Ночь рыжей луны

Женевьева с матерью послушно сели на стулья рядом с дверью. Серж принялся нервно расхаживать по коридору, не зная, что делать дальше: остаться или уйти.

Когда он в третий или четвертый раз прошел мимо палаты, жена Донтера тихо обратилась к нему:

– Инспектор, здесь вы сейчас ничем помочь не можете. Отправляйтесь по своим делам, и храни вас Господь…

Серж согласно кивнул, потом покачал головой:

– Вы – святая… Дай вам бог сохранить мужа… – и напомнил: – Вы, кажется, хотели что-то сказать?

– Не сейчас, извините…

Инспектор вышел из больницы, не особо представляя, куда бы отправиться далее. Ноги сами вывели на Провинциальную улицу. Серж шел в Старый город и думал о странном разговоре с женой учителя. Он все пытался понять, что она имела в виду, когда говорила: «Дело не во мне… и не в вас…» Спрашивал теперь не ее – себя: «А в чем? В ком?..»

Также он возвращался мыслями и к суматохе в палате учителя. Инспектор очень надеялся, что кризис разрешится благополучно и раненый пойдет на поправку.

Дойдя до моста через Грай, Серж увидел на другом берегу небольшую толпу. Отвлекшись от размышлений об учителе, подумал: может, какой-то рыбак поймал форель невиданных размеров, и теперь все обсуждают такое знаменательное событие.

Никто не обратил внимания на подошедшего инспектора. Люди, стоящие рядом с мостом, глядели под него. Сооружению, соединявшему два берега Сен-Бьена, было более двухсот лет. Его живописный вид не раз запечатлели на своих картинах городские художники. Мост в одну арку был построен целиком из камня. В новые времена под сводом протянули невидимые снаружи современные коммуникации: трубы, кабели. Вот за них-то и указывали пальцами собравшиеся:

– Вон он! Вон он!

– Замолчал, а как орал-то!

– Может, у него сердце от страха лопнуло!

– А у кого бы не лопнуло?!..

Серж сходу предположил, что кто-то из местных ребятишек забрался во время игры под мост и теперь там плачет, не в силах выбраться обратно. В Старом городе было полно детей, пожалуй, здесь их наплодилось даже больше, чем в Новом. Серж почему-то решил, что под мост залез именно Девятый Питер – не очень-то законопослушный пацан, время от времени влипающий в какие-то переделки.

Раздвигая людей, поинтересовался:

– А чего никто не поможет?

Ему ответили:

– Кто ж туда полезет? Если сорвешься, так или о берег разобьешься, или в реке концы отдашь.

Действительно, опасность была немалой. Забраться по наклонной трубе не каждому под силу. Да и плавать в городе мало кто умел. Весной Грай, напоенный потоками, несущимися с гор, становился полноводным, но при этом холодным, грязным и бурлящим. Летом же в районе Сен-Бьена мелел так, что взрослому человеку становился по колено, но скорость его потока при этом почти не убывала. Если собьет с ног, то встать вновь будет сложно: потащит по камням, выбросит в более медленное течение уже только за несколько километров от города, там, где в него вливается еще несколько речушек и ручейков, которые все вместе и расширяют водное пространство, и углубляют более мягкое, песчаное дно. Успокаивается Грай, становится миролюбивым по отношению к купальщикам только вдалеке от Сен-Бьена – в тех местах, где рыбак выловил сетью отрубленную женскую кисть.

Серж пожал плечами:

– Ну, пожарных бы вызвали. Или полицию…

– Инспектор, так ты же здесь! – узнали его в толпе. – Лезь, если такой жалостливый.

Серж пробежал взглядом по лицам собравшихся у моста людей. Многих узнал. Заметил своего информатора Шарля. Подумал, что надо бы с ним поговорить: не узнал ли тот чего нового.

Из-под моста донесся звук, напоминающий стон. Кто-то прокомментировал:

– Силы, видать, кончаются у бедолаги.

– Держите! – Серж решительно стянул с себя куртку.

Сначала он поднялся по одной из труб вертикально. Это было непросто. В диаметре труба была больше обхвата пальцами одной руки, к тому же запотевшая, скользкая. Приходилось в основном опираться на ее крепления к стене. Но он все-таки справился. Лез, стараясь не слушать, что кричат из толпы:

– Сумасшедший!

– Лезет, не думая!

– Расшибется!

– И все из-за мелкого пакостника…

Когда труба, следуя изгибу моста, начала «ложиться», стало, однако, не проще, а сложнее. Серж не мог ползти по ней сверху, так как между трубой и мостом мог поместиться разве что ребенок, но никак не взрослый мужчина. Инспектору пришлось передвигаться, зависая под трубой, цепляясь за нее и ногами. Но зато теперь руками можно было хвататься за удобные кабели, протянутые вдоль трубы. Серж очень надеялся, что изоляция исправна и его не шандарахнет током, не стряхнет вниз на камни или в воду.

Потихоньку продвигаясь, он, наконец, услышал совсем близко то ли писк, то ли плач. Представил себе, как, из последних сил вцепившись в кабели, держится между трубой и мостом пацаненок. Прибавил скорости и чертыхнулся, порезав ладонь о проржавевшую скобу. Быстро отсосал кровь с грязью из ранки, сплюнул в Грай и продолжил свой путь.

Через минуту-полторы инспектору показалось, что он достиг того места, где должен был быть ребенок. Однако не видел его. Между сводом моста и трубой было темно, а снизу глаза слепили солнечные блики от реки.

– Где он?! – крикнул Серж, обращаясь к толпе.

– Рядом с тобой должен быть, – ответили с берега, – протяни вперед руку.

Серж так и сделал. Тут же раздался нечеловеческий визг, и в руку инспектора кто-то вцепился так, что он чудом не сорвался. Серж инстинктивно сжал ногами трубу, а второй рукой – электрический провод. Боль в протянутой вперед конечности была такая, что сначала показалось, что его все-таки ударило током из пробитого кабеля. Он было потянул на себя руку, однако ее крепко держали. Серж напрягся и, несмотря на боль, дернул руку на себя. Снова раздался дикий визг, и на него из темноты выпрыгнуло чудовище. Серж чуть снова не свалился в реку.

Чудовище, отпустив руку, на этот раз крепко вцепилось в грудь и живот. Четырьмя конечностями. Серж, наконец, рассмотрел и понял: это был Бешеный кот из одноименного бара. Теряя последние силы, инспектор развернулся и двинулся по трубе обратно, неся на себе кота, не выпускавшего из когтей своего спасителя.

Инспектор чувствовал, что все-таки успеет добраться до берега, прежде чем окончательно обессилит. Представлял себе, как спрыгнет на землю, делая вид, что все это лазание под мостом ему ничего и не стоило. В кармане вдруг зазвонил телефон. «И черт с ним!», – подумал Серж. Он не собирался тратить силы на то, что бы лезть в карман за аппаратом. Продолжил свой непростой путь. А телефон все взывал и взывал. «Может быть, что-то важное?» – возникла мысль в голове. И тут же его пронзило: «Мария!». Он вспомнил оборванный разговор с невестой: «Ей снова удалось добраться до телефона!»

Сил у инспектора оставалось совсем немного, но он не знал, когда у Марии получится в следующий раз набрать его. Поэтому разжал одну руку, чтобы достать звонящий телефон. Другая рука тут же почувствовала увеличившуюся нагрузку. Пальцы едва держались за трубу. Внизу шумел Грай. На берегу – жители Старого города. Они дружно ахнули, когда Серж повис на одной руке:

– Срывается!

– Сейчас грохнется в Грай!

– Ставлю десять к одному, что разобьется насмерть…

– Двадцать к одному!

Инспектор, нащупав нужную кнопку, нажал ее, приставил аппарат к уху, постарался говорить спокойно, ровно дыша, как будто он находится у себя в кабинете:

– Да, Мария!

– Извините, инспектор…, – раздался мужской голос. – Я по поводу рентгеновского снимка руки медсестры…

– А-а…, – от разочарования инспектор чуть не расслабился и не отпустил трубу, но тут же вновь напрягся, вспомнив о важности информации от врача больницы. – Что, что выяснилось? Это ее кисть?

Врач ответил не сразу. Серж про себя вовсю ругал его за эту медлительность: руки затекали, когти кота впивались все глубже, перед глазами от напряжения все чаще стали появляться звездочки. Инспектор боялся, что еще чуть-чуть и он не сможет контролировать себя: действительно сорвется, полетит в Грай вместе с Бешеным котом на груди и телефоном в руке. Серж не выдержал и поторопил: