Страница 14 из 18
Серж понял, что нашелся один человек с фоторобота, который одновременно был и участником драки возле ресторана, и лжесвидетелем, выступившим по телевидению. Но второй, ненайденный, очевидно, был куда более интересен полиции. Заметил вслух:
– Может быть, и твое счастье, что вы больше не встретились.
Задержанный повел плечами:
– Кто его знает? Человек, говорю, приличный. Может быть, еще какой легкий заработок предложил бы.
Помощник ему кивнул:
– Или на тот свет отправил за большей ненадобностью.
На это задержанный поморщился:
– Злой вы, видно, человек, зачем про хороших людей так плохо думать?
Серж вернул разговор в нужное русло:
– И что было дальше?
Задержанный почесал затылок:
– А что было дальше? Пришел я на вокзал, купил билет и всё… Нет, не всё.
– Что еще?
– Еще я это… не удержался и пиво с кальвадосом смешал. Маненько…
– Маненько, – передразнил помощник жителя провинциального Лара.
Серж же, поглядел на календарь, висевший и в комнате дежурного:
– Действительно, не всё.
Задержанный развел руками:
– Всё, господа полицейские.
Инспектор ткнул пальцем в календарь:
– По твоим словам, ты расстался с этим типом 10-го июня. А сегодня-то 13-е. Ты что, на вокзале три дня отирался?
Мужчина засопел и опустил глаза:
– На вокзале я тогда познакомился… с одной. Ну, у нее я эти ночи и дни… Но деньги не все потратил. Жена не заподозрит, – посмотрел умоляюще на полицейских. – Вы ей, пожалуйста, не сообщайте…
– Посмотрим на твое поведение, – ничего не пообещал ему Серж и, взяв со стола дежурного фоторобот второго драчуна, дал задержанному в руки: – Он?
– Похож, – вглядевшись в портрет, кивнул тот.
Помощник опять опередил инспектора:
– Что ты про него знаешь? Как его зовут? Где живет? Чем занимается?
Задержанный, подумав, вновь повел плечами:
– Ничего не знаю. Он мне ничего о себе не рассказывал. Денег дал достаточно, и слава богу!
Больше из него с ходу выудить ничего не удалось. Хотя уже и то, что он рассказал, проясняло многое. Один из «драчунов» оказался непричастным к ранению Марка Донтерна. А вот второй…
Выходя из кабинета вместе с помощником, Серж размышлял вслух:
– Надо искать второго. Он-то, судя по всему, местный и притом преступник матерый. Легко определил, что мужик – приезжий, обворовал его и расплатился с ним его же деньгами. Еще и знал, кому и как на телевидение позвонить. Непонятно только: для чего ему вся эта катавасия была нужна? Чем ему учитель досадил? Может какие-то дела в школе? С учениками?
Лео согласно кивал:
– Да, да… Может быть, – потом спросил: – Что с задержанным делать?
– Еще раз более подробно допросите. Всё, как положено, внесите в протокол…
– На какое время его задержать? Или отпустить: пусть домой едет, перед женой оправдывается.
– Нет, – Серж остановился и ткнул помощника пальцем неперевязанной руки в грудь: – Задержи-ка его еще на сутки. Нужно будет все проверить: может, наврал нам, как и телевидению. Завтра, с утра поводи его по тем местам, где он был: по всем этим пивным, в гостиницу зайдите и, конечно, к этой его знакомой. И чтобы его везде опознали, подтвердили его слова. И про второго там же поспрашивайте. Раз тот – местный и всё в городе хорошо знает, то, возможно, где-то знают и его.
Лео продолжал согласно кивать:
– Имеем все основания задержать на сутки. Я сам займусь его повторным допросом: вдруг, действительно, чего еще полезного вспомнит…
Серж зашел в свой кабинет, присел за стол, думая о задержанном. Потом мысли его снова вернулись к словам жены учителя и, конечно, к тому, что сказал Лысый Боб. Что тот имел в виду, когда говорил: «Подумаешь, кота спас, тут люди гибнут…»? Возможно, за этим стояло что-то серьезное. Но, возможно, так просто проявлялся ворчливый характер Лысого Боба, которому, как и его бедствующим соседям, друзьям, было очень непросто кормить свои семьи, выживать в Старом городе. Почему он сбежал, услышав рядом с собой кашель?
Между тем как только инспектор вспомнил в подробностях о происшествии у моста, то у него сразу засаднил порез на ладони и еще дико зачесались царапины на руке, груди, животе. Он, однако, улыбнулся:
– Вот такие у меня первые боевые раны.
Спохватившись, позвонил шефу и доложил о задержанном на вокзале. Бертоф, находящийся где-то за городом, хотя и внимательно выслушал доклад инспектора, но ничему особенно не удивился: похоже он уже все знал. Кто-то явно опередил Сержа с докладом…
Несмотря на выходной день, инспектор вышел из отделения, когда уже стемнело. Остановился у крыльца, заглядевшись на небо: на нем красовалась огромная Луна. Она просто горела ярким рыжим пламенем. Казалось, что ночное небесное светило раскалено, как сковорода, и от него во все стороны расходится невыносимый жар. Но, может быть, Сержу просто было жарко от того, что воспалилась кожа вокруг нанесенных котом ран?
Налюбовавшись необычной Луной, инспектор шагнул к машине. Сесть в нее, однако, не успел. Его окликнул появившийся на крыльце отделения Лео:
– Тут такое дело…
– Что еще? Задержанный рассказал что-то новое?
– Нет, труп на улице Роз. Надо выезжать!
Серж кивнул на машину:
– Так садись, поехали!
«Труп на улице Роз»
Они быстро домчали до Старого города, повернули с Провинциальной на улицу Роз. Помощник уточнил:
– Дом двенадцать… Со двора.
Этот дом Серж помнил на память. Он ничем особо не выделялся на улице. Крепкий каменный дом в обычные три этажа. Во двор, правда, инспектор никогда прежде не заходил.
Свернули с улицы Роз в боковой тупичок. Оставив там машину, пешком вошли в просторный ухоженный двор, покрытый той же брусчаткой, что и сама главная улица Старого города. Сразу увидели: на потертых камнях, блестевших в огненном лунном свете, прямо рядом с домом лежит человек. Он как будто припал к земле ухом, вслушиваясь в звуки, исходящие из нее: так плотно была прижата левая сторона головы к брусчатке. Человек был мертв: он не дышал, а под головой натекла лужица густой черной крови.
Серж и помощник одновременно подняли головы: окно на последнем этаже было распахнуто. Лео тут же вынес вердикт:
– Самоубийство…
Серж еще ничего не успел сказать в ответ, как сзади раздался голос:
– Какое ж это самоубийство? Он гнался за ней…
Оглянувшись, они увидели наблюдавшего за ними мужчину небольшого роста, плотненького, со светлыми курчавыми бородой и усами. Длинные волосы и брови его также курчавились. На нем были широкие брюки, потертая кожаная куртка, под воротом которой виднелась клетчатая рубаха. Из одного кармана куртки торчал круглый кожаный футляр. Из другого – свернутая в рулон тетрадь и еще газета. Что-то выпирающее лежало в нагрудном внутреннем кармане. В руке мужчина держал складную подзорную трубу.
Серж не признал этого обитателя Старого города, как-то до сих пор не сталкивался с ним. Помощник же поморщился:
– Аристотель Костракидис – душевнобольной и фактически без определенного места жительства…
Серж тут же вспомнил его историю:
– Неужели тот самый?
Лео подтвердил:
– Тот самый.
Мужчина осмотрел полицейских глубокими, внимательными, хотя и несколько замутненными глазами. Потом указал свободной рукой на небольшой карниз, идущий под окнами третьего этажа и заворачивающий за угол дома:
– Вылез за ней и, – опустил руку вниз, – того…
Серж переспросил:
– За кем за «ней»?
Аристотель пожал плечами:
– За ней, за рыжей…
– А точнее?
– За ней, говорю, – буркнул мужчина и замолчал, глянув вверх, прищурившись на жгучую огненную Луну.
Потом он сложил трубу и сунул в футляр, который снова отправил во внешний карман. Из нагрудного внутреннего достал початую бутылку кальвадоса, посмотрел на труп, перекрестился, что-то сказал шепотом и сделал несколько глотков из посудины.