.
– А тебя за язык никто не тянул, – укорил меня учитель.
– Так, а дальше-то что? Что я там встречу? Чего мне надо опасаться?
– Не торопи, дай подумать…, наверное, тебе следует из Бухары добраться до реки Итиль, потому что она, как мне известно – лежит к северу от Бухары и течение её тоже проистекает с севера. Так что по ней тебе легче всего будет добраться до нужных мест. Да-а-а! И выходит, что источник живой воды пробился на поверхность в стране Мрака, а там живут народы Гога и Магога. И никто ещё из просвещённых мужей там не бывал! Хотя от кого-то же это стало известно? Вот вопрос! Но!.. Но перед этим ты вряд ли сможешь миновать земли русов.
– Это ещё кто такие? – встрял я с вопросом.
– Это, как мне известно, северные огнепоклонники. Но вот зороастрийцы они, как мы, или просто язычники, не ведаю, – учитель задумчиво прикрыл глаза и продолжил речитативом: – Русы возделывают просо и лён, разводят пчёл и свиней, но больше всего любят воевать. И есть у русов хакан, а вокруг него собирается дружина и жрецы. И идут они воевать на своих соседей, славян, чтобы брать у них себе добычу на содержание, ну и прочие полезные предметы.
– Какие? – опять не удержался я.
– Ну не знаю, – удивлённо пожал плечами почтенный Умар. – Что у них, славян можно взять? Чем славяне торгуют с Константинополем? Меха, мёд, воск, кожа, рабы. Вот и русы, наверное, с них берут то же самое… Так, и что ещё вспомнилось – у русов глаза, как у кошек. Вот вроде и всё!
– А я знаю славянский язык, – гордо заявил я своему учителю (могу ведь хоть чем-то похвастаться?). – Мой отец как-то раз, на пробу, купил двух гулямов из славян. Мне тогда четыре года исполнилось. Одного из них ко мне приставили – до совершеннолетия. Так я и выучился говорить на их языке.
– Это похвально, – заметил учитель. – Знание чужеземных языков ещё никому не было в тягость. Но я бы тебе посоветовал присовокупить к своим познаниям и ромейский язык. Много мудрости смог бы ты почерпнуть из общения с западным народом.
Тут я спохватился, что беседа наша начинает перетекать в другое русло, и попытался вернуться к истокам:
– Конечно, учитель, но не могли бы вы дать определение: какая из себя живая вода? Как мне узнать её?
– Живая вода, она и есть живая. Ни по цвету, ни по запаху не отличается от обычной. Но знаю, что она не может превращаться в лёд, и не испаряется. Что если отрезанную конечность приставить к ране и полить живой водой, то она прирастёт. А если на только что умершего побрызгать этой водой, то он оживёт, прервав своё шествие к мосту возмездия Чинвату.
– Благодарю, учитель! – поблагодарил я за рассказ.
– А ты, я вижу, даже рад отправиться в дальние края? – приподнял бровь мобед.
– Конечно! – я пошире расправил плечи. – В конце концов, мой род происходит от Рустама. Мой прадед голыми руками задушил горного барса. Мой дед сразил в одном бою двенадцать воинов. Мой отец не раз приносил с охоты на своих плечах джейрана, пробежав без отдыха горными тропами три-четыре фарсанга. А разве я не сын своего отца?
– Похвально стремление мужа достичь своей доблестью славы,
Когда он на подвиг стремится не ради наград и забавы,
– продекламировал двустрочие почтенный Умар. – Что я могу сказать? Ты сам уже всё решил, зачем мне отговаривать тебя? Живую воду вряд ли найдёшь, а вот мир познаешь – это точно. Только не забудь одно правило. Принимай мир таким, какой он есть, и тогда он примет тебя. Принимай истину такой, какая она есть, и тогда она откроется тебе. И возьми с собой бумаги, а лучше – папируса побольше, и чернил, и записывай всё, что тебе покажется интересным и стоящим внимания. Это важно по двум причинам. Во-первых, большинство кочевников к учёным относятся лучше, чем к купцам, а во-вторых, твои записи будут иметь большую ценность не только для меня, но и для потомков. Удачи тебе, Фархад! И последнее: я помогу тебе добраться до Бухары. Найди на рынке менял некоего Захарию и скажи ему, что это я прислал тебя…