Страница 19 из 30
- Лучше понесем их, - сказал он.
Он стал карабкаться по крутой дорожке с лыжами на плече, пробивая ледяную кору шипами каблука. Он слышал за спиной дыхание Джорджа и треск льда под его каблуками. Они прислонили лыжи к стене гостиницы, обмахнули друг другу штаны, потоптались, стряхивая с башмаков снег, и вошли в дом.
Внутри было почти темно. В углу комнаты поблескивала большая изразцовая печь. Потолок был низкий. Вдоль стен стояли гладкие деревянные скамьи и темные, в винных пятнах, столы. У самой печки, покуривая трубку, потягивая мутное молодое вино, сидели два швейцарца. Лыжники сняли куртки и сели у стены по другую сторону печки. Голос, певший в соседней комнате, умолк, и в комнату вошла служанка в синем переднике и спросила, что им подать.
- Бутылку сионского, - сказал Ник. - Согласен, Джорджи?
- Можно, - сказал Джордж. - В этом ты больше понимаешь. Я всякое вино люблю.
Служанка вышла.
- Нет ничего лучше лыж, правда? - сказал Ник. - Знаешь, это ощущение, когда начинаешь съезжать по длинному спуску.
- Да! - сказал Джордж. - Так хорошо, что и сказать нельзя.
Служанка принесла вино, и они никак не могли откупорить бутылку. Наконец Ник вытащил пробку. Служанка вышла, и они услыхали, как она в соседней комнате запела по-немецки.
- Кусочки пробки попали. Ну, не беда, - сказал Ник.
- Как ты думаешь, есть у них какое-нибудь печенье?
- Сейчас спросим.
Служанка вошла, и Ник заметил, что у нее под передником обрисовывается круглый живот. "Странно, - подумал он, - как это я сразу не обратил внимания, когда она вошла".
- Что это вы поете? - спросил он.
- Это из оперы, из немецкой оперы. - Она явно не желала продолжать разговор. - У нас есть яблочная слойка, если хотите.
- Не очень-то она любезна, - сказал Джордж.
- Что ж ты хочешь? Она нас не знает и, наверно, подумала, что мы хотим посмеяться над ее пением. Она, должно быть, оттуда, где говорят по-немецки, и она стесняется, что она здесь. Да тут еще беременность, а она не замужем, вот и стесняется.
- Откуда ты знаешь, что она не замужем?
- Кольца нет. Да здесь ни одна девушка не выходит замуж, пока не пройдет через это.
Дверь отворилась, и в клубах пара, топая облепленными снегом сапогами, вошла партия лесорубов. Служанка принесла им три бутылки молодого вина, и они, сняв шляпы, заняли оба стола и молча покуривали трубки, кто прислонясь к стене, кто облокотившись на стол. Время от времени, когда лошади, запряженные в деревянные сани, встряхивали головой, снаружи доносилось резкое звяканье колокольчиков.
Джордж и Ник чувствовали себя отлично. Они очень любили друг друга. Они знали, что впереди еще весь долгий обратный путь.
- Когда тебе нужно возвращаться в университет? - спросил Ник.
- Сегодня вечером, - сказал Джордж. - Мне надо поспеть на поезд десять сорок из Монтре.
- Хорошо бы ты остался, мы бы завтра махнули на Дан-дю-Лис.
- Я должен закончить свое образование, - сказал Джордж. - А что. Ник, если бы нам пошататься вдвоем? Захватить лыжи и поехать поездом, сойти, где хороший снег, и идти куда глаза глядят, останавливаться в гостиницах, пройти насквозь Оберланд, и Вале, и Энгадин, а с собой взять только сумку с инструментами да положить в рюкзак запасной свитер и пижаму, и к черту учение и все на свете!
- И еще пройти через весь Шварцвальд. Ух, и места же!
- Это где ты рыбу ловил прошлым летом?
- Да.
Они съели слойку и допили вино.
Джордж прислонился к стене и закрыл глаза.
- Вино всегда гак на меня действует, - сказал он.
- Тебе плохо? - спросил Ник.
- Нет, мне хорошо, только чудно как-то.
- Понимаю, - сказал Ник.
- Ну да, - сказал Джордж.
- Закажем еще бутылочку? - спросил Ник.
- Нет, довольно, - сказал Джордж.
Они еще посидели. Ник - облокотившись на стол" Джордж - прислонясь к стене.
- Что, Эллен ждет ребенка? - спросил Джордж, отделившись от стены и тоже ставя локти на стол.
- Да.
- Скоро?
- В конце лета.
- Ты рад?
- Да. Теперь рад.
- Вы вернетесь в Штаты?
- Очевидно.
- Тебе хочется?
- Нет.
- А Эллен?
- Тоже нет.
Джордж помолчал. Он смотрел на пустую бутылку и на пустые стаканы.
- Скверно, да? - спросил он.
- Нет, ничего, - ответил Ник.
- Так как же?
- Не знаю, - сказал Ник.
- Ты с ней будешь ходить на лыжах в Штатах?
- Не знаю.
- Там горы неважные, - сказал Джордж.
- Неважные, - сказал Ник. - Слишком скалистые. И слишком много лесу. И потом, они очень далеко.
- Верно, - сказал Джордж, - во всяком случае, в Калифорнии так.
- Да, - сказал Ник, - повсюду так, где мне приходилось бывать.
- Верно, - сказал Джордж, - повсюду так.
Швейцарцы встали из-за стола, расплатились и вышли.
- Жаль, что мы не швейцарцы, - сказал Джордж.
- У них у всех зоб, - сказал Ник.
- Не верю я этому.
- И я не верю.
Они засмеялись.
- А что, Ник, если нам с тобой никогда больше не придется вместе ходить на лыжах? - сказал Джордж.
- Этого быть не может, - сказал Ник. - Тогда не стоит жить на свете.
- Непременно пойдем, - сказал Джордж.
- Иначе быть не может, - подтвердил Ник.
- Хорошо бы дать друг другу слово, - сказал Джордж.
Ник встал. Он наглухо застегнул свою куртку. Потом потянулся через Джорджа и взял прислоненные к стене лыжные палки. Он крепко всадил острие палки в половицу.
- А что толку давать слово, - сказал он.
Они открыли дверь и вышли. Было очень холодно. Снег подернулся ледяной коркой. Дорога шла в гору, сосновым лесом.
Они взяли свои лыжи, прислоненные к стене. Ник надел рукавицы, Джордж уже начал подыматься в гору с лыжами на плече. Обратный путь еще можно проделать вместе.
13
Я услышал бой барабанов на улице, а потом рожки и гудки, а потом они повалили из-за угла, и все плясали. Вся улица была запружена ими. Маэра увидел его, а потом и я его увидел. Когда музыка умолкла и танцоры присели на корточки, он присел вместе со всеми, а когда музыка снова заиграла, он подпрыгнул и пошел, приплясывая, вместе с ними по улице. Понятно, он был пьян.
Спуститесь вы к нему, сказал Маэра, меня он ненавидит.
Я спустился вниз, и нагнал их, и схватил его за плечо, пока он сидел на корточках и дожидался музыки, чтобы вскочить, и сказал: идем, Луи. Побойтесь бога, вам сегодня выступать. Он не слушал меня. Он все слушал, не заиграет ли музыка.