Страница 38 из 43
— И все? — удивился Грен. — Так просто?
— Рентабельность дома-у-дороги — не наша забота, — объяснил ему старший. — На нас бытовые мелочи и общая обстановка. Признаться, мы с Тави могли бы вообще не работать, но я… увлекся. И не проследил за ней. Моя ошибка.
— Угу, а потом все втянулись, — пробормотал средний. — Хотя посмотрел бы я на того, кто убедит наших женщин не торговать своим рукоделием.
— Что, и твоя тоже? — удивился старший.
— И моя, — подтвердил Грен. — По-моему, это их способ творить магию.
— Чары на спицах, — улыбнулся средний. — Все же как нам с ними повезло!
— С чарами? — не понял Грен.
— С женщинами, — объяснил старший. — Хотя еще с меня всем все стало ясно. После того как Хаору выцепил истинного партнера для меня, прочее было делом техники, как тут говорят.
— Все равно дичь какая-то, — не согласился средний. — Я про то, что истинные партнеры оказались раскиданы по разным мирам.
— Это для нас дичь, — сказал Грен, — а для Первого Дома должно быть без разницы, раз в пределах одной Фазы.
— Мысль, — согласился средний. — Я все время забываю, что они мыслят шире пределов одного мира.
— Мне бы в пределах этого самого мира освоиться, — пробормотал Грен. — Дорога, другие миры — для меня это все абстракции. Позавчера ушел Алекс, он вообще не с Дороги был. Эти двое — середка наполовинку. О, а в ваших городах есть Джаз-гэллери?
— Есть, — кивнул старший. — Я туда до сих пор поджемовать прихожу.
— У меня полно приятелей оттуда, — подтвердил средний. — Зазывают играть, но мне что-то не хочется впрягаться в эту лямку всерьез.
— А я там вчера был, — улыбнулся Грен. — Тоже… работу предлагали.
— Если хочешь кусок жизни только для себя — соглашайся, — серьезно сказал старший. — Замыкаться в семье может оказаться опасно.
— Ну, не знаю, — усомнился средний. — Мне так в самый раз.
— Вас трое, — объяснил старший. — Более устойчивая конструкция.
— Думаешь? — сдвинул брови средний. — Хотя со стороны лучше видно, конечно.
— Мы все-таки не идентичны, — напомнил Грен. — Мне сейчас кажется важным создать что-то общее. Истинная пара или нет, мы с Туу-Тикки — двое чужих друг другу самоубийц. А работать нам вместе долго. Я бы не хотел, чтобы общим у нас была только работа.
— Про самоубийц я понял, — кивнул старший, — но чужих? Тави знала обо мне еще до нашей встречи.
— Тами обо мне — тоже. Ты хочешь сказать, вы оба ничего не знали о существовании друг друга, пока не встретились здесь? — удивился средний.
— Ну да, — кивнул Грен.
Старший и средний переглянулись.
— Первый Дом чудит, — покачал головой средний. — Тогда вам действительно надо создавать что-то общее. У нас это музыка, путешествия и танцы. Тами, оказывается, всю жизнь мечтала танцевать.
— До чего дотанцевалась? — спросил старший.
— Пятый год первые места в любительской лиге бального танца штата. В прошлом году взяли второе место по стране, в этом метим на первое, — признался средний.
— А мы внучку воспитываем, — вздохнул старший. — Ника подкинула под прошлый Йоль.
— Наша Ника учится в Нью-Йорке и домой не показывается, — улыбнулся средний. — Тоже танцует.
— У Туу-Тикки ребенок умер, — тихо сказал Грен. — А своих детей у нас не будет.
— Сочувствую вам, — наклонил голову старший.
Средний молча кивнул и добавил:
— Если Старшая Кровь в ней так же проявлена, как в тебе, у нее практически не было шансов выносить человеческого ребенка.
— Откуда ты знаешь? — спросил Грен.
— Эльфы к нам захаживают. Ну и рассказывают. Дэн тоже статистику ведет. У эльфиек на десять беременностей от других рас — одни роды. Даже у нечистокровных.
— Да, мужчинам в этом смысле проще, — согласился старший. — Женщины других рас рожают от них без проблем.
— Угу, проблемы начинаются потом, — сморщился средний. — Родить полукровку — одно, а вот сделать так, чтобы его окружение приняло… Понимаешь, — обратился он к Грену, — у женщин с примесью Старшей Крови дети могут родиться только от большой любви.
— Это верно не только для эльфов, — добавил старший. — Для большинства магических существ.
— Я не чувствую в себе магии, — покачал головой Грен. — Или просто не умею распознать.
Старший окинул его изучающим взглядом.
— Тебе ведь еще тридцати нет?
— Двадцать девять.
— По меркам ши, ты еще подросток, — сказал старший.
— Но я полукровка.
— Угу, — буркнул средний, — с усиленными свойствами сидхе и ослабленными человеческими. Сидхе достигают зрелости годам к пятидесяти-шестидесяти. В полную силу входят примерно тогда же.
— По воспитанию все мы скорее люди, чем ши, — добавил старший, — но кровь сказывается.
— Потому что Старшая Кровь — это не просто гены, — вздохнул средний. — Память крови, то бишь генетическая память, со временем берет свое.
Они со старшим понимающе переглянулись.
— Дело в том, — начал старший, — что императивы «обезьяны в человеке» в нас с возратом слабеют. Перестают действовать примерно после тридцати пяти–сорока лет. Меняется система ценностей. Мы видим мир и людей под другим ракурсом.
— Та самая эльфийская зрелость, — добавил средний.
— Например? — спросил Грен.
— Другой взгляд на время, — объяснил средний. — В твоем возрасте я был уверен, что уже ничего не успею. Не те годы. Это потому, что человеческое мышление не заточено на жизнь после тридцати пяти.
— Ты истраченный ресурс не сбрасывай со счетов, — указал ему старший. — Мы все к моменту встречи с Первым Домом выработали его в минус.
— Ну да, — согласился средний. — Инерция смерти, было такое. Но это проходит. А потом смотришь — и видишь, что спешить некуда. Впереди десятилетия активной жизни.
— Десятилетия? — не поверил Грен. — Ну, положим, при наилучшем раскладе я бы и на Марсе дожил до восьмидесяти. Но шестьдесят — это уже старость, я бы не стал закладываться на что-то долгосрочное.
— Здесь ты можешь смело закладываться на век, — заверил старший. — Этот срок леди Наари мне обещала.
— Да? — удивился средний. — Я не интересовался, но в целом, ощущение сходное. Может, у тебя, — обратился он к Грену, — и больше будет. Активная Старшая Кровь и все такое.
— На срок жизни продолжительностью в век? — не поверил Грен.
— На срок активной жизни в век, если брать за точку отсчета момент ее колдовства, — уточнил старший. — И действительно, Старшая Кровь… Наверное, даже и больше. Век от текущего момента. Кстати, на сколько я выгляжу? — неожиданно спросил он.
Средний рассмеялся.
— Двадцать два? — спросил Грен. — Ну, может, чуть больше. И ты, — обратился он к среднему, — тоже.
— Мне сорок семь, — сказал старший. — Я не изменился с того момента, как проснулся в Первом Доме. И Тави — тоже.
— При твоей активной публичной жизни ты еще огребешь с этим проблем, — пообещал средний.
— А то я не знаю! — отмахнулся старший. — Пока все списывается на удачную генетику. И на хорошую косметику.
Средний рассмеялся.
— Хотел бы я почитать твои интервью в женском глянце, — сказал он.
— Скину подборку при случае, — спокойно пообещал старший. — Кстати, реклама мужской уходовой косметики приносит изрядный доход.
— Обойдутся, — отмахнулся средний. — Предпочитаю быть «лицом» дизайнера танцевальной обуви.
Грен наморщил нос.
— Идея торговать собой каким бы то ни было образом мне не нравится, — сказал он. — И деньги у меня есть.
— У тебя детей нет, — сказал средний.
— И не будет, — хмуро сказал Грен.
— Не зарекайся, — возразил старший.
— Да ты офигел, — удивился средний. — Хотя…
Грен смотрел на них, не понимая.
— Тами вот всерьез думает о питомнике борзых, — невпопад сказал средний. — Только пока не решила, каких — русских, бакхмулей или салюки.
— Не советую связываться с бакхмулями, — покачал головой старший. — Красивы, да, но настолько себе на уме…
— Все борзые себе на уме, — отмахнулся средний. — У тебя что, бакхмуль — первая борзая?