Страница 11 из 15
Надо сказать, что умерший профессор был, с его слов, одиноким человеком. Однако, пока он лежал в реанимации, к нему все время приходила какая-то женщина, справлялась о его состоянии, приносила еду. В разговоре она представилась его гражданской женой. Уже после смерти профессора эта женщина рассказала, что когда согласившись на операцию, он попросил несколько дней для решения личных вопросов, то переписал на нее свою квартиру и все имущество, а, уходя на операцию, выставил на стол все имевшиеся у него бутылки со спиртным бутылками. На ее вопрос, зачем он это сделал, сказал: «А что ты будешь ставить на стол на поминки?» Если бы я, конечно, знал такие поведенческие моменты до операции, то возможно, все было бы по-другому. Этот человек просто переключил у себя рубильник из положения «жизнь» в положение «смерть». Сам. Он шел в клинику умереть. И мне кажется, что в таком случае любой врач был бессилен. Конечно это не совсем мистика, но все-таки достаточно неординарная ситуация.
Кстати таких случаев в моей жизни было несколько. Однажды довелось оперировать пациента пенсионного возраста с аортальным пороком. Привел его сын, всем своим видом демонстрирующий, что он очень обеспеченный человек и готов все сделать для спасения жизни отца. Операция прошла гладко, но отношения отца с сыном оказались формальными. К пациенту сначала не приходил никто, а потом появилась бывшая жена. Сначала я даже не знал, что она бывшая. Но спустя несколько дней женщина рассказала, что они развелись много лет назад, хотя и живут в одной квартире. Из жалости она взяла неделю отпуска по уходу, но скоро ей надо снова выходить на работу. В общем оказалось, что пациент на деле никому не нужен. Его кормили и выхаживали мои санитарки. И все было достаточно неплохо. Но, когда я ему сказал, что послезавтра надо выписываться, пациент, можно сказать, «сдулся» на глазах. Он перестал есть, пить и в день предполагаемой выписки умер без видимой причины. С моей точки зрения он также выключил свои биологические часы, понимая, что никому за стенами клиники не нужен.
Не всегда такое "выключение биологических часов" представляется трагедией. Одна моя родственница, будучи в весьма почтенном возрасте (за 85 лет), не имея никаких тяжелых хронических или неизлечимых болезней и находясь полностью в здравом уме, очень спокойно спросила старшего сына, прилетевшего к ней из Москвы, почему он приехал в спортивном костюме. На слова сына, что он прилетел на пару дней, и ему так удобнее, переспросила: «А как ты в таком виде будешь стоять перед людьми на похоронах»? Сын перевел все в шутку, но на следующий день она тихо, спокойно и, я бы сказал, достойно ушла в иной мир.
Еще более удивительный случай произошел совсем недавно. Год назад умер Юрий Николаевич Козадаев, обаятельнейший и жизнерадостный человек, который был на 10 лет старше меня. У нас с ним не было каких-то служебных отношений. Познакомились давным-давно, лет 35 назад, расписывая пульку в преферансе. И потом периодически встречались за таким же столом, сначала, когда он приезжал в Питер в командировки, а потом, когда уже стал начмедом Ленинградской воздушной армии и стал жить со мной по соседству. Его обожали подчиненные и вообще все, с кем он общался. Сам он был оптимистом, всегда с широкой улыбкой на лице. А тут в ноябре прошлого года приходит известие о его смерти незадолго до 70-летнего юбилея. И на похоронах один из его однокашников рассказывает, что с месяц тому назад Юрий Николаевич ему позвонил и в разговоре сообщил, что "прикупил землю". Товарищ подумал, что речь идет о дачном участке и поинтересовался, где. Тут Юрий Николаевич огорошил, его тем, что речь идет об участке земли на кладбище. Через пару недель он позвонил еще раз с информацией между прочим о том, что оградку он тоже купил. А еще через пару недель скончался. Для большинства довольно неожиданно, потому что был на ногах до последнего дня и, хотя и ездил на всякие лечебные процедуры, но самостоятельно и на городском транспорте. А кто не ездит на процедуры к 70 годам? Может, конечно, и не все, но для большинства это не покажется странным. На этом история не закончилась. На днях была годовщина его смерти. Собралось человек 50 его друзей и знакомых. Говорили и вспоминали много. Только теплые слова, но очень искренне. И оказывается, что Юрий Николаевич не просто был отличным организатором по жизни, но и свою смерть он организовал сам. Примерно за неделю до этого печального события он приехал к одному из самых близких друзей и привез ему лист бумаги, где была полностью расписана процедура похорон. Там было прописано, что отпевать не надо, хотя то, что верует, подчеркнул сам. Но отпевание отменил, так же, как и оружейный салют, положенный по военному этикету. А ведь, опять-таки, всю жизнь он провел в погонах, и носил их с удовольствием. Сам определил список лиц, которых надо оповестить, и даже отдельно указал, кого приглашать на поминки не надо. Там же был чертеж памятника с табличкой, на которой его собственной рукой было написано: "Козадаев Юрий Николаевич. 01.01.1946 г. – … 11.2016 г." Не проставил только конкретный день смерти. О закупленной земле и даже уже поставленной оградке я уже говорил. А другому знакомому при расставании за несколько дней до смерти он сказал: "Прощай". Тот его поправил: "Не прощай, а до свидания". "Нет, прощай." И все. Что тут еще скажешь?
А теперь еще один не столь мрачный, но в какой-то степени мистический случай уже из моей врачебной практики. Я в течение 2-3 лет наблюдал одну пациентку с митральным пороком сердца, которая не могла решиться на операцию из-за страха. В конце концов, она пришла в клинику и была прооперирована. Все прошло гладко. На второй день пациентка была переведена из отделения реанимации в отделение интенсивной терапии, где ей разрешили ходить. В общем она проделывала вполне обычный путь к выздоровлению. Но на третий день после операции на фоне относительного благополучия у нее возникли острые боли в животе, слабость и появились признаки внутреннего, а точнее внутрибрюшного, кровотечения (упало артериальное давление, снизился гемоглобин, появились так называемые «перитонеальные» симптомы и пр.). При лапароцентезе было подтверждено кровотечение в брюшную полость (которую при операциях на сердце мы никак не затрагиваем). Никаких травм и падений не было. Мы терялись в догадках. Больная была экстренно взята в операционную, где обнаружен самопроизвольный линейный разрыв печени. Разрыв был ушит, кровотечение остановлено, но когда я, выйдя из операционной, рассказал об этом ее сестре, то услышал весьма интересную интерпретацию с ее стороны. Сестра, в частности, рассказала, что она в принципе не удивлена, потому что в течение всего времени, пока пациентка принимала решение об операции, она постоянно повторяла, что не боится за свое сердце, но очень боится, что ее подведет печень. Что и произошло.
В медицине, как и в жизни, все и всегда можно объяснить постфактум. Но реально в тот момент я был шокирован. Ведь самопроизвольного разрыва печени через 3 дня после операции на сердце ничего не предвещало. Более того, в моей практике он был и остается в единственном числе.
Последний и совсем свежий случай подобного рода произошел буквально на днях. В клинике лежал пациент, перенесший очень тяжелую операцию на сердце и восходящей аорте, у которого на вторые сутки возник левосторонний пневмоторакс (спалось легкое из-за разрыва легочной буллы и попадания воздуха в грудную клетку – такое случается). Дежурный врач поставил в левую половину грудной клетки трубку для отсасывания воздуха, но при этом повредил легкое, и возникло кровотечение. Я был срочно вызван в клинику, приехал и ушил рану легкого. Но пациент все равно через двое суток скончался. Все подобные ситуации разбираются специальной комиссией после изучения всей медицинской документации, включая результаты вскрытия. Я уже успел о нем забыть. Но спустя 2-3 месяца, мне помощник начальника клиники сообщает, что через три дня состоится разбор этого случая. И именно в этот момент (ни раньше, ни позже) другой наш доктор в аналогичной ситуации ставит дренаж по такому же поводу другому пациенту и также повреждает легкое, в связи с чем мне приходится в тот же вечер экстренно возвращаться в клинику и повторно оперировать пациента с ранением легкого. Как тут не подумать о мистическом совпадении! Все-таки такие ситуации встречаются очень нечасто.